Титан империи 7 (СИ) - Зубов Константин - Страница 34

— Да, и судя по трещинам на двери, его пытались выковырять оттуда. Вот он и поплыл, — вздохнула Герда, откинулась на стуле и закрыла глаза.

Не успели они закончить всё в ГАРМе, так вот еще одно грязное дело на ее голову!

Но тут вроде все очевидно. Кровь, крики, а потом куча трупов людей и нексов поутру — не хватало только пентакля и располосованной девственницы, но они еще в подвале не смотрели. В кабинете же, где произошел финал драмы, сразу нашли родовое кольцо с именем Владимира Воротынского на обороте, а рядом разлегся обезглавленный отец.

Итог дела — сынок пришел убивать батю, а батя не растерялся. Вот оба родственника и замочили друг друга. Родовой меч в луже дерьма, которая осталась от сынка, был гвоздем, забитым в крышку гроба этой поганой семейки.

Мотив? Бабки и старые обиды, что же еще! Давно в городе ходили слухи, что старший и младший Воротынский не в ладах, да и сынок у его сиятельства был известной мразью. Тот факт, что он перешел на сторону Нексуса и решил расквитаться с ненавистным родственником, прежде чем свалить на Нексус — дело довольно типичное.

Казалось бы, закрывай дело и проси уже у начальства заслуженный выходной! Право, она нормально не отдыхала уже черт пойми сколько времени.

Однако… казалось, в этой истории не хватало одного кусочка…

Герда скосила глаза на новую хозяйку рода Воротынских. Может ли она быть в этом как-то замешана? Вряд ли. Говорят, ее в усадьбе-то не было, и пришла она только под утро. Интересно, а где Мария Львовна провела всю прошлую ночь?..

Ладно, расспросим курочку, а потом неплохо еще съездить домой к самому Владимиру Львовичу. Наверняка, там их ждет дохрена интересного — пентакль и девственница, тут к гадалке не ходи!

Ой, телефон! Та-а-а-ак… Женя⁈ Хах! Так и знала, что чушь, которую с утра до вечера балаболят по радио — очередная утка.

Ну, Женя!

— Слушаю, Евгений Михайлович, — вздохнула Герда, и внезапно поймала на себе удивленный взгляд Марии Львовны.

Извинившись, инквизиторша поспешила покинуть комнату и вышла в туалет. На полу сверкала лужа крови, которую слуги пока не успели отмыть, и Герде пришлось обойти ее по стеночке.

— Гердочка, дорогая… — заговорил на том конце «провода» ее хренов суженый. — Ты сильно занята?

— Ну, тебе повезло, — сказала она и открыла баночку с тушью, решив подвести себе глаза. — Ты застал меня в перерыве между пытками и завтраком, так что…

— Отлично! У меня для тебя как раз есть клиент. Заберешь?

— Клиент⁈ — осеклась Герда и едва не ткнула себе в глаз кисточкой. — Это какой еще?.. Женя, ты куда опять влез⁈

— В общем давай так… Я помогу тебе раскрыть, наверное, главное дело твоей жизни, а ты сделаешь так, чтобы мое имя особо не мелькало в отчетах. Давай, я продиктую тебе адрес…

Как мы вернулись в усадьбу, так начался лютый ужас!

Сначала мне пришлось отбиваться от сестры, пытающейся выяснить, а не зазеркальный ли я голем, способный разбиться на мельчайшие осколки при контакте с асфальтом, а потом еще и выдержать наскок телефонных террористов…

Ой, простите. Я хотел сказать, журналистов!

Очень хотелось сбежать от всех дел в Фаустово, но звонок Зубра немного охладил мой пыл. По его словам, на фронте все стабильно, а это значит, у меня еще есть немного времени порешать дела во Владимире и вернуться домой уже во всеоружии.

Утром следующего дня легче не стало — пришлось одновременно сдерживать натиск кредиторов и акул пера, всячески пытающихся вынюхать пикантные подробности загадочной «смерти» счастливого наследника рода Саблиных.

— Прошу, всего один вопрос! — кричал мне в трубку счастливый до одури журналюга, который сначала представился кредитором, а потом решил взять у меня экспресс-интервью. — Кто ваша невеста⁈ Кто претендует на роль избранницы наследника рода самого Сабл…

Я бросил трубку. Через десять секунд телефон зазвонил снова. Я страшно захотел вырвать провод из стены, но сдержался — все же иногда звонили по делу.

