Я могу копировать навыки других 2 - "Son" - Страница 29

Фух.

Спокойно выдохнул и налил себе холодного зелёного чая с большим количеством сахара. Нет ничего лучшего, чтобы успокоить свои мысли.

Что же я сделаю сегодня?

Оглянувшись, я встретился взглядом с Марией. Девушка всё ещё стояла в дверях, со слезами на глазах. А я не могу смотреть на женские слёзы. Это чистой воды манипуляция!

Нелепо, но я даже не понимаю, что сделал ей такого плохого.

Попросил её работать?

Если не хочет работать, может уволиться. Насильно её не удерживаю. Наоборот, нужно плакать, когда босс стоит над душой, следит за каждым действием, проверяет и докапывается. Вот тогда нужно плакать.

А я даю сотрудникам полную свободу: хочешь — работай, хочешь — пей чай. Но если я узнаю, что работа не выполнена, просто попрощаюсь с человеком и найду более компетентного, который может выполнять свою работу без необходимости ещё одного человека, который будет за ним следить.

И так по цепочке. Чтобы не отлынивал второй, нужно будет и за ним поставить человека. Но академия не может строиться на вечной слежке.

— И почему ты постоянно плачешь? — не выдержав, я всё же решил спросить.

— Из-за вас.

Я подавился чаем и чуть не разлил его по столу.

— Объяснись?

— Может, вы будете вести себя по-другому? — сказала она, дрожа от страха, что я её уволю.

— Каким образом?

— Больше внимания уделите тому, что происходит в академии. Учителя сильно недовольны тем, что вы стали новым директором, — сказала она. — Они планируют коллективную жалобу.

— Бунт, значит, на корабле? — ухмыльнулся я. Меня это даже позабавило. Смысл писать жалобу на меня? Любая жалоба, написанная в академии, упадёт на стол к директору, то есть ко мне.

Ну и что?

Я только двумя руками за. Пусть только попробуют рыпнуться, и я сразу же покажу им, кто здесь главный. Для этого у меня есть все механизмы — и юридические, и физические.

Впрочем, я не могу посвящать в свои планы Марию. Она же претендент на вылет. Однако её искренность подкупала. Ведь девушка волновалась не за меня или за Вольмира, а за учеников в академии. А разве это не говорит о её профессионализме?

В её глазах я лишь несмышлёныш, получивший наследство, который сейчас всё разбазарит.

И загубит одну из самых успешных академий в Империи.

— Ладно, ты победила, — выдохнул я.

— Чего? — она вообще не поняла. Кого я победила? Я же ничего не делала.

— Не важно. Ты принесла то, что я просил?

— Ага, — кивнула она и ушла буквально на минуту, вернувшись с тремя костюмами. Каждый аккуратно повесила на вешалку.

— Вот.

— Отлично, — сказал я, осматривая костюмы. Главное, что всё выдержано в строгих тонах: тёмно-синий, серый и чёрный.

Серьёзному человеку нужна серьёзная одежда.

Как уже стало ясно: никто не будет тебя воспринимать всерьёз в тапочках, в рванной майке и с пятнами на теле. Если человек элементарно не может позаботиться о себе, то как он справиться с целой академией?

Тем более всё за счёт академии. Ну, что ещё за учебное учреждение, которое не может нормально одеть своего директора?

Грош цена такой академии.

— Ещё что-то? — с надеждой спросила Мария. Ведь если я одеваю костюм, значит, буду работать.

— Нет, подожди меня за дверью.

Та кивнула, быстро выскользнула и закрыла за собой дверь.

Тяжело. Неужели мне придётся сегодня выйти?

За тяжёлыми мыслями, скинул с себя халат. Взял белую, безупречно выглаженную рубашку и надел. Она идеально сидела на моём накачанном теле. Затем пришло время тёмно-синих брюк и жилета, который надел поверх рубашки и аккуратно застегнул пуговицы, чувствуя, как он плотно облегает мой торс.

Последний этап. Я взял пиджак и аккуратно накинул его на плечи. Пиджак был завершающим штрихом — он идеально дополнял образ, делая его завершённым.

Идеально.

Я подошёл к зеркалу и посмотрел на своё отражение. Никогда прежде ещё не чувствовал себя более спокойным и уверенным. Всё же одежда действительно красит человека.

