Я могу копировать навыки других 2 - "Son" - Страница 34

Чёрт… Этот Вольмир… Он будто преследует меня повсюду.

Нужно будет под шумок снять все его портреты, а вместо них повесить свои.

Не знаю, как мне к нему относиться. У нас с ним неприятные тёрки. Если он хочет прощения, то пусть извинится. Не факт, что я его прощу. Было бы глупо пытаться кого-то убить, а потом говорить: да ладно, ну с кем не бывает? Давай просто забудем.

Брр… Нужно меньше думать об этом старике.

— Ваш чай, — Мария налила чашку ароматного чая.

В последнее время я сильно на него подсел. То ли потому, что наконец-то добрался до хорошего чая, то ли просто из-за жары постоянно хочется пить.

— Завожу? — спросила она и добавила. — Они ждут.

— Давай, как раз время.

Секретарь подошла к дверям и распахнула их, впуская внутрь ждавших всё это время учителей. Все они были разные: от самых старых до самых молодых. Всего двадцать человек. На лицах у всех были разные выражения, но страха больше не было, лишь нейтральность с проблесками отвращения. Я вздохнул, понимая, как тяжело будет с ними работать.

Я изучил учителей академии, узнал их историю. Несмотря на гнилое руководство, здесь есть выдающиеся преподаватели. Среди них находились, так сказать, три слона, держащие на себе всю академию:

Первый — Копейник Муром Ефремович. На вид он бодрый и подтянутый, но ему больше семидесяти лет. Он преподаёт владение копьём.

Несмотря на морщинистое лицо и седую бороду, он является настоящим мастером своего дела на уровне Витязя (8).

К тому же у него есть уникальная способность, позволяющая превращаться в монстра на поле боя, что увеличивает его потенциал до уровня Богатыря (7).

Удивительный человек, он сидел в простой одежде: тёмная рубашка, коричневый кожаный жилет и брюки, заправленные в высокие сапоги.

И, конечно, копьё, с которым Муром не расстаётся. Если кого-то и можно назвать вторым по силе человеком в академии, то это определённо он.

Даже мне стоит разговаривать с ним уважительно.

Второй — Одоевский Щур Данилович. Он намного младше собравшихся стариков, ведь ему чуть больше сорока. Не знаю, почему род Одоевских вообще разрешил ему преподавать в Белгородской академии.

Его крепкому телосложению самое место на передовой. Для мужчины и аристократа сейчас золотое время, чтобы совершать подвиги или расширять возможности для своего рода.

Мужчина был не маленький, ему нужно было два стула, чтобы сесть. Кроме этого, он всегда носил с собой щит с гербом рода Одоевских.

Их родовая способность — отражение атак, что делает его одним из столпов академии. Он преподаёт уроки по владению щитом.

Также, по его рассказам, их предок смог защититься с помощью щита от пламени дракона.

Третий, но не по значению, заместитель директора — Вересова Марфа Сергеевна. Ей больше ста лет, но она выглядит на пятьдесят. Среднего роста, с коротко стриженными седыми волосами и ярко-голубыми глазами, которые проницательно меня рассматривали.

Она была строга во всём: в поведении, одежде и словах. Исключение — старинный кулон в виде лисы на шее.

Марфа преподаёт верховую езду и является мастером по приручению животных. Она руководила академией в течение двух недель. Хоть мы с ней и не пересекались, я не думаю, что у неё сложилось хорошее мнение обо мне.

Эти три нейтральные силы спокойно следили за всем, наблюдали, но не вмешивались.

Как мне к ним относиться?

Я их не осуждаю, но они могли бы вмешаться и защитить невинного ученика.

Мы сидели в тишине, пока я нечаянно не спросил:

— Как дела?

— Как наши дела⁈ — возмущённо ответила Марфа за всех, будто мы на важных переговорах и она представляет всю академию.

— Мы следили за академией последние несколько лет. А ты приходишь и за пару недель всё рушишь!

Никогда бы не подумал, что её речь будет настолько эмоциональной, что она аж покраснела.

