Академия чаросвет. Тень (СИ) - Ярошинская Ольга - Страница 25

– После Ронды пойдешь, – сказал Дунгер, отпирая ограждение поля. – Как бы она не уделала вас обоих.

– А Найрин? – спросил Бас с легкой опаской.

– Уже прошла. Едва уложилась. Потом отыгралась на своей кошке… – в сухом голосе профессора померещилось неодобрение. – Я не спорю, наказание – необходимый инструмент. Особенно с тварями ночи. Но для долгосрочной работы поощрение куда действеннее. Терпением и лаской можно добиться большего.

– Это точно, – подтвердил Бастиан.

Терпение и ласка. Если ему удалось приручить тварь ночи, то неужели он не справится с сумеречной девчонкой?

Когда они заехали в тень арки пропускного пункта, Мэди напряглась, будто и правда думала, что ее вышвырнут вон. Охранник, издали завидев чаромобиль с номерами Альваро, кинулся поднимать заслоны, и Бас медленно проехал мимо длинной очереди экипажей и людей. Кто-то ехал в город прогуляться, как и они, большинство же – на заработки. В Альваро требовались рабочие руки, и плевать, если они были из Сумерек. Так даже лучше – можно меньше платить.

Мэди едва заметно выдохнула, расслабив плечи.

– Ты правда думала, что тебя не пустят? – усмехнулся Бастиан, проезжая тоннель. – Моя семья основала этот город.

И сейчас он гордился им как никогда. Он давно привык и к стройным башням, белыми стрелами летящим к небу, и к буйным зеленым садам, к широким улицам с кружевными навесами от палящего солнца и набережной, омываемой соленой морской пеной – слишком горячей, чтобы купаться. Но Мэди крутила по сторонам головой, и ее искренний восторг оказался заразительным.

– Бастиан, сколько здесь слепых, – с искренним огорчением прошептала она, и Бас рассмеялся.

– Это очки от солнца, – пояснил он. – Защитить глаза.

Он подарил ей соломенную шляпку, чтобы белая кожа не обгорела с непривычки, и шелковые перчатки. Хотел купить и охапку легких платьев, но Мэди отказалась их брать наотрез. Она как обычно надела форму академии, и Бас подозревал, что у нее просто не было вариантов. От этого странно щемило сердце, и Бастиан твердо решил заехать с ней в город снова. Потом. Когда у него появится полное право покупать ей все, что захочется: платья, туфли, белье… Особенно белье.

Они съели по мороженому, прогулялись по набережной, и Бас едва сдерживался, чтобы не уволочь ее куда-нибудь в укромное местечко, чтобы исцеловать сладкие губы. Терпение – твердил он сам себе. Ласка потом. А еще Басу хотелось, чтобы Мэди тоже сделала шаг навстречу, и у него был отличный план, как ее подтолкнуть.

– Я иногда живу здесь, когда хочу побыть один, без семейной суматохи, – сказал Бас, припарковав чаромобиль под навесом у небольшого двухэтажного дома. Хотя куда чаще он останавливался здесь вдвоем с какой-нибудь из мимолетных подружек.

Открыв Мэди дверь, Бас помог ей выйти из чаромобиля, задержав в руке прохладные пальцы.

– Мы только заберем измеритель чар, – напомнила она.

– Как скажешь, – согласился он. – Можем съездить еще куда-нибудь. Хочешь – на башню солнечного рубежа? Или в планетарий, или в ресторан. Ты проголодалась?

– Жарко, пить хочется, – призналась Мэди, и Бастиан, проведя ее в дом, направился вглубь гостиной к бару.

– Давай сделаю тебе свой фирменный коктейль, – предложил он оттуда. – Солнечный бриз. Апельсиновый сок, морс тьмошника и чуть-чуть алкоголя.

– Ты добавляешь ночные ягоды? – удивилась Мэди.

Она задержалась у картины, висящей на стене. В изломанных линиях угадывались сливающиеся тела, разметавшиеся волосы, сплетенные пальцы. Обычно картина помогала создать нужную атмосферу, но Мэди склонила голову набок и напряженно нахмурилась, явно не улавливая посыла.

– Из сочетаний света и тьмы получаются самые вкусные штуки, – ответил Бастиан, вручив ей высокий бокал.

