Лесной хозяин (СИ) - Криптонов Василий - Страница 51

— Вестимо, зачем, — фыркнул Фока. — Тварь же.

— Точно, — подхватил Акакий. — Твари людей истребляют. А мы — тварей.

Такое простое объяснение мне претило. Я пытался увидеть в действиях твари некую стратегию. Хотя, возможно, ребята были правы, и никакой стратегией тут и не пахло. Твари убивают людей — вот тебе и весь сказ. И нет ни малейшего повода для переговоров и рассуждений.

— Ну что, — нарушил молчание Никодим. — Вы, мужики, как хотите, а лично я за Владимиром — в огонь и в воду. Я после боя чуть кровью не истёк, пока он не подошёл. Сам рухнул — а мне кровь остановил. Такой десятник мне по нраву.

— Он и командовал правильно, — кивнул Яков. — Как твари на вас попёрли, так тут же велел в общий Круг объединиться! Нам с крыши хорошо видать было.

— С крышей это он вообще хорошо придумал, — добавил Севастьян.

— А сбегать тут же деревню проведать — это мне бы даже в голову не пришло, — приуныл Акакий.

— А я бы и попа не заподозрил. Хотя и вправду — мало ли, — завершил перечисление моих достижений Фока.

Гравий, наверное, тоже мог бы что-то сказать, но не сказал, поскольку был Гравием.

— Ну так что? — спросил я. — Работать будем или глазки строить?

— Работать! — нестройным хором выдали пятеро охотников, которые до этой битвы во мне сомневались.

* * *

На ночь мы разделились. Гравий и Прохор вернулись по Знаку в Оплот, остальные расположились в деревне. Кто в избах, кто — на сеновалах. Конкретно мы с Егором после сытного ужина залегли на сеновале. Дышалось тут гораздо лучше, чем в тесноте изб.

— Десяток, — тихо говорил Егор, — это как одно целое, понимаешь?

— Ну.

— Вот тебе и ну! Ты в десятке главный — значит, твоя сила — это сила всех. Значит, бить будешь — в десять раз сильнее, чем один. И запаса сил у тебя станет в десять раз больше.

— Ну, по логике — не ровно в десять, — предположил я. — Прокачка-то у всех разная… Но суть понял. Продолжай.

— … И тут главное — меру понимать. Почуешь в себе силы неисчерпаемые, порастратишь — и всё. Десяток есть, а бить нечем.

Егор замолчал. В его молчании мне почудилась трагедия.

— Ты на этом погорел, да?

— Дурак был, прости-господи… Ох, дурак. Каждый день вспоминаю и аж зубами скрежещу. Столько ребят загубил! Казалось, всё нипочём. Ан вот как обернулось.

— Не казни себя, Егор. Самое главное, что ты после этого в охотники вернулся. Нужное дело делаешь. А ошибиться — каждый может. Да, наши ошибки иной раз стоят очень дорого. Мы ж не швеи, которые ошибутся — и всего-то надо распороть да заново сшить. Ну, ниток попортила, подумаешь. Зато от швеи и толку сильно меньше, чем от нас.

Егор в темноте вздохнул. Как мне показалось, с некоторым облегчением.

— Слушай, — вдруг дошло до меня. — А пять десятков собрать — это вообще достижимо?

— Сообразил! — хохотнул Егор. — Понял, чего Землянка всё тут сидит?

Вот это, что называется, вилы. А ведь действительно. Поди собери пять десятков охотников, которые тебе безоговорочно доверяют, да сходи с ними на удачную охоту. На колдуна, вот, десятками ходят. А по пять десятков — на кого? Что-то мне подсказывает, что таких оказий судьба нечасто подбрасывает. А если не командовал полусотней — дальше ты по рангам не поднимешься.

— В Пекло Пятидесятнику соваться — смерть, — подхватил Егор с того места, на котором я остановился думать. — Тебя там не знают, за тобой не пойдут. А поставят в какую-нибудь самую бедовую сотню. И, скорей всего, сгинешь.

— А если одному работать?

— Одному? В Пекле? Ох, Владимир, не представляешь ты, что там творится. Там твари совсем другие. У нас-то они — родные, считай. Иной раз и улыбнёшься, как старым знакомым. А там…

Егор замолчал. И вскоре, надо полагать, уснул. А я ещё долго вглядывался в темноту.

