Чисто весенние убийства - Кэннелл Дороти - Страница 7

• Предыдущая
• 7/58
• Следующая

– Это так не похоже на меня. – Миссис Гигантс повернулась ко мне. – Любой член АДРЧФ может письменно подтвердить, миссис Хаскелл, что неловкость мне не свойственна. Ни одной расколотой чашки за все двадцать два года успешной карьеры в Помрой-холле. Покойная леди Китти, которой нелегко было угодить, называла меня домработницей своей мечты. И я уверена, что новая жена сэра Роберта, Морин Давдейл, скажет то же самое. Хотя, как вы можете заметить, – миссис Гигантс расправила могучие плечи, – это вряд ли послужит сильным доводом, поскольку мы с ней подруги с детства.

Она понурила лошадиную голову.

– Вы не должны расстраиваться. Всякое бывает, разве не так?

– Спасибо на добром слове, миссис Хаскелл. – Миссис Гигантс отступила от осколков, выудила из-под груды тряпья веник с совком. – Если поглядеть с практической точки зрения, миссис Хаскелл, лучшие времена для этого зеркала давно миновали. На распродаже за него не выручить и пяти пенни. Мутное, все в пятнах. Да и если на то пошло, размер не самый удобный. Зараз разве что кончик носа увидишь… – Я понимала, что миссис Гигантс говорит это для самоуспокоения, но все равно ощутила приступ раздражения, особенно когда она прибавила: – Я бы чувствовала себя гораздо хуже, имей эта стекляшка хоть какую-нибудь ценность.

Я знала, сколь ценным это зеркало было для Джонаса. Он получил его в подарок от матери, когда ему было девять лет. Возможно, понимая, что они недолго еще пробудут вместе, она сказала сыну, что если он вдруг почувствует себя одиноким, то стоит ему только взглянуть в зеркало, и он увидит там ее. Будучи достаточно взрослым, Джонас догадался, что она имеет в виду их сходство. А вскоре девятилетний мальчик стоял у окна второго этажа и смотрел, как поднимают на катафалк гроб матери. Впоследствии он сделал открытие – если стоять перед зеркалом и смотреть на него под определенным углом, чуточку прикрыв глаза, то в прозрачной глубине можно увидеть женскую фигуру. Иногда мать возилась на кухне, в большом белом фартуке. Но чаще всего он видел, как она бежит по саду, а в синее небо навстречу солнцу взмывает воздушный змей.

Я смотрела, как миссис Гигантс топчется, сметая осколки, и слезы наворачивались на глаза. Слабое утешение, но хотя бы раму удастся сохранить.

– Я ее починю!

Едва я положила остатки зеркала на туалетный столик, как зазвонил телефон. Радуясь возможности уйти, я пробежала по галерее и сняла трубку.

– О, это вы, – недовольно буркнула Рокси Мэллой, словно ожидала, что ей ответит Папа Римский. – Судя по вашему голосу, миссис Хаскелл, вы еще не пришли в себя после моего ухода. Постарайтесь взять себя в руки ради детей и своего драгоценного муженька. Послушайте, – голос ее смягчился, – поставьте в своей спальне мое фото, если думаете, что это поможет.

– Как хорошо, что вы позвонили! – облегченно вздохнула я. – Как дела у Джорджа с Ванессой и у крошки Розы? Я уж начала беспокоиться.

– Давайте подождем, когда о необыкновенной жизни Рокси Мэллой снимут фильм. – Голос моей бывшей правой руки вдруг помрачнел. – У зрителей слезы просыхать не будут, хотя я не представляю, кто обладает подходящими очарованием и внешностью, чтобы исполнить главную роль. Впрочем, меня это не волнует. Так или иначе, мне нечего рассчитывать, что Ее Величество поздравит меня со столетним юбилеем.

Это уже не лезло ни в какие ворота. Неужели я разговариваю с той самой Рокси Мэллой, которая некогда заключила соглашение с костлявой, что отныне и вовек они будут игнорировать друг друга? Зная свою кузину Ванессу, я ничуть не удивлюсь, если она пригрозила прикончить свекровь, прикоснись та к ее помаде. Но Рокси так просто на испуг не возьмешь – она и команду профессиональных палачей обратила бы в бегство. Так что же творится в этой лондонской квартире?

– Скажите же, что происходит! – взмолилась я.

