Выбери любимый жанр

Язычники (ЛП) - Энн Шеридан - Страница 6


Изменить размер шрифта:

6

— Ты ошибаешься, — выплевываю я.

Он цокает, раздражающий звук мгновенно действует мне на нервы.

— В том-то и дело, — бормочет он, когда я чувствую, как Леви встает рядом со мной. — Я никогда не ошибаюсь, и в глубине души ты это знаешь. Быть со мной и моими братьями, запертой в нашем маленьком доме с привидениями, было гребаным событием в твоей жалкой жизни. Тебя трахали сильнее, чем когда-либо прежде, ты испытала больше захватывающих эмоций, чем когда-либо чувствовала, и, черт возьми, Императрица, тебе даже удалось отрастить гребаный хребет, но этого недостаточно, чтобы спасти тебя.

Леви встречает тяжелый взгляд Романа поверх меня, прежде чем переводит свой холодный взгляд на меня. Его пальцы играют с моим ремешком, и когда он высвобождается, я делаю глубокий вдох, только сейчас осознавая, насколько стеснительными были ремешки.

— Я даю тебе последний шанс, — говорит мне Леви, наклоняясь еще ниже и поправляя хирургическую кровать, пока я не сажусь. — Расскажи нам точно, что произошло с Маркусом прошлой ночью, и, если ты будешь честна, мы можем даже быстро убить тебя. Соври нам еще раз, и ты испытаешь на себе весь гнев братьев ДеАнджелис. Выбор за тобой.

Я смотрю ему в глаза, ненавидя эту его версию. Он не тот мужчина, которого я начинала узнавать, не тот, кто держал мое колено под обеденным столом своего отца, не тот человек, который присматривал за мной, куда бы я ни пошла, не тот человек, который подхватил меня на руки после того, как нашел в лесу, сломленную и избитую после пыток в ванне. Тот шептал бы нежные слова ободрения, желая, чтобы со мной все было в порядке, желая, чтобы я выкарабкалась, но этот мужчина, который стоит рядом со мной, лишен всяких эмоций. Как будто кто-то щелкнул выключателем, и человечность покинула его, не оставив ничего, кроме леденящего душу человека из худшего кошмара каждого ребенка.

Я сжимаю пальцами его запястья.

— Я этого не делала, — умоляю я его, позволяя ему увидеть истинную боль и мучение, скрытые глубоко в моих глазах. — Я бы никогда не причинила Маркусу такой боли. Клянусь, я говорю вам правду.

Он качает головой.

— Это невозможно. Никто не может войти в наш дом без нашего ведома. Ты лжешь нам, Шейн, и сейчас самое время признаться во всем.

— Не поступай так со мной, Леви, — умоляю я его, сжимая его запястье, желая, чтобы он вернулся ко мне, нашел ту доброту, которая, я знаю, похоронена глубоко внутри него. Я быстро смотрю на Романа, прежде чем снова перевожу взгляд на Леви. — Женщина проскользнула в мою спальню посреди ночи. Я плохо спала. Маркус дал мне экстази, которого я никогда раньше не пробовала. Я словила кайф и увидела тень. Сначала я подумала, что схожу с ума, но потом она вошла в мою комнату. Она была в черном плаще с капюшоном, доходившем до самых ног. Ее лицо было закрыто, но я могла видеть, что у нее были грязные светлые волосы.

— Удобно, — усмехается Роман. — Меня тошнит от твоей дерьмовой истории. Последний шанс. С кем ты работала? Кто-то должен был дать тебе этот пистолет. Это была Ариана? Она добралась до тебя во время ужина у моего отца?

— Что? — Я выдыхаю. — Нет. Ты настолько ебанутый, что просто предполагаешь, что все до единого стремятся заполучить тебя? Ариана ничего не хотела во время того делового ужина, кроме как оторваться. Она грязная шлюха, но она, блядь, не дура. Она разозлилась, когда я ей отказала, но я чертовски уверена, что она не замышляла какой-то гребаной мести вам, засранцы. Кроме того, — добавляю я, мое разочарование берет верх надо мной, — если бы я была настолько глупа, чтобы попытаться убить Маркуса, я бы перерезала ему горло, пока он спал, а потом сбежала, спасая свою гребаную жизнь. Только идиот стал бы стрелять из пистолета в вашем дурацком замке. Эта сука меня подставила. Она сказала мне уходить. Она не хотела, чтобы я была здесь, но я сказала ей "нет". Я не хотела уезжать, и после всего, что произошло с твоим отцом и гребаными братьями Миллер, я знала, что здесь я в большей безопасности, но она этого не допустила.