Завязав галстук, я ещё раз посмотрел в зеркало и улыбнулся.

Не… ну разве не жених?

Подкаченный, красивый и почти уверенный в себе аристократ.

Если я сейчас не смогу себе найти достойную жену, то я даже не знаю, что ещё нужно?

Вообще, парочка симпатичных дам приглянулись моему сердцу. Возьмём, ту же Ратмиру. Ухоженная, приятно пахнет и ещё такой страстный взгляд. Каждый раз, когда смотрю на неё, сердце нежно ёкает.

Или, может быть, кто-то другой?

Нужно подумать и использовать момент. Нужно хотя бы завоевать пару женских сердец.

С такими мыслями, я открыл дверь и вышел из общежития. Мария шла за мной, стараясь совпасть с моим шагом, но действовать чуть ниже, не обгоняя меня, а следуя за мной.

Вот, что я называю уважением. Приятно.

— Вы куда идёте? — спросила она.

— В мой кабинет. Есть пара новых идей, я надеюсь, что с ними ты поможешь.

Та просто кивнула.

Давно не выходил из душной комнаты, поэтому решил пройтись долгим путём. На самом деле практически ничего не изменилось. Всё также спокойно.

Дыру в учебном классе заделали. Катакомбы снова закрыты. Спускаться туда или проверять их строго запрещено. Не хочу, чтобы они беспокоили дедушку и того негодяя.

Вообще, иногда не верится, что это всё моё. Смотришь на здания, эти величественные дома и стены. И это действительно моё, не просто на словах, а на бумаге.

Дон. Дон. Дон.

Когда прозвенел колокол, ученики начали выходить из учебных классов и идти на обед. Я часто ловил на себе взгляды других людей.

Многие, наверное, подумали, что мне повезло. Даже есть выражение: из грязи в князи. Я будто карп, который за один прыжок стал драконом.

Ха, наивные.

Некоторые, возможно, считают, что я не заслуживаю нового положения. Что меня вскоре сметут. Вообще, многим людям бывает сложно поверить, что они могут получить что-то хорошее, например, дружбу или любовь, просто так, без каких-либо усилий. Поэтому они боятся, что этих «самозванцев» разоблачат.

Есть ли у меня такое чувство? Что я самозванец? Нет. Таких чувств у меня нет. Я не только считаю, что заслужил это, но и что теперь все передо мной в обязаны ходить на цыпочках.

Однако я точно знаю, что академия — это не про стены, а про людей. И многие недовольны тем, что какой-то «чужак» занял место директора. Один из таких — Демьян Власов, сын Вольмира.

Молодой мужчина, лет тридцати пяти, заметив меня, начал идти ко мне. Он выглядел внушительно: длинные светлые волосы, собранные в небрежный хвост.

Воинские доспехи покрывали его торс и плечи, а на груди был выгравирован герб воды и молнии.

Его руки были защищены кожаными наручами, а на правой руке красовалась золотая перчатка. В ней он держал меч, словно недвусмысленно угрожая.

А главное, мужчина грубо перегородил дорогу.

— Чего тебе? — спросил я.

— Сразись со мной один на один! — закричал он, как ненормальный. Мне даже стало стыдно за него. — Победитель займёт должность директора.

— Что? — я восхитился этой глупостью.

— Если выиграешь ты — я покину академию.

Я широко открыл глаза. Нет, я понимаю, что иногда туплю, и мне это прощается из-за возраста — молодой, неопытный и глупый. Но ты-то куда лезешь?

Но если кто-то и может мне предъявить, то это определённо Демьян.

Почему?

Одно слово — престолонаследие. После смерти Вольмира его сын должен был занять должность директора академии. Однако это было бы так, если бы академия не принадлежала роду Доброхотовым. А единственным наследником являюсь я.

В Империи всё строится на престолонаследии — это не просто красивое слово, а принцип, по которому передаётся власть, даже в самом низшем роду. И поэтому крайне тяжело оспорить власть наследника рода Доброхотовых. А кольцо, символизирующее главу рода, красовалось именно на моём пальце.

— Но если выиграю я, то стану директором, — продолжил он, неся абсурдную мысль с серьёзным лицом.