Лара. Пленница болот (СИ) - Ламар Ноэль - Страница 20

— Вставай, Лара. Все уже завтракают. Пора собираться.

Потянувшись, села. Угли от большого костра сгребли в кучу и на остатках вскипятили воду. Дети уже поели и теперь сидели на спальниках, притихшие и напуганные.

Женщины перебирали и раскладывали по рюкзакам остатки припасов.

— Ох, на денёк разве что хватит, — сетовала Мария, — как же дальше будем?

— Если к лесу выйдем, там грибов поищем, — успокаивала её Люба.

— Так, то ж выйти надо, тянется это болото и тянется. Ни конца, ни края, — Мария смахнула слезинку.

— Потерпеть придётся, — посуровела Люба, — дети, вон, не хнычут. Ты ж чего раскисла?

Я встала, прошлась, разминая ноги, и потопала к костру, за своей порцией. Гриша сиял, как начищенный самовар:

— О! Привет! Ты уже проснулась? — он протянул мне кружку с чаем и большой бутерброд.

— Смотри, как я могу, — подмигнул мне парень. Он протянул руку, и по ней волной прокатился язычок огня.

— Всю ночь не спал, тренировался? — улыбнулась я.

— Ага, — довольно кивнул он.

— Ну и дурак, — присел рядом дед Михей, — вторую ночь без сна, как выстоишь? Раз сила дана, так и распоряжаться ей толково надо. А для этого себя не перетруждать напрасно. Отключится она от усталости, и всё.

Гриша виновато склонил седой чуб:

— Не подумал я…

— То-то и оно, что не подумавши делаем, потом плачем, — дед смотрел на болота, — пора нам. Собирайтесь, девоньки.

Я сунула оставшийся кусок бутерброда в рот, застегнула куртку, закинула на плечи рюкзак. Люди вокруг копошились, проверяя, всё ли упаковали как надо.

Папа вглядывался вдаль.

— Там виднеется лесок или роща. Пойдём туда? Мы не сильно отклонимся от курса, возьмём чуть южнее.

— Давай. Мочи нет уже по этой грязюке шастать, — махнул рукой дед Михей, — все согласны?

Одобрительно загудели голоса: все действительно устали брести по топи изо дня в день.

Первыми пошли мужчины. Я, вздохнув, шагнула в болото, что радостно распахнуло свои объятья. Вода быстро заполнила сапоги, поднимаясь всё выше. Каждый шаг давался с трудом, словно на ногах висели пудовые гири.

— Послушайте, — мама шла почти в центре, — несколько ночей я наблюдала за поведением монстров. И пришла к определённым выводам.

— К каким, Ольга Романовна? — инженер шёл, задыхаясь, поминутно отирая со лба пот.

— Монстры размножаются. Но у них половых органов нет. Вообще. И каждый раз, нападая на нас, используют новую тактику. Это, похоже, не сообщество. Как муравейник. Подозреваю, что они обладают, так называемым, коллективным разумом. И где-то сидит их матка, плодя на свет всё новых тварей. Если найдём её, то сможем покончить со всеми.

— Где ж ты её искать собралась, милая? — повернулся к ней дед. — Мы сами еле живы. Да ещё и с детьми.

— Всё понимаю. И это скорее предположение, нежели призыв к действию.

— Можем мы втроём пойти, — предложил Гриша. — А что? Огнём, молниями их перебьём, а дядя Денис их матку выпотрошит.

— Ты знаешь, насколько хватит твоих сил? Ведь, так сказать, полноценной битвы не было, — папа сурово оборвал парня. — Не надо бравады. И никто вас пускать не собирается. Это не обсуждается.

Гриша притих и шёл молча. Я всё посматривала на горизонт. Деревья стало видно лучше, но до них, казалось, неимоверно далеко. Но глаза боятся, а ноги идут. Потихоньку лес становился всё ближе. На обед не останавливались, и часам к пяти, когда силы были уже на исходе, желанный лес был достигнут.

Топь отступала, мельчала, и, не желая отпускать нас, становилась всё более настырной, обхватывая изо всех сил ноги. Пот катился градом по спине, ветер же заставлял промерзать до костей, стоило ему забраться под мокрую одежду. Ярился гнус, камыш прокалывал ткань и кожу своими острыми стеблями. Из последних сил добрели мы до зелёной травы и твёрдой земли. Повалились, переводя дыхание.

Первым поднялся Гриша. Прошёлся до опушки, что росли довольно густо.

— Люди, там какая-то деревня! — Подбежал он к нам.

