Хамелеон 2 (СИ) - Буланов Константин Николаевич - Страница 25

— Уточню для всех остальных собравшихся здесь товарищей, — поняв, что продолжения не будет, вновь взял слово Александр. — Будучи созданным под применение стандартных 76-мм патронов от дивизионных орудий, оно банально перестало добивать на ту высоту, где могут находиться наши самые распространенные бомбардировщики ТБ-1 и ТБ-3. То есть, не достает даже до пяти тысяч метров. Именно по этой причине для модернизированного орудия Лендера образца 1928 года были спроектированы новая гильза с усиленным пороховым зарядом и новый снаряд. Как и для нашей наиболее современной зенитной пушки — 3-К. В связи с этим у меня вполне логично возникает вопрос. А кто и каким образом планирует осуществлять зенитный огонь из обсуждаемой тут новейшей универсальной пушки товарища Маханова, если она применяет тот же боеприпас, что и старая пушка Лендера? Мы что же, готовимся к прошедшей войне, когда аэропланы летали на высоте в пару тысяч метров со скоростью в 100 — 150 километров в час? Ведь, насколько я понял, лишь орудие товарища Грабина было создано под использование несколько более мощного патрона. И в том числе на это вы ему, кстати, уже пеняли во время заседания, поскольку его уважаемые коллеги и конкуренты рассчитывали свои пушки под наш стандартный боеприпас от дивизионки.

— В универсальных орудиях может быть применен патрон с более мощным пороховым зарядом — от дивизионных пушек образца 30-го года, — никак не желал сдавать свои позиции Николай Михайлович. И тут он был совершенно прав — в орудиях царской армии заряд был процентов на десять менее мощным. — Поэтому их досягаемость по высоте несколько выше.

— Насколько выше? — продолжил «мучить» инспектора артиллерии Геркан под всё более и более заинтересованными взглядами не только Сталина, но и остальных членов правительства. Спектакль-то разыгрывался интересный! А Иосиф Виссарионович очень даже уважал сценическое искусство и нередко посещал театральные представления. То, что танкист со всего одним прямоугольником на петлицах явно к чему-то ведет, поняли уже все. Теперь же их грызло любопытство — к чему именно.

— Опытные стрельбы еще не проводились. Поэтому — неизвестно, — вновь постарался спетлять Роговский от на самом деле очень неудобного для него вопроса.

— Ну а хотя бы теоретически? — словно прицепившийся за штанину репей, не оставлял его в покое представленный конструктором танков краском. — Должны же были проводиться соответствующие расчеты? Товарищ Маханов, — неожиданно переключился он на создателя универсального орудия Л-3, — поделитесь с нами, пожалуйста, данной информацией, коли она не является секретной.

— Говорите, товарищ Маханов, — подбодрил того со своего места Иосиф Виссарионович, отчего ленинградский гость даже слегка вздрогнул. — Тут собрались товарищи, которым в силу служебных обязанностей необходимо знать всё об обсуждаемых орудиях. Потому говорите смело, четко и по делу.

— Примерно пять тысяч метров при стрельбе шрапнелью с 22-секундной трубкой и чуть меньше при стрельбе гранатой, — поколебавшись пару секунд, озвучил тот такую цифру, от которой глаза танкиста на какой-то момент аж блеснули торжеством. Пусть те же ТБ-1 и ТБ-3 подобное орудие достать всё еще могло, но как раз проходящий испытания новейший советский бомбардировщик АНТ-40, он же СБ, уже находился вне зоны досягаемости. Правда, знать об этом мог мало кто, отчего Геркан обратился к иной «палочке-выручалочке».

— Пять тысяч метров, — повторил вслух как будто для самого себя Александр. — А ведь, помнится, еще в прошлом году в одном из номеров журнала «Популярная механика» я читал статью о новом серийном американском пассажирском лайнере — DC-2. Если мне не изменяет память, он мог летать на высоте почти в семь километров. То есть даже обычный современный пассажирский самолет уже спокойно сможет пройти над зенитным огнем наших потенциальных новейших универсальных орудий, за которые вы так ратуете. Что же тогда говорить про современные бомбардировщики! И какую возможность организации с их помощью противовоздушной обороны вы видите при таких не сходящихся друг с другом цифрах?