— Да ладно тебе, Шейн, — смеется Роман. — Ты можешь придумать что-нибудь получше. По крайней мере, постарайся, чтобы это было правдоподобно. Ты ожидаешь, что мы поверим, что какая-то сука в капюшоне просто забрела в наш дом посреди ночи, не предупредив ни нас, ни даже волков о своем присутствии. Каким-то образом подогнала машину для побега к гребаным дверям и узнала код, чтобы пройти через вход. Правильно.

— Клянусь, я говорю правду, — киплю я, пытаясь оторвать спину от стола, но боль, пронзающая живот, удерживает меня на нем. — Она пробралась в мою комнату, и когда я попыталась разбудить Маркуса, она вытащила пистолет и сказала мне не делать этого. Она сказала, что хочет, чтобы я убралась отсюда, что она не хочет, чтобы я проходила через то же дерьмо, которое вы сотворили с ней. Она сказала, что вы трое принадлежите ей, так что, может быть, тебе стоит спросить себя, со сколькими сумасшедшими сучками ты трахался. В этом дерьме виновата не я, это все ты.

Леви рычит и берет меня за подбородок, заставляя снова поднять на него взгляд.

— Тебе лучше быть чертовски осторожной с тем, на что ты намекаешь, потому что это очень похоже на то, что ты обвиняешь нас в смерти нашего брата.

— Может, и так, — выплевываю я, тот же самый мстительный гнев клокочет глубоко внутри меня. — Я не знаю, кто эта сучка, но она чертовски уверена, что знает вас.

Рука Леви опускается на мое горло, его глаза враждебно сужаются.

— Что Ариана предложила тебе за то, чтобы ты убила нас?

Гребаный ад.

Я впиваюсь ногтями в его сильную руку, отчаянно пытаясь отдернуть ее, мое дыхание становится резким и неглубоким.

— Я же сказала тебе, она не имеет к этому никакого отношения, хотя я бы, черт возьми, не стала ее винить, если бы она попыталась.

— Что ж, к счастью для тебя, у нее никогда не будет шанса, — рычит Роман.

Леви отпускает меня, и я издаю веселый смешок.

— Ты думаешь, мне должно быть не все равно, что ты делаешь с этой сукой? Я ничего ей не должна, но ты причиняешь боль только себе. В конце концов, ты тот, кто впитывает каждое ее слово еще со средней школы. Расскажи мне, мне интересно, как она заманила знаменитого Романа ДеАнджелиса. Она держит тебя на поводке, как собаку? Шлепает тебя по заднице, когда ты плохо себя ведешь?

Роман протягивает ко мне руку так быстро, что я не вижу пистолета, пока он не прижимается прямо к моему виску, металл холодит мою липкую кожу.

— Нет, — говорит Леви, вскидывая руку и отводя пистолет от моей головы. — Нет, пока мы не получим ответы.

Разгоряченный взгляд Романа не отрывается от моего, и в мгновение ока он выхватывает пистолет и стреляет.

БАХ!

Я вздрагиваю, боль пронзает меня от движения, когда пуля пролетает прямо мимо моей головы, глубоко вонзаясь в стену позади меня.

— ЧТО, ЧЕРТ ВОЗЬМИ, С ТОБОЙ НЕ ТАК? — Я кричу, упираясь руками в его грудь, чтобы заставить его отступить, но мое тело слишком слабо, чтобы сдвинуть его хотя бы на дюйм. — Я ЖЕ СКАЗАЛА ТЕБЕ, ЧТО Я, БЛЯДЬ, ЭТОГО НЕ ДЕЛАЛА. Это сделала сучка в капюшоне. Я отказалась бежать, и она сказала, что заставит меня. Она застрелила его. Не я. Я пыталась остановить ее. Я кричала, чтобы она не делала этого. Он видел ее. Маркус видел ее, я знаю, что видел.

— НУ, МАРКУС, БЛЯДЬ, МЕРТВ, — рычит Роман, его голос звенит у меня в ушах громче, чем выстрел.

Слезы текут по моему лицу, и я оглядываюсь на Леви, отчаяние пульсирует во мне, как никогда раньше.

— Я … Я не делала этого… Почему вы просто не можете мне поверить? Я бы не причинила Маркусу такой боли. Я этого не делала. Это была не я.

Леви молча наблюдает за мной, пока слезы падают и капают мне на грудь.

— Прости, малышка, — говорит он, его глаза темнеют, как призрачные тени в самую холодную ночь, нет ни намека на сожаление в этих обсидиановых ямах пыток. — Недостаточно хорошо.

И вот так Леви кивает Роману, который поворачивается и выходит из маленькой комнаты, прихватив с собой пинцет. Я смотрю на Леви, когда дверь за Романом захлопывается, оставляя нас наедине в мертвой тишине. Я знаю, что это будет ад.

6
Перейти на страницу:

Вы читаете книгу


Энн Шеридан - Язычники (ЛП) Язычники (ЛП)
Мир литературы