Падшие (СИ) - Останин Виталий Сергеевич - Страница 8

— Типа, церковной магии?

Ну а что? Логичное же предположение! Пламя — магия демонов и их потомков, чем тогда еще могут быть «аналогичные способности, базирующиеся на других источниках»?

— Какой ты, все-таки балбес!

— Эй!

— Ладно, не дуйся. Раздевайся.

Я пару секунд простоял, глупо хлопая глазами. В смысле «раздевайся»? Я, типа, обиделся за балбеса, и она решила по быстрому загладить вину? Или как это все воспринимать?

— З-зачем?

Девушка соблазнительно облизала губы, по особенному посмотрела на меня, пригладила бедра, после чего шагнула вперед и… не удержавшись, рассмеялась.

— Не могу, ты такой забавный, Кеша! Одна похоть в голове. Может ты инкуб, а?

— Да иди ты! — постоянные подколы на тему секса от нимфоманки, которая запрыгнула на меня сразу после боя, стали уже доставать.

— Но раздеться все равно придется. — уже без улыбки произнесла Карина. — Трусы, впрочем, можешь оставить.

— Ты прикалываешься сейчас?

— Нет, абсолютно серьезно. На лоб, грудь, живот и плечи, а так же колени и ступни, нужно будет нанести особые рисунки — Печати. Если хочешь, я могу отвернуться…

— Че ты там не видела… — почти беззвучно буркнул я, но она все-таки услышала.

— Да почти ничего, если учесть обстоятельства!

— Карина! Ну, хватит!

— Все-все! Молчу. Когда разденешься, забирайся на стол и ложись на спину.

Не знаю, почему я ее слушался. И вообще, верил тому, что она говорила. Казалось бы — ну бред же! Демоны, полукровки, адепты, магия Пламени… Как это можно воспринимать всерьез?

Но я своими глазами видел, как незнакомые мне мужчины пытались разорвать мою грудь призрачными тентаклями. Помнил, как исчезла без следа рана с лица девушки. И человека я убил, опять же. Загрыз.

А она сегодняшней ночью была единственным человеком, который мне помогал. Преследуя свои цели — так она сама сказала — но помогала! Остальные же только убить хотели.

«Ладно, если бы она хотела меня принести в жертву дьяволу, то уже сделала бы это еще на Затоне!» — решился я, и принялся раздеваться.

А когда закончил забрался на стол, но не лег, а только сел.

— Боишься? — правильно истолковала мою нерешительность Карина.

— Опасаюсь. — подпустив в голос чутка мальчишеской бравады, ответил я.

— Тогда, думаю, это тебя еще больше напугает. — слегка улыбнулась она.

Девушка подошла к одному из углов стола, присела и сразу же поднялась. Показала мне кусок толстой веревки с кожаным наручником на конце, другой край которой крепился где-то под столом.

— Че за садомазо!

— Во время ритуала ты можешь себе навредить. Так что путы здесь для твоей, ну и для нашей безопасности.

— Знаешь, мне как-то расхотелось во всем этом участвовать!

— А почему у нас пациент еще не зафиксирован? — раздался вдруг голос Валеры. Переругиваясь, мы не заметили его появления.

Выглядел он уже совсем не так, как раньше. Голый по пояс, расписанный то ли краской, то ли кровью, с лицом, выкрашенным в белый цвет. Короче, жутковато. Вдобавок ко всему, в каждой его руке было по небольшому ножику. Совсем крохотному, если быть честным, но такого зловещего вида, что просто капец!

Для начала, они были не металлическими. Не сказать, что я большой спец в холодняке, но кажется их изготовили в такие древние времена, когда что-то плавить или ковать люди просто не умели. Максимум — обкалывать куски подходящих камней. Да, ножики были каменными. Кремневыми или обсидиановыми — тут вот не скажу.

Кроме того, сами грубо обработанные лезвия, и обмотанные кожей рукоятки были чем-то испачканы. Да что там, они были в засохшей крови — я не мог ошибиться. И вот дядька, у которого в руках два таких опасных инструмента, говорит мне лечь на стол, а его помощница нимфоманка уже готова привязать меня к оному!

Больше похоже на сюжет какой-то хоррор-порнухи, если честно. Из того разряда, которые снимают для конченных извращенцев. Когда в фильме снимают не актеров, а простых людей. И все, что попадает на камеру — нифига не игра. Насилуют и убивают в них по настоящему. Я читал про такие, но никогда не думал, что сам когда-то получу в одном из них главную роль.

