Кодекс Охотника. Книга XXV (СИ) - Винокуров Юрий - Страница 32

— Так, все, хватит! — хлопнул в ладоши Один. — Я сказал, хватит, — повторил он специально для Затупка, который косил хитрым взглядом на судью.

Недовольно отпустив орущего Мишу, он, переваливаясь с ноги на ногу, подошел к своему ошеломленному напарнику и задумчиво обнюхал его штанину. И в глазах у медоеда появилось очень знакомое мне выражение.

— Эй, — крикнул я, — мохнатый! Не вздумай его обсыкать!

Пупсик задумчиво посмотрел на меня, но решил не усугублять. Поэтому развернулся, нашел подходящую сосну и полез по ней наверх. Я же спустился вниз.

— Отличная работа, сэнсей! — обратился я в первую очередь к Одину, который изобразил мне легкий полупоклон.

— Все на благо Рода, — абсолютно серьезно сказал крысюк.

Я ткнул в него пальцем.

— Вот видите, молодежь? Учитесь!

Я снова обратился к Одину.

— Мне кажется, или они достигли уже той грани, когда обычная тренировка становится неэффективной?

— Еще нет, но очень близки, — абсолютно серьезно ответил Один. — Скоро нужно уже будет подыскивать противников посерьезнее.

— Я займусь этим, — улыбнулся я и подошел к девчонкам.

В это время Мишка с Пашкой и Карлом что-то оживленно обсуждали. Видимо, у них было собственное мнение, кто победил. Сейчас каждый отстаивал собственную версию.

— Привет, девчонки! — сказал я, плюхаясь рядом.

— Привет, Саня, — по-свойски поприветствовала меня Василиса.

Такое приветствие вызвало сильное удивление со стороны Дианы и Азалии. Они даже немного напряглись.

— Персональный привет, мелкая, — потрепал ее по макушке. — Там Семёновна твой любимый шоколадный торт только что из печи вытащила. Так что, если ты успеешь, то первый, самый вкусный кусок, достанется тебе.

— Уиии! Спасибо! — закричала Василиса, подскочила и тут же умчалась в сторону усадьбы.

Девочки же сидели и смотрели, потупив глаза.

— А вы чего, как неродные? — уточнил я. — Как, кстати, ты недавно? Нормально освежилась? — подмигнул я Диане.

Если она была до этого розовой, то сейчас стала пунцово-красной.

— Я… я… простите, извините, я не хотела.

— Да ладно, — улыбнулся я. — Судя по тому, что ты пока без коляски, дела идут на поправку.

— Да, большое спасибо вашему лекарю, — осторожно сказала она.

— А ты как? — повернулся я к Азалии.

— И я лучше.

— Смотри, что я принес.

Я достал из кармана и протянул ей медальон Галактионовых.

— Твой?

— Наш… Нет, не мой… — ошарашенно посмотрела на него Азалия, не предпринимая никакой попытки взять его в руки.

— Ну как это не твой? — нахмурился я. — А чей?

— Моей мамы. Отец сказал, что похоронил ее с медальоном.

Тут она посмотрела на меня с испугом.

— Неужели вы…

— А, не-не-не, — покачал я головой. — Я не раскапывал могилы. Я нашел в тайнике в вашем доме. Хотя, если было бы нужно, я бы… — на секунду запнулся.

Вообще-то я без малейшего колебания отправился бы Шнырьку в могилу и достал бы оттуда такой ценный медальон. Говорить об этом девушке, наверное, не стоило. У нее и так стресс.

— В общем, странный был твой отец, да хранит его душу Кодекс. Но, тем не менее, вот он, медальон. Наверное, уже представляешь, что это такое?

— Да, ребята рассказывали.

Азалия неотрывно смотрела на медальон, но все еще не пыталась до него дотронуться.

— Бери давай, он твой по праву.

Она отмерла и осторожно взяла в руки.

— Вы сейчас будете меня инициировать? — с легким страхом сказала она.

Я прислушался к ощущениям.

— Нет, ты еще слабовата. Нужно немножко подождать. Покушай, отдохни, и…

Я на секундочку прислушался к ощущениям.

— ТРЕВОГА!!! — рявкнул я, почуяв угрожающую ауру, которая появилась на границе действий моих чувств. И эта аура была очень мощной.