— Евгений Михайлович, у вас есть минутка? — прозвучал голос Сперанского. — Помните про документы?

— А как же… — вздохнул я, предвкушая очередную кипу бумаг, под которой придется сидеть хрен знает сколько. — Заскакивайте, когда у вас будет время. Вы же, как никак, мой юрист…

— Очень приятно от вас это слышать! К счастью, я уже у ворот, буду с минуты на минуту!

Звонок прервался, а через пять минут ко мне в кабинет и вправду заглянула улыбающаяся физиономия Сперанского. Спасибо уж, что зашел через дверь, а не влетел в каминную трубу стаей летучих мышей!

За ним порог переступила Настя с Зитой, Гитой и Маргаритой — в руках горничные несли тяжеленные стопки бумаг. Спустя пару секунд вся эта гора лежала на моем рабочем столе и угрожающе покачивалась.

Оценив масштаб бедствия, я потянулся к бутылке с коньяком. Походу работы обещается дохренище и больше! Настя примостилась рядышком — ей тоже нужно было вступать в собственность той «небольшой» дольки достояния рода. Пусть ей отрезали двадцать процентов от общих владений Саблиных, но в количественном отношении выходила нехилая сумма.

— Подпишите здесь… — подкладывал юрист нам с Настей одну бумажку за другой, — и здесь… и вот здесь…

— Кстати, Яков Станиславович, — спросил я, ставя на очередном документе свою коронную закорючку, — а что там с Всеславой? Она в порядке?

— Да, и уже вернулась домой, — тяжело вздохнул Сперанский. — Я предусмотрительно переместил ее в больницу, и к сожалению, там у нее случился выкидыш. Увы…

— Печально… — вздохнул я, и поймал на себе взгляд Насти. — Жена Льва Воротынского. Вернее, вдова.

Еще час назад звонила Герда, чтобы поблагодарить за «подарок» и заодно рассказала, что Молот Нексуса до выяснения всех обстоятельств арестовал все активы Воротынских. Ну и, разумеется, плотно ими занимался. Сначала сама Герда с Янковским «взорвали» усадьбу — фигурально выражаясь, конечно же — а потом пошли по «объектам».

Из одного из них они «случайно» вытащили не кого-нибудь, а шпиона Рейха — связанного по рукам и ногам, одноглазого, изрядно избитого и напуганного, а посему готового к самому отчаянному сотрудничеству со следствием!

Сам К. напоследок сказал нам с Гамой, что предпочел бы самую мучительную смерть, а не возвращение в Рейх с провалом. Видать, фюрер нынче не в духе.

— Если этот К. реально пойдет на сделку со следствием, то мы «рискуем» вскрыть еще и шпионскую сеть Рейха… — щебетала Герда мне на ухо, пока я упорно пытался проморгаться спросонья.

— Угу, — только и сказал я.

— А это такой скандал, что даже представлять не хочется…

— Угу…

— А еще… — и прежде чем произнести следующую фразу Герда глубоко вздохнула. — В скором времени мне обещали присудить первый ранг, представляешь⁈

Я снова угукнул, а Герда, немедленно обидевшись, бросила трубку. Ох уж, эти женщины…

Больше она мне не звонила, да и пусть. Сам позвоню, как только освобожусь, и нормально поздравлю с повышением.

Единственного, кого мне было реально жаль, так это Машу. Бедная сиротка теперь вынуждена присутствовать вообще при любой операции Молота Нексуса как исполняющая обязанности главы рода, похоже, я, сам того не желая, подложил ей здоровенную свинью. Правда в придачу с родом.

Одно хорошо — у Марии Львовны имелось здоровенное алиби, ведь никто давным-давно не видел ее рядом с усадьбой. Любой подтвердит непричастность девушки, а уж я в особенности.

Ладно, пусть терпит, в конце концов, мне и самому не сладко! Вон та кипа бумаги вот-вот приземлится мне на голову, а еще не исключено, чтобы за К. решат мстить другие шпионы Рейха. Очень сомневаюсь, что этот рыжий мудила действовал в одиночку.

Кстати, про рыжего мудилу… Я вспомнил отцовский ларчик, который мы с Гамой принесли из старого дома. Открыть хитрое устройство оказалось той еще задачкой — код на ней магический и сразу такой не сковырнешь, не уничтожив все содержимое. Гама утащила его к себе и уже второй день мучилась с подбором цифр, которые, по ее словам, отец менял чуть ли не ежедневно.