— Орудия будут способны вести заградительный огонь, что не позволит противнику спуститься ниже и отбомбиться прицельно, — тут же выдвинул Роговский единственный встречный реальный аргумент.

— Так я правильно понимаю, что каждой батарее универсальных дивизионных пушек будут приданы прожекторы, соответствующие оптические дальномеры и приборы управления зенитным огнем? Ну а все командиры батарей должны будут превзойти по своим знаниям тех же зенитчиков, поскольку обязаны будут уметь рассчитывать параметры стрельбы вообще всех типов орудий? — принялся накидывать совсем уж невозможные вещи Геркан.

— Вы путаете полноценный зенитный огонь и заградительный зенитный огонь! — аж побагровел лицом инспектор артиллерии, поняв, что по какой-то неизвестной причине его начинают показательно закапывать с молчаливого согласия присутствующих членов правительства и армейского начальства. Не мог ведь обычный танкист, пусть даже командир батальона, знать подобную специфику орудийного дела. Да и вдобавок дать положительный ответ на оба заданных вопроса Роговский не мог априори, дабы не быть совершенно осмеянным. Создать из батареи обычных дивизионок полноценную батарею ПВО — было чем-то за гранью возможного.

— Но, постойте! — аж спохватился Геркан. — Ведь согласно техническому заданию на новые орудия заградительный зенитный огонь вполне способны обеспечивать и полууниверсальные пушки! Разве я не прав? Товарищ Грабин?

— Вы верно говорите, товарищ Геркан. Что моя Ф-22, что 25-К завода №8 проектировались полууниверсальными именно с целью обеспечения возможности ведения заградительного, а не полноценного прицельного зенитного, огня. Но именно по этой же причине, как все присутствующие здесь товарищи не единожды слышали, их и пытались отвергнуть представители артиллерийского управления, — внутренне трясясь, как лист на ветру, Василий Гаврилович озвучил так-то самую что ни на есть правду.

— Тогда будет к вам следующий вопрос, — не отпустил столь удобного для себя собеседника Геркан. — Подскажите, вы лично, как прослуживший в РККА не один год артиллерист, способны рассчитать параметры зенитного огня для своей полууниверсальной пушки по воздушной цели, идущей со скоростью, допустим, 400 километров в час на высоте в 5 километров? Естественно, за то время, пока она находится в пределах видимости и досягаемости батареи.

— Нет, товарищ Геркан. Подобное невозможно сделать на глаз, если вы именно это имеете в виду. Даже для организации лишь заградительной зенитной стрельбы необходимо учитывать огромное множество специфических параметров. Температуру воздуха на разных высотах, направления ветров на них же, влажность воздуха, курс и скорость цели. И это я назвал лишь самые основные. — Для пущего подтверждения своих слов Грабин аж замотал головой.

— Именно поэтому вы в свое время настаивали на ограничении подъема ствола нового дивизионного орудия лишь 45-ю градусами, что обеспечивает максимальную дальность действия пушки по наземной цели? Вы, как конструктор и как артиллерист-практик, осознавали, что ведение зенитного огня из дивизионной пушки в условиях возможной современной войны — это просто блажь, что приведет к околонулевому практическому результату при безумно огромных затратах страны на изготовление излишне сложных и переутяжеленных орудий? Так? — Наверное, находись они сейчас в суде, адвокат противоположной стороны непременно выкрикнул бы — «Протестую!», столь беспардонно Александр навязывал свои измышления «свидетелю».

— Говорите, товарищ Грабин. Нам всем интересно услышать ваше мнение, — заметив, что собеседник его протеже несколько колеблется с ответом, пришел на помощь им обоим Иосиф Виссарионович.

— Всё так, товарищ Сталин. Товарищ Геркан говорит абсолютно верно, — в который уже раз Василий Гаврилович пошел против настроений, царивших в артиллерийском управлении — то есть в стане главного заказчика нового орудия.