– Вы, как всегда, все превратно поняли, – сурово ответила Рокси. – Я оторвалась от неотложных дел и решила вам звякнуть только потому, что, по словам Гертруды Гигантс, она собиралась сегодня прийти в Мерлин-корт. Хотелось выяснить, что с ней стряслось. Она позвонила мне вчера вечером. Чуть не плача. Сроду такой ее не видела. Но из-за этих проклятых автомобилей, которые носятся под окнами как угорелые, я смогла уловить лишь отдельные слова. Гертруда твердила о каком-то ужасном открытии, о том, что не знает, как теперь поступить. И как я отношусь к тому, чтобы созвать внеочередное собрание АДРЧФ.

– А вы не попросили миссис Гигантс повторить? – Мне не хотелось, чтобы голос прозвучал нетерпеливо, но, к несчастью, опустилась на стул, на котором явно похозяйничали близнецы. В мою многострадальную задницу впилось с десяток кинжалов. Я подскочила и глянула на стул. На сиденье мирно лежали детали от металлического конструктора. И почему я раньше не замечала, что они напоминают опасные бритвы?

– Естественно, я собиралась выяснить подробности, – с ангельским терпением пояснила Рокси, – но тут, как назло, разоралась крошка Роза и мне пришлось спешно закругляться.

– Ничего страшного, вы можете поговорить с миссис Гигантс сейчас. Она как раз убирается в комнате Джонаса.

– Стоит ли отвлекать ее от дел?

– Не беспокойтесь. Подождите минутку, пойду позову ее.

– Только учтите, миссис Хаскелл, я не могу торчать у телефона целый день!

Подгоняемая этим напутствием, я протараторила миссис Гигантс, что Рокси Мэллой хочет с ней поговорить. На долю секунды угрюмое лицо новой домработницы просветлело. И тут я уверилась: произошло что-то и в самом деле невероятное, если пальцы этой женщины дрогнули и выпустили любимое зеркало Джонаса. Но миссис Гигантс покачала головой.

– Правила АДРЧФ, – сообщила она, – запрещают во время работы беседовать по телефону на личные темы, за исключением случаев крайней необходимости.

– Но я же не против, – возразила я. – А миссис Мэллой утверждает, что это очень важно.

Бесполезно. Миссис Гигантс стояла с совком в руке, несгибаемая словно дуб, который и напоминала. Когда я выходила из комнаты, мне показалось, будто она прошептала: «Лучше смерть, чем бесчестие!» Разумеется, Рокси уже повесила трубку. Или нас разъединили. Жизнь полна случайностей, которые до поры до времени кажутся несущественными.

На следующий день, в воскресенье, небо заволокли низкие тучи, напоминавшие промокшие шерстяные одеяла, которые повесили сушиться и забыли снять. Ветер стонал подвыпившей белугой, а моросящий дождь с удручающей монотонностью заливал окна. Весна казалась таким же благим пожеланием, как и надежды Рокси Мэллой вернуться в Мерлин-корт. Возможно, если бы я отправилась этим утром в церковь, мне удалось бы более оптимистично взглянуть на свою дальнейшую жизнь. Проснулась я вялой и все утро слонялась по комнатам дохлой рыбиной, а перед самым выходом из дома выяснилось, что потеряла сумочку. Перевернув все вверх дном, я отыскала пропажу и тут же потеряла снова. Бен, вдоволь поупражнявшись в остроумии на мой счет, посоветовал мне остаться в Мерлин-корте и насладиться тишиной и покоем. С мужьями вечно так. Они всегда знают, когда нам чего-то не хочется, и делают все, чтобы облегчить дорогу в ад.

К счастью, у меня имелось одно дело, позволявшее чувствовать себя праведницей. Я только что закончила возню с кухонными шкафами. Полки сияли первозданной чистотой, а от блеска посуды рябило в глазах. В ее зеркальных боках самая последняя карга отразилась бы писаной красавицей. Кстати, о зеркалах. Как я и ожидала, Джонаса до крайности расстроила оплошность миссис Гигантс. Я не стала говорить о разбитом зеркале до ее ухода, иначе от его рева несчастная женщина бежала бы, как Наполеон от русских морозов, и вряд ли я когда-нибудь еще увидела бы ее в своем доме. Джонас сыпал проклятиями до глубокой ночи, призывая на голову бедной миссис Гигантс всевозможные кары, и требовал, чтобы ее безразмерные ноги никогда не переступали порог Мерлин-корта. Но о самом зеркале помалкивал. И это было хуже всего.

• Предыдущая
• 7/58
• Следующая