— Идите вы оба нафиг! — заорал я, вскакивая со стола. — Извращуги!

Карина ловко перехватила меня, и прижала к столу, выкрутив руку за спину. Взвыв от боли, я попытался вырубиться, но рядом уже оказался Валера, который без затей стукнул меня рукояткой одного из своих ножей по затылку.

Сознания я не потерял, но обмяк и словно бы поплыл. Не в силах сопротивляться, наблюдал, как эта парочка споро уложила мое бесчувственно тело на стол, и зафиксировала заранее приготовленными веревками.

— Пожалуйста!.. — взмолился я, едва шевеля губами. — Не надо! Я никому ничего не расскажу!

Ощущая полную беспомощность, я тем не менее, задергался, пытаясь освободится от пут. Но все мои усилия привели лишь к тому, что петли затянулись еще туже, причиняя дополнительную боль.

— Кеш, не бойся! — надо мной появилось лицо Карины. — Мы не причиним тебе вреда, честно!

— Пожалуйста!

— Тепличный какой-то пацан! — посетовал заглянувший с другой стороны Валера.

— Ты себя-то на его место поставь! — неожиданно вступилась за меня девушка.

— Нет уж, уволь! — рассмеялся тот. — Мне и на моем месте вполне неплохо. Ну что, начинаем?

— Да, давай.

— Тогда иди пока, переоденься. Я тебе Ленкины вещи наверху оставил. Я его разрисую.

Карина кивнула и скрылась из зоны видимости, а Валера, гнусно ухмыляясь, навис надо мной.

— Ты не дрожи, малой! — с издевкой сказал он. — Надрезы получатся кривыми!

— Я все слышу, придурок! — прилетело от лестницы. — Сейчас вернусь и морду тебе набью!

— Да шучу я, шучу! — мужчина убрал с лица это дебильное выражение маньяка и уже спокойно, даже с каким-то участием, пояснил. — Короче, смотри. Я сейчас тебе на грудь поставлю плошку с краской. А вот эти ножики я буду использовать только, как кисти. То есть, макать в краску и рисовать, понял? Резать не буду, не бзди.

— Честно?

Знаю, максимально тупой вопрос. Что ему стоило сказать то, что я хотел услышать, а потом обмануть? Ничего! Но какие у меня еще были варианты?

— Честно. — улыбнулся ведьмак. — Будет холодно и только. Доверься мне.

С этим у меня были очень большие проблемы. И я до самого конца ждал, когда он всадит мне под ребра свой первобытный нож. А потом разрубит грудную клетку, вытащит оттуда еще бьющееся сердце, и начнет его жрать прямо у меня на глазах. Уж не знаю откуда в моей голове появились все эти ужасы, видимо, видосов пересмотрел.

Но он, как и обещал, лишь рисовал. Погружал кончик одного ножа в чашку, и выводил по моему телу странные линии и узоры. Вторым клинком он подправлял рисунок, используя его, как стирательную резинку. Но даже при этом я не успокоился. А ну как он просто размечает линии разреза?

Десять минут этой пытки, где мой мозг рисовал всякие кошмары, а Валера просто водил кончиком камня по коже, растянулись для меня на целую вечность. А когда он закончил, надо мной снова склонилась Карина, поднеся к губам чашку.

— Пей.

— Что это? Яд?

— Слабительное, блин, придурок! Попытайся мыслить хоть немного логически, а? Ты надежно связан, я могу сделать с тобой все, что угодно. Зачем мне тебя еще и травить?

— Да хрен вас знает, маньяков!

— Это просто отвар. Обладает легким снотворным эффектом. Усыпить не усыпит, но позволит тебе легче войти в состояние транса.

— Наркота, небось? — умом понимая правоту девушки, я все-таки корчил из себя пленного партизана на допросе.

— Да ты что? — возмутился вдруг Валера. — Чтобы я дома такую гадость держал! У меня же дети!

Абсурдность этого заявления — ну реально, как такое мог ляпнуть чувак, распявший меня на столе? — стали последним аргументом, заставившим меня принять неизбежность. Открыв рот, я позволил Карине влить в него теплую жидкость, оказавшейся на вкус чем-то вроде ромашкового с мятой чая.