— Где? — все оживились, поднялись с земли.

— Дальше, за лесом, — указал он на запад от нас.

— О нет, — простонала Зоя, — я идти больше не могу.

— Так оставайся здесь, — огрызнулся Фёдор.

Он сел, вылил воду из сапог, снял штаны и носки, выжал их и стал одеваться:

— Вы как хотите, а мы пойдём. Осточертел мне этот лес, это болото и эти чучела ночные. Наталья, чего сидишь? — прикрикнул он на жену, — собирайся!

Наташа виновато оглянулась на нас, поднялась и подошла к мужу.

— Все пойдём, — устало вздохнул дед Михей, — только дух переведём. Часа три в запасе у нас ещё есть. Но ты можешь идти, коль так приспичило.

Фёдор и Наталья ушли.

— Как вы думаете, там неопасно? — спросил Гриша, ни к кому конкретно не обращаясь.

— Вот и проверим, — ответил Трофим.

— Наташу жалко, — Люба печально смотрела вслед удаляющейся парочке.

— Она сама выбрала такую жизнь, — пожала плечами Зоя.

Мы стянули промокшую одежду, как могли выжали и привели её в порядок. Гриша собрал немного хвороста, разжёг своими руками костёр и вскипятил воду. На еду решили время не тратить, но детей надо было напоить хотя бы чаем, и самим не мешало согреться. На пронизывающем ветру не помогали даже куртки.

Скоро костёр затушили и тронулись в путь. В той стороне, где указывал Гриша, виднелся высокий частокол, довольно большой протяжённости.

— А село то немаленькое, — присвистнул Трофим.

— Эти не вернулись, — продолжил Пётр, муж Марии, — значит, всё нормально. Приняли их там.

— Или прибили. Сразу, — мрачно добавил Леонид.

— Тьфу на тебя, — разозлилась Мария, — что же ты, ирод, болтаешь такое, да ещё и при детях.

Гневная тирада заставила Леонида стушеваться, он отступил, скрываясь от разъярённой женщины.

Дети еле волочили ноги, мужчины подхватили самых маленьких на руки. Несмотря на краткий отдых, брели мы медленно. Усталость брала своё. В лесу было сумрачно, кроны закрывали и без того тусклый свет солнца.

— Интересно, а если света нет, твари и днём шастать могут? — Поминутно оглядываясь, спросил Трофим.

— Молчи ты, — угомонил его дед Михей — не стоит беду кликать. Не поминай лихо…

Лес больше не радовал. Ранние сумерки обострили притупившийся страх, все невольно прибавили шаг. Кроны волновались над головой, изредка проплывал по воздуху сорванный лист. Шумели в ветвях озорник ветер, в кустах что-то шуршало. Раздавался скрип старых деревьев. Вся компания притихла, мужчины обступили нас по периметру, вскинул огнемёт дядя Лёва, поджог запал.

— Прибавим-ка шагу, — поторопил нас папа.

— Побойся бога, и так идём из последних сил, — отдуваясь, просипела Зоя.

— А сейчас побежите, — упавшим голосом сказал Леонид, указывая в лес.

Из темноты между деревьев показались твари. Штук пять. Они шли медленно, оценивая обстановку. Их пасти были распахнуты, словно монстры насмехались над нами.

Мы с отцом и Гришей вышли перед ними, заслоняя собой людей.

— Бегите! — крикнул парень.

— Нет! — Осадил всех отец, — впереди может быть засада! Отступаем все вместе. Если наши силы будут на исходе, тогда побежите.

Я с тоской оглянулась на частокол, уже хорошо различимый, но теперь неимоверно далёкий.

Твари, как по команде сорвались с места. Даже не успела вскинуть руки, как молния заструилась по земле, добравшись до ближайшего монстра. Двоих подпалил Гриша.

Отряд почти бежал, а мы пятились за ними вслед, прикрывая спины.

Два оставшихся монстра скрылись.

— Чует моё сердце, за подмогой пошли, — Гриша взволнованно вглядывался в чащу.

— Бежим, пока их нет! — дал отмашку отец, и все понеслись из последних сил к спасительному забору.

Твари мелькали среди деревьев, но приближаться опасались. Между лесом и селом была широкая полоса луга.

— Скорее! — поторапливал дед, сам почти задыхаясь от бега, — выйдем из леса, может, нас заметят, помогут.

Вот уже мелькали мимо нас последние деревья, и монстры решились на отчаянный рывок, мы не успели оглянуться, как они обошли нас сбоку и выскочили к дяде Лёше и Петру.