Он любил этот дом, но теперь, разглядывая его глазами Мэди, осознавал, что все буквально кричит о холостяцкой берлоге: бар, картины, длинный красный диван, почти вульгарный на фоне лаконично серых стен, зато отлично упругий и удобный. Полюбовавшись переливами голубого морса в оранжевом соке, Мэди лишь пригубила коктейль и, сев на краешек дивана, напомнила:

– Измеритель.

– Точно, – подтвердил Бас и пригрозил ей пальцем. – Никуда не уходи.

Он взбежал наверх в спальню, порылся в ящиках с барахлом и с облегчением обнаружил артефакт – золотой кругляш на толстой цепочке. Сбежав вниз, нашел Мэди там же, где оставил. Коктейль тоже остался нетронутым.

– Тебе не понравилось?

– Хочу сохранить ясность ума, – откровенно ответила она.

– Боишься, что я вскружу тебе голову? – промурлыкал Бас, сев рядом.

Мэди достала из-за диванной подушки кружевной лифчик.

– И еще один в вазе у входа, – сказала она. – А вон там под креслом, хотя я могу ошибаться, лежит что-то очень похожее на трусы.

– Это старинная традиция Альваро, – нашелся Бастиан. – Все, переступившие порог этого дома, должны снять белье. Я разве не говорил?

Она поджала губы, явно не оценив шутки, и взяла золотистый кругляш. Сжала в руке. А потом, расправив пальцы, ахнула, растеряв всю свою ледяную суровость.

– Сорок пять! – воскликнула Мэди. – Ты это видишь, Бастиан?

– Вижу, – согласился он. – Может, сделать тебе какой-нибудь другой коктейль?

– Воды, если можно, – попросила она, разглядывая стрелку.

Бастиан забрал бокал и унес назад в бар. Налил в стакан воды и, подумав, достал из шкафа конфетки с ликером. Понюхав, решил, что пойдет, и пересыпал из изрядно помятой коробки в хрустальную вазочку.

– Один профессор на вчерашней выволочке у ректора предположил, что мой уровень мог подняться из-за солнца, – сказала Мэди, повернувшись к нему. – Что, если чаросвет вырос после этой прогулки?

– Маловероятно, – засомневался Бастиан. – Во втором семестре будете проходить природу чаросвета. От солнца он не повышается. К тому же твой уровень вырос еще вчера, верно?

– Думаешь, это из-за тебя? – спросила она, как будто расстроившись. – Так-то все сходится.

– Даже не знаю, – вздохнул Бастиан, вновь присаживаясь рядом. – Бери конфетки, вкусные. А вот твоя вода.

Мэди выпила полстакана, съела конфету, явно о чем-то напряженно размышляя.

– А твой уровень? – спросила она. – Не упал?

Бастиан сжал измеритель в ладони, и стрелка сделала полный круг, задрожав от напряжения у самого края.

– Как видишь, все в порядке, – ответил он. – Все мое осталось при мне. Сто.

Мэди задумчиво съела еще одну конфету, запила водой.

– Мы ведь можем узнать точно, – сказала она.

– Что именно? – невинно уточнил Бастиан.

– Есть ли какая-то связь между нами, – пояснила Мэди. – Согласись, вывод напрашивается сам. Ты меня целуешь – и во мне появляется свет. Потом еще раз – и уровень растет. Вчера снова – и вот у меня уже сорок пять.

– Я полностью в твоем распоряжении, – ответил он.

Мэди убрала пустой стакан на стеклянный столик, не забыв про подстаканник, и повернулась к Басу.

– Сразу проясним, – сказала она. – Это ничего не значит. Мы практически незнакомы.

– Мы ведь уже выяснили, что это не так, – возразил Бастиан, убрав прядь с ее щеки, которая все же порозовела от солнца. – Я предпочитаю кофе, люблю читать в кровати и хожу в ботинках по ковру. Теперь и ты знаешь обо мне очень много, Мэдерли Эванс.

Она вздохнула и попросила:

– Только давай без рук.

Бастиан поднял ладони, а потом и вовсе заложил руки за спину.

– В самом деле, Мэди, нельзя же быть такой трусишкой, – пожурил он ее. – Просто сделай это. Теперь мне и самому любопытно – до какого уровня можно тебя разогнать. С восьмидесяти берут в боевые чары, так лучше бы остановиться до этой планки.

– Ладно, – она покусала губы и взяла измеритель чар. – Просто чтобы убедиться.

Мэди склонилась к нему, задержалась на короткое мгновение, за которое Бастиан успел испугаться, что она передумает, а потом легонько коснулась губами губ и отпрянула.