Я могу копировать навыки других 2 - "Son" - Страница 27

— Простите…

Он ударился один раз.

— Простите меня, пожалуйста!

Он ударился ещё раз, разбивая лоб. Вместе с кровью на пол падали слёзы. Он умолял.

Почему так случилось? Я не понимал.

Люди часто недооценивают собственные эмоции, которые неразрывно связаны с личностью человека.

С одной стороны, эмоции могут быть мощным двигателем, мотивируя нас на великие достижения, даря вдохновение и творческий заряд.

С другой стороны, негативные эмоции, такие как страх, могут привести к разрушительным действиям, подорвать наше психическое и физическое здоровье, стать причиной серьёзных проблем в отношениях с другими людьми.

Эмоции могут ударить человека сильнее, чем любой кулак.

В прошлом мире существовало множество научных статей о том, как люди с посттравматическими синдромами окончательно ломались.

Что же касается ситуации с Вольмиром?

Представьте, что вы всю жизнь считали себя благородным человеком. Вы росли под наставлениями своего любимого учителя, лелеяли его принципы и восхищались им, ведь он делал мир лучше. Вы хотели стать таким же.

Однако однажды учитель пропадает. Вы остаётесь один на один с собственными мыслями и находите свой шанс стать значимым для человечества, стать спасителем.

Но для этого вы выбираете способ, нарушающий принципы учителя. Вы оправдываетесь: это ради высшей цели. Но что будет, если исчезнувший учитель вернётся? Какой силой стыд обрушится на вас?

Вольмир иссох, и я подумал, что он скоро умрёт.

— Поднимись, — приказал учитель.

— Нет, — ответил ученик. — Я не смею.

— Почему?

— Этот ученик, — Вольмир почему-то начал говорить о себе в третьем лице, — не посмеет смотреть учителю в глаза.

— Почему же?

— Этот ученик совершил тяжкий грех и решил, что только смерть может его исправить.

— Каким же образом? — Светлозар указал на меня, лежащего в собственной крови и пытающегося подняться. Мне за это время прилично досталось, но я всё равно был рад.

— В своё оправдание этот ученик может сказать, что действовал во благо мира.

— Во благо? И нужен ли тебе мир, построенный на жертве невинного человека?

— Но… — слова застряли у него в горле.

А как бы я поступил на его месте?

Не знаю.

Мне тяжело судить, потому что по большей части меня не интересуют другие люди. Я живу своей жизнью и думаю своей головой. Но мог бы я использовать кого-то? Например, Коя?

В принципе, между нами точно такая же связь: хозяин — раб. Возможно, тот пережил в далёком прошлом то, что пережил я. На него под давлением надели кандалы.

Мне следует его освободить?

Даже если это будет в ущерб себе.

Я впервые задумался об этой проблеме. Нельзя никого принуждать быть на своей стороне. Это неправильно. И когда у меня будет возможность, то обязательно освобожу его.

А пока? Нужно выбираться отсюда.

Моё тело начало быстро восстанавливаться от полученных ран. Не стоит недооценивать имеющуюся связку навыков, который буквально мгновенно восстанавливали сломанные кости, разорванные внутренние органы и мышцы.

Всё благодаря и большому количеству маны, который передавал Второй.

Что могу сказать?

Кое-как мне удалось преодолеть ситуацию, хоть я и не совсем доволен. Но спокойствие пришло, когда я увидел Вольмира, разбивающего свой лоб о камень.

Я не думал, что аморальные поступки могут привести к такому. Я ожидал, что Светлозар взмахнёт рукой и накажет его, но даже этого не потребовалось. Я понял, что бывают ситуации, которые можно решить словами.

Главное — найти правильные слова или человека, который их скажет. Ведь каждый человек соткан из сильных и слабых сторон.

Есть ли у меня такие слабости?

Думаю, если бы Вольмир привёл сюда моих родителей, я бы стал рабом в тот же момент, когда он дал бы слово, что отпустит их.

Чёрт… Это точно моя слабость.

Могу ли я что-то сделать, чтобы защитить их? Нужно думать.

— Раз мы решили все дела, то мне пора в путь, — заметил я, отряхиваясь от грязи.

Ну, а что ещё остаётся? Наблюдать за этими клоунами?

Я не люблю цирк, и тем более не люблю видеть, как двое дураков раскрашивают друг друга лица белой краской и надевают красный поролоновый нос.

Главное, сейчас более-менее понятно, что трогать меня никто не собирается. А нужно ли мне выяснять с ними отношения? