Фальшивое зеркало - Фостер Алан Дин - Страница 61

• Предыдущая
• 61/69
• Следующая

– Я вовсе и не хочу знать, что он там думает. Раздался первый смешок.

– В нас может появиться еще что-нибудь новенькое. Начнем, например, парить в воздухе, – высказался Веенн. – Какие будут тогда инструкции? Я первый.

Это была только наполовину шутка.

– Если все так, как вы говорите, – пробормотал техник, – то значит, что, по крайней мере, по Структуре мозга мы ближе к амплитурам, чем к ашреганам или массудам. Зачем же нам тогда связываться с Узором? Эта мысль до сих пор не приходила в голову ни Раньи, ни кому-либо еще. На несколько минут все замолчали, размышляя. Потом Турмаст решительно высказал свое мнение:

– Нет. Вспомните, чему нас учили: биологическое сходство или различие ничего не значит. Оно ничего не значило для нас, когда мы были ашреганами и сражались с землянами, и теперь то же самое. Будучи людьми, землянами, мы должны сражаться с амплитурами из-за того, что у них другая вера, и они хотят обратить в нее всех остальных, а вовсе не из-за какой-то там физиологии. Лепары и с’ваны и гивистамы губят мир так же, как и мы. Они верят в свободу мысли – как мы, а амплитуры – нет. Я как землянин не хочу быть частью и орудием их дурацкого Назначения. Особенно после того, как мы узнали правду о том, что они сделали с нами.

Слова Турмаста были встречены одобрительным гомоном.

– Да, – почти с удивлением заметил Веенн. – Ты, Раньи, открыл нам глаза, а мы тебя чуть не убили за это. Ну, и как нам спасти остальных наших – здесь и на Коссууте? Как нам принести им эту правду?

– Будьте благодарны нашим новым друзьям, помогайте им и – ждите.

Только поменьше «предложений». Я поговорю со здешними властями. У меня есть кое-какие идеи.

– Только вряд ли имело бы смысл забрасывать нас на Коссуут так, как они подкинули тебя из джунглей там, на Эйрросаде. Нас слишком много, риск слишком велик, – заметил Турмаст.

– Да, с Коссуутом не получится, – признал Раньи. Но больше не сказал ничего, хотя реплик и вопросов было предостаточно.

Он внушал свои «предложения» очень осторожно: то поговорит с каким-нибудь с’ваном, то с влиятельным массудом. Землян он обходил – они были иммунны против его внушения. Помощь своих друзей он категорически отверг: если он попадется, пусть это будет только он один. Как он и ожидал, когда он, наконец, представил свои соображения штабу обороны Улалуабла, последовала масса возражений. Его аргументация сводилась к напоминанию об успехе операции на Эйрросаде: ему тогда позволили вернуться к своим, все было сохранено в тайне – и в результате он провел с собой в сторону Узора двадцать пять воинов. В ходе последовавшего жаркого спора на его стороне неожиданно выступили все с’ваны и массуды. Его оппоненты не могли скрыть своего изумления таким единодушием, но, слава Богу, как будто ничего не заподозрили. В конце концов было решено в принципе повторить операцию по типу Эйрросадской: солдаты Раньи под видом чудесно спасшихся ашреганов будут посланы через линию фронта, по одиночке или малыми группами, вольются снова во вражеские части, чтобы попытаться их распропагандировать и организовать их переход на сторону Узора. Была наспех придумана легенда о том, как они, будучи переведены в столицу, сумели захватить там несколько транспортов на воздушной подушке и совершить побег. Стремясь уйти от погони, они разбились на несколько групп и таким образом им удалось прорваться. Было сделано все, чтобы даже в изощренных мозгах амплитуров не возникло аналогии с пропажей и возвращением Раньи на Эйрросаде.

Не все шло так, как было задумано. Некоторые попали в расположение частей, состоявших целиком из чистокровных ашреганов и криголитов; тут оставалось только ждать и надеяться на перевод в другую часть. Другим повезло больше: среди их «спасителей» оказались бывшие земляне, и возрожденные повели среди них осторожную работу по обращению их на путь истинный. На тех, кого убеждали аргументы и разумные доводы, желанный эффект произвела демонстрация способности агитаторов воздействовать на психику ашреганов и криголитов.

Неделя сменяла неделю. Военные действия шли с переменным успехом. Но вот стали появляться первые группы перебежчиков, возглавляемые сподвижниками Раньи, среди самых удачливых оказались вконец вымотанные, но торжествующие Турмаст и Веенн. Заранее предупрежденные местные командующие войсками Узора сразу же сообщали в Главный Штаб о случаях добровольной сдачи в плен, и будущих новых «возрожденных» специальными, хорошо вооруженными конвоями переправляли в столицу. Там команда квалифицированных врачей под руководством прибывшего, наконец, из Омафила Первого-по-Хирургии организовала настоящую поточную линию по ликвидации последствий манипуляций с мозгом землян, и те вновь обретали свободу мышления, которой были ранее насильственно лишены. К концу улалуаблского года больше половины из двухтысячного контингента превращенных в ашреганов землян вновь вернулись в свое человеческое естество. Осторожность и четкость действий эмиссаров Раньи способствовала тому, что они не возбудили подозрений у командования противника. Помогло еще и то обстоятельство, что войска захватчиков вообще несли крупные потери, и сведения об исчезнувших людях терялись в списках, где фигурировали все большие и большие цифры убитых, раненых и пропавших без вести.

Были и неизбежные жертвы. Свыше сотни землян погибло или было эвакуировано с планеты раненными или контуженными. Скорбь, которую испытывали по этому поводу Раньи и его сподвижники, не мешала им упорно продолжать начатое дело.

В военных действиях стал, наконец, намечаться перелом. Войска захватчиков были отброшены назад, к их опорным базам, которые они соорудили в местах своей высадки. Развернулось сражение в космосе – транспортные корабли интервентов все эффективнее стали перехватываться орбитальной артиллерией Узора на выходе из подпространства. Командование приняло решение организовать нападение на планетарный штаб интервентов, расположенный на Южном берегу большого пресноводного озера в северной части континента. Планировалось использовать фактор внезапности и добиться решающего стратегического превосходства. Операция была связана с серьезным риском. Безоговорочно, даже с энтузиазмом идею ее проведения поддержали только лидеры Вейса, которым продолжение войны сулило дальнейшее усиление расовой напряженности. Как и большинство народов и цивилизаций Узора, они были преисполнены решимости уничтожить противника, даже если бы им пришлось драться до последнего – имелось в виду, до последнего массуда или землянина.

Уже значительно увеличившаяся группа «возрожденных» претендовала на роль авангарда в планировавшейся атаке. Поначалу военный штаб Улалуабла отверг эту идею: перебежчики должны, мол, сперва доказать свою лояльность и надежность. Раньи и его сподвижники приводили убедительный аргумент: что может быть лучшим доказательством, чем участие в первых рядах в штурме оплота их прежних союзников? Штаб, состоявший из представителей разных цивилизаций, стал ареной ожесточенных споров. В конце концов, было принято решение в пользу участия «возрожденных».

Впоследствии некоторые участники этого заседания с удивлением вспоминали, что им как будто кто-то подсказывал, как себя вести и кого поддерживать…

Он был знаком с оружием землян еще с того времени, когда проходил обучение на Коссууте, но никогда не думал, что ему придется самому им когда-нибудь воспользоваться, причем не против землян и массудов, а вместе с ними, в одних рядах.

Было и еще нечто новое, неожиданное: Раньи и его солдаты, считавшиеся у себя элитой, привыкли к определенным привилегиям. Здесь они были равными среди равных. Оказалось, что это вовсе неплохо – раствориться среди массы, не выделяться из нее. Конечно, полностью это не удавалось: солдаты, разговаривающие между собой на языке врага, поневоле привлекали к себе внимание. Тем не менее и Турмаст, и Веенн, и остальные без труда вошли в эту атмосферу боевого товарищества, которой не было и не могло быть в армии Назначения. Они скоро обнаружили, что у землян есть еще одна особенность: перспектива предстоящего боя вселяет в них чувство какого-то возбуждения, когда сражаешься за что-то свое, кровное, а не просто за абстрактную, пусть и элегантную философскую идею. Сагио, как и другие, тоже записался добровольцем в штурмовую группу, но Раньи на этот раз настоял, чтобы брат остался в столице. Он знал больше других, поскольку Раньи доверил ему кое-что, чет не доверял никому. Если бы они оба погибли, это принесло бы большой ущерб, в том числе и для науки. Сагио, конечно, протестовал, но тщетно. Командование войсками Узора на Улалуабле согласилось и то неохотно, только на одну-единственную попытку штурма. Если бы она не привела к немедленному успеху, все уцелевшие должны были немедленно отступить и вернуться обратно. Командование опасалось, что в случае, если операция примет затяжной характер, кто-нибудь из «возрожденных» может попасть в плен, и тайна, окружавшая их, будет раскрыта. Внешне Раньи и его сподвижники были неотличимы от других землян в ударной группе. Ничто не говорило за то, что в них осталось что-то от ашреганов, и потому им было разрешено создать свой собственный полк со своими командирами. Во-первых, этим облегчалось управление, а во-вторых, смягчался синдром одиночества у новообращенных. Кроме того, руководствовались здравым соображением, что полная интеграция может быть достигнута только естественным путем, а не путем директив. Наконец, исходили из того, что в своем привычном окружении «возрожденные» будут сражаться лучше и более эффективно.

• Предыдущая
• 61/69
• Следующая