Я могу копировать навыки других 2 - "Son" - Страница 55

— В последний раз говорю, отдай Злату, и мы решим этот конфликт мирно. Что скажешь?

И когда уже казалось, что конфликт закончится, даже не предполагал, что в наши дела вмешаются другие люди.

Те, кого смыло на улицу, начали возвращаться. Стража, аристократы и союзники Гавриила входили в зал с оружием и грозными лицами, явно намеренные убивать.

— Что вы тут делаете? Разве я не «спас» вас?

— Нет. Ты нас чуть не убил, засранец! — прозвучал грубый ответ.

Нужно было их оставить умирать в воде. Я бы посмотрел на них тогда, как бы они пели.

— Так что? Остановим кровопролитие? — протянул Гавриилу руку, самый что ни на есть мирный жест.

— Остановиться? Сейчас?

Его риторика поменялась на прямо противоположную.

— Ну уж нет.

Понятно, почему Гавриил передумал. И это не из-за людей вокруг, а из-за одного конкретного человека.

Из главного входа, где раньше были большие врата, а сейчас зияла дыра, вышла мокрая матушка Вероника. Её одежда и волосы были пропитаны водой. Она была явно недовольна.

Все только и шептались: Почему Святая (7) такая слабая?

Ответ в их пути.

У тех, кто идёт по пути Пастыря, не боевые навыки: святая аура, возможность лечения. Они никак не связаны с боем. У неё не было ни физической силы, ни других навыков, чтобы противостоять мне.

Но сейчас её глаза сверкали праведным гневом, а над головой материализовалось знакомое зеркало Правды.

Неужели я влип?

— Именем церкви Матери-Земли, остановись! — прогремел её голос.

— Так я ничего и не делал? — и резко поднял руки вверх, на всякий случай.

С одной стороны — Пламя (7), с другой — Святая (7).

Ситуация не то что плохая — она ужасная.

Ужаснее всего стало, когда над головой Вероники появилось зеркало Правды, и я увидел в нём своё отражение.

Невидимые путы тут же попытались сковать моё тело.

Ирония судьбы: сначала я сковываю всех, а потом кто-то поважнее и посильнее «сковывает» меня.

Но зеркало Правды не могло по-настоящему меня удержать. Ведь у меня был навык — Власть над зеркалом правды четвёртого уровня.

Мне пришлось только делать вид, мастерски играть на публику, как что-то невидимое сковывает меня с разных сторон, и не даёт пошевелиться.

Почему же позволил себя сковать?

Я подумал, что так будет лучше.

Не хотелось доводить всё до полного абсурда. Всё же голова на плечах имеется, и могу себе представить худшие последствия.

Сейчас красная черта ещё не проведена.

Ведь, по сути, никто не умер, максимум окропил немного водичкой.

Всё ещё можно было поправить.

— Ты его сковала? — надменно спросил Гавриил у Святой.

— Да, он под моим полным контролем. Что ты хочешь с ним сделать?

— Этот человек опасен. Ты сама видела, что симфония в его руках. Мы не можем его оставить в живых.

— Не можем… — тяжело согласилась она.

Я не вмешивался в их разговор, но в ужасе слушал.

Почему же они так хотят моей смерти?

С Гавриилом всё понятно, но Вероника…

Они считают меня опасным?

Да вы охренели?

Нет, так дело не пойдёт. Нужно думать. Нужен другой план.

Вот теперь точно проведена красная черта. Нельзя сдаваться. Они действительно хотят меня убить.

И что делать?

Быть может, план «Б» — Бег. Нет ничего более надежного, чем покинуть этот город.

Но… тогда я не смогу быть больше директором…

Это мне не нравилось.

В этот раз всё серьёзнее, мне не хотелось бы быть в розыске. Ведь «они» же лживые, что Гавриил, что Вероника. Наплетут, что я предатель родины.

Нет. Нужно решить ситуацию здесь и сейчас. Нужно либо договориться, либо победить. Не нужно забывать о своих собственных правах и возможностях.

Принижая себя, я отдаю инициативу другим людям.

Приняв решение, я сразу же перешёл к более решительным действиям.