— Быстро собирай свои вещи и убирайся. Иначе это сделаем мы! Выбирай: либо академия будет существовать, либо нет…

Обстановка в комнате сразу стала напряжённой. А я ведь не хотел этого. Хотел, чтобы мы поговорили, познакомились и начали работать вместе.

Разговор предстоял непростой. Я глубоко вздохнул и ответил:

— Ну тогда собирайте свои вещи и убирайтесь…

В роскошном кабинете неожиданно стало душно, и тишина охватила всех присутствующих. Двадцать учителей, сжав зубы, молча смотрели сначала друг на друга, затем на меня.

Они пытались понять: это что, такая несмешная шутка?

Моё поведение им казалось глупым и необузданным. Обстановка накалялась, и казалось, что лучшим решением было бы взять ремень и проучить наивного юнца.

Никто не собирался уходить. Это была лишь провокация.

А я?

Я вообще не волновался. Не даром читал множество книг, среди которых была «Важные переговоры и как справиться со стрессом. 100 советов для новичков, плюс пластыри в подарок».

Я всегда готовился к таким ситуациям. Во всяком случае, у меня есть бинты в пространственном кармане, чтобы перевязать себе будущие раны.

На самом деле, это шутка.

Книга давала полезные советы о том, как проявить себя с самого начала. И я не должен показывать им слабину.

Хотят уйти? Пусть уходят. Не нужно ставить мне тут ультиматумы.

Я поднял голову и оглядел учителей. На их лицах читалось явное недовольство. Нужно было разрядить обстановку, но не показаться слабым.

— Успокойтесь, это просто безобидная шутка. Только представьте, если бы я вам действительно сказал: собирайте свои вещи и убирайтесь, — произнёс я уже более дружелюбно, нарушив затянувшееся молчание.

В кабинете раздались едва слышимые вздохи.

— Представили… Это было бы грубо с твоей… с вашей стороны, — чуть подрастеряв свой пыл, произнесла Марфа. Она стала ещё более красной и казалось, что она вот-вот умрёт.

— Верно. Грубо и глупо. Но ведь мы взрослые люди, верно? Давайте тогда и разговаривать серьёзно, без всяких угроз. Мы здесь для чего собрались? Поругаться? Или всё разрушить?

Я посмотрел каждому в глаза.

— Нет. Мы пришли, чтобы познакомиться и договориться. Поэтому все выдохните и прекратите бросаться из крайности в крайность. Договорились?

Важно было донести до всех многоуважаемых учителей, что существуют границы, красные линии, за которые нельзя переступать.

Мне бы не хотелось на каждом собрании выслушивать их недовольства. Как директор, я просто не могу себе это позволить.

— Успокоились? Тогда давайте вести конструктивный диалог.

Многие кивали.

— Давайте начнём с более незначительных вопросов, — предложил я, стараясь перевести разговор в деловое русло. — Во-первых, нам не хватает двух учителей по боевой подготовке и сражениям.

Опустим то, что после моего прихода в академию из строя вышло сразу трое.

А что?

Вы сами позвали, я пришёл. Вели бы себя нормально, ничего бы этого не было. Это первый им урок от меня. Быть может по итогу каждый из них станет лучшим человеком, чем они есть сейчас.

Тут я обратился к молодой девушке в синих доспехах с золотой Жар-птицей, сидящей по левую руку от меня:

— Ты не против взять на себя уроки фехтования за место Демьяна?

Злата еле заметно вздрогнула, словно вырвалась из оцепенения. Она так пристально посмотрела мне в глаза, что я увидел там какое-то обожания.

Когда наши глаза встретились, она отвела взгляд и переспросила.

— Я? — явно не ожидая такого предложения.

Девушка являлась учителем артефакторики уже несколько лет. Так было тогда и ещё было бы долго.

Кто бы в здравом уме учился у молодой девушки тридцати лет?

Даже если бы она хотела преподавать, то Вольмир был бы против и отказал.

И вот судьба чертовка. Стоило директору смениться, то перед ней открылись невиданные ранее возможности.

— Смотри, — осторожна начал я уговаривать, подбирая аргументы, — у нас два варианта: либо мы ищем нового учителя, на что потребуется время, либо отменяем артефакторику, и ты берешь уроки по боевой подготовке.