Нет, ребята. На Десятнике я, конечно, залипну надолго, но до Витязя уж как-нибудь прокачаюсь и здесь. А вот потом надо будет начать делать вылазки в более опасные места и потихоньку заявлять о себе там. Ну и когда дойду до Пятидесятника, буду уже понимать, кому и что сказать, чтобы собрать-таки полусотню.

А после Пятидесятника будут ещё Сотник и Тысячник. И вот как это всё исполнять — вообще загадка… Ясно одно: на Пятидесятнике я не остановлюсь. Для того, чтобы спокойно отдыхать в перерывах между трудами, нужно быть настолько сильным, насколько это возможно. Чтобы на твой дом ни одна мразь не посмела косо посмотреть.

Особенно если вспомнить, что хранится у меня в подвале…

Глава 26

— Ну, здесь, — сказал Гравий, и мы остановились.

На лешака отправились спозаранку. Лешак — это не волкодлаки, тут всё серьёзно. И если ночь — время тварей, то пусть хоть день будет за нас.

— Чего здесь? — спросил я.

Мы стояли в лесу, в той его части, которая никак не отличалась от любой другой, на мой неискушённый взгляд. Конкретно Гравий стоял рядом с пнём.

— Пень, — сказал Гравий и достал из-за пазухи мешочек. — Это табак. Если его на пень положить — лешак придёт.

Все красноречиво молчали, глядя на Гравия.

— И это весь секрет? — спросил я.

— Да.

— Эм… Окей. Принято. Погоди тогда, давайте проведём контрольный брифинг. Напоминаю тем, кто до сих пор, может быть, не осознал происходящего: мы бросаем вызов лесному хозяину. Задача состоит из трёх подзадач. Первая: выманить. Это сделает Гравий.

Гравий кивнул, вновь показав всем мешочек.

— Вторая: сделать лешака видимым.

— Как это? — спросил Фока.

— Огорчу тебя: не знаю. Но есть веское предположение, что на него нужно посмотреть через охотника, ставшего невидимкой. Это точно умеет Земляна.

Земляна кивнула — был у нас с ней такой разговор.

Знак Невидимка только казался крутым. По факту же, для охотничьего ремесла, был бесполезен чуть менее, чем полностью. Большая часть тварей на зрение полагалась постольку-поскольку. Все те, что получились из зверей, прекрасно ориентировались на нюх. Упыри и вурдалаки тоже чуяли кровь. Ну а чтобы применить невидимость в бою с колдуном или ведьмой — это нужно конкретную стратегию выстроить. С учётом того, что сил-то Знак поджирает немало.

Ну и, разумеется, «цена». В базовой комплектации Знак Невидимости обходился в двадцать родий, плюс каждая прокачка — ещё десятку. Не копейки так-то.

— Как только объект придёт — мы это увидим и почувствуем, уверяю. Тогда Земляна немедленно становится невидимкой. А я смотрю сквозь неё… — Тут я замешкался и немного подумал. — Вообще, конечно, все могут смотреть сквозь неё. Как только кто-то один увидит лешего — увидят все. Мы ведь будем десятком.

— Поняла, — сказала Земляна. — Начинается дичь — становлюсь невидимкой. У меня будет только минута, так что не затягивай.

— Я надеюсь уложиться за пару секунд. С этой хренью надо действовать быстро и круто.

— Так, лешак станет видимым, — включился Никодим. — Дальше?

— Дальше всё просто: жестоко убиваем, — пожал я плечами. — Попробую оттянуть его на себя, раз уж буду располагать общими силами. Вы — осуществляете огневую поддержку. Захар — боевые амулеты. В ближний бой старайтесь не лезть. Более детальных инструкций дать не могу: мы не знаем, с какой стороны он придёт, и что будет исполнять.

— Может, на деревья кому-нибудь забраться? — спросил Яков.

Ишь ты, понравилось по верхам лазить.

— Нет, — отрезал я. — И когда начнётся — поймёте, почему нет. Ну что, все готовы?

— Готовы, — отозвался нестройный хор. А потом Егор сказал:

— Рисуй Знак.

Для того, чтобы объединить десять (одиннадцать, вообще-то, считая с командиром) охотников в то, что называется десятком, требовался особый Знак. Его я и изобразил на земле острием меча. Сработал он, на первый взгляд, как Защитный Круг — вокруг нас поднялась невидимая стена, для нас выглядевшая как колышущийся на ветру полиэтилен.

Хм. Ну ладно — для меня она выглядела как полиэтилен. Какие, интересно, ассоциации возникали у моих собратьев по оружию? Хороший вопрос, на диссертацию тянет. Только, наверное, не сейчас. Сейчас у нас про другое.