Раз тебе, Матушка Вероника, так хочется поучаствовать, тогда не вини меня за грубость. Я сосредоточился, и зеркало Правды начало перемещаться из стороны женщины на мою сторону.

Почему?

Навык у нас одинаковый, но у меня есть поддержка формации Светлозара.

Под изумленные взгляды всех зеркало правды было отобрано у матушки Вероники.

— Чего? — никто не мог поверить в это.

Лицо матушки Вероники исказилось от шока и недоверия:

— Вор! Верни зеркало!

А я встал, посередине зала, как ни в чем не бывало, отряхнулся от невидимой пыли и надменно произнес:

— Всем внимание!

Люди и так смотрели на меня.

— Так значит, вы планируете меня убить?

Вопрос был скорее риторическим.

— Ваши действия недопустимы и противоречат законам Российской Империи. Специально для тех, кто не в курсе: убийство высокопоставленного лица — это преступление, которое карается по всей строгости закона.

Не знаю, насколько такие слова вразумили их. Однако если и есть возможность встать на сторону Империи, то нужно это сделать.

— Именем директора академии, Доброхотова Ивана Тихомировича, призываю вас одуматься и сложить оружие. Ваши противоправные действия будут рассмотрены компетентными органами в установленном порядке.

Естественно, мои слова никто всерьёз не воспринял.

А Гавриил лишь посмеялся:

— Ахахаха… Прекрати шутить.

— Я не шучу.

— Мертвецы не рассказывают сказок.

Своими словами градоначальник ясно дал понять, что не намерен отступаться.

Что тогда?

Я сконцентрировался и применил технику «Пёрышко в тысячу тонн». Меч Раздор засветился зловещим красным светом и начал увеличиваться в размерах.

Тудух.

Ударил я не по людям, а по стене, ведущей в сад, образовав дыру.

Не теряя ни секунды, бросился в образовавшийся проём, чувствуя, как за спиной преследователи бегут.

Стремительно несясь через обломки разрушенной стены, я ощущал прохладный воздух сада на своем лице. Однако моя попытка побега была внезапно прервана каким-то препятствием: то ли корень дерева, то ли ещё что-то.

Оно выскочило из-под земли, обхватило мою ногу, и я упал.

Вот чёрт, ты хоть что-нибудь нормально можешь сделать?

Ругать себя было бессмысленно.

Поднявшись, я понял, что попал в ловушку. С одной стороны стоял Гавриил, окружённый аурой пылающего красного огня, в доспехах и с молотом.

С другой стороны находилась Матушка Вероника, всё ещё пылающая гневом и претензиями вернуть зеркало.

Подходить одна она не решалась, хотя из её рта изливалась триада брани и претензий. В её глазах можно было увидеть проблески инстинктивного страха.

— И вы… и вы… — хотелось сказать что-то умное, но в этот момент ничего не приходило в голову. Поэтому я просто выдал случайные слова, чтобы тянуть время. — Думаете, что это вам сойдёт с рук?

— А разве не очевидно? — Гавриил как будто успокоился, почувствовав власть, и сделал ещё шаг вперёд, словно лев, загоняющий жертву.

— Нет.

— Отдай Симфонию, отдай Зеркало, отдай Меч…

У него было столько всего, чего он жаждал, и он не скрывал своих желаний.

— Ты точно градоначальник? Ты же обычный бандит!

— Думай, как хочешь.

С ним всё было ясно, поэтому я повернулся к Матушке Веронике. Ну, она же святая, должна иметь долю благоразумия.

— Вы тоже такого мнения?

Она впервые замолкла и ничего не сказала.

Ха. Вот значит, как.

Разговорить долго никто не стал. Все и так были вымотаны ожесточённым сражением. Даже сейчас Гавриил агрессивно атаковал.

Молот, охваченный пламенем, обрушивался со всех сторон с невероятной силой.

Только вокруг был возведён двухметровый барьер. Сначала ему было нипочём все атаки огнём.

Бей больше. Выдыхайся

Мне хотелось смеяться над наивностью и глупостью.

Неужели он думает, что способен победить?

Улыбка спала, когда ранее нерушимый барьер начал плавиться под воздействием жгучего огня.

Он прожигает мой барьер.

И его нельзя потушить!

Паника нарастала. Я чувствовал себя как крыса, загнанная в угол.