Завопил Затупок и рухнул с сосны, не добравшись до вершины совсем чуть-чуть. Напрягся Один, и воздух вокруг него завибрировал, самурай был готов выбрасывать в реальный мир души тварей. Трое парней мгновенно повернулись лицом в сторону тревоги.

Тут как тут организовался Шнырька и показал мне, что там творится, и кто это был. Я немного успокоился.

— Отбой! — сказал я. — Но за мной не идите, — поправился затем.

А сам пошел вдоль берега, на всякий случай, поставив доспех, но все еще не доставая Аквилу. И вот, пройдя примерно километр, я увидел оборванного и грязного человека, который, тем не менее, был все еще невероятно силен.

Увидев меня, он поднял руки.

— Я сдаюсь и прошу милости у Рода Галактионовых! — закричал он.

Я криво усмехнулся и остановился, скрестив руки на груди.

— Милости Рода? Ну-ну! Где ж тебя, мамкин Абсолют, так жизнь потрепала?

А Игорь Вербицкий, шмыгнув носом и тяжело вздохнув, вытер грязное лицо порванным рукавом…

— Я готов содействовать Империи и искупить все свои грехи! — выдал Вербицкий, которого я привел в свою любимую беседку.

После его слов я громко заржал.

— На благо Империи? Ты думаешь, Лиза теперь бомжей на службу нанимает? Да от тебя сейчас пахнет не лучшим образом! Вот только… — я задумался на секунду, — в большинстве своем, они люди неплохие. Многим в жизни не повезло, а вот ты сам свою сломал, и довел себя до такого состояния.

Вербицкому не было что на это ответить.

Пока мы сюда шли, то успели перекинуться парочкой слов. И я даже успел поржать от души.

Не, ну вот честно! Когда Вербицкий жалуется на жизнь, говоря, что устал, это весело, и больше сказать нечего.

Устал он, по его словам, от всего. От гребаных Драконов, и от дяди-идиота, который столько умных слов наговорил, а сдох, как «олень». Бесил его теперь и Распутин, который в последнее время, до самой своей смерти, не в самых лучших условиях жил. А больше всего Вербицкий скучал по Империи. Все не так было, когда он принимал это решение. Ему говорили, что Император слаб, а Императрица растеряна и боится принимать важные решения. Он думал, что Империи остались считанные месяцы, и потому решился на этот шаг.

Теперь же ему захотел домой. Хотя бы для того, чтобы достойно принять свое наказание, и умереть не в бегах.

Оправдываю ли я его? Нет… Он заслуживает смерти, тут вообще ничего не поделать. Готов ли я сейчас убить его своими руками? Пожалуй, тоже нет…

Так попросту будет неинтересно. А хочется увидеть, что на его возвращение скажет Лиза, и куда это может привести. Только в одном я его хорошо понимаю. Перед своим поступком, который он совершил, мужчина подходил к Ольге и спрашивал её о будущем Империи. Но после слов — «плевать мне на ее будущее, мне нужны только сражения», он окончательно принял это решение.

— Понимаю, — грустно кивнул он. — Вся моя жизнь, кажется, была неправильной. Это тебе повезло… Тебя воспитали нормальные люди. И мысли правильные вносили… А я с самого детства только и слышал, насколько хреновая Империя, и как сильно она недооценивает наш Род, и что совсем скоро придет время для расплаты.

— Подожди! — выставил я руки вперед. — То есть, только потому, что ты не умеешь думать собственной головой, я должен тебя сейчас пожалеть? И вообще, откуда тебе знать, кто меня воспитал? Может, я в пещере с волками вырос.

— Извини… — тяжело вздохнул он еще раз. — Я… Не знаю… Запутался… Все неправильно… Мое призвание сражаться с тварями, а я стал убивать больше людей, чем тварей. Меня даже в Разломы перестали пускать. Мол, они на благо, и их нельзя трогать.

Кстати, про волков я ему не врал. Был случай, когда я, весь израненный, прожил с сумрачными волками некоторое время. И это был даже не год… Просто они растут очень быстро. Примерно за две недели из маленького щенка превращаются во взрослых паскуд. Кстати, они тогда меня считали своим, и мы с ними неплохо ладили.

Жаль, нельзя было потом забрать кого-нибудь из них, ведь это жестоко. В том мире, где они жили, им было хорошо, и лес был им родным домом. Он был живым и помогал всем разумным животным, ведь его когда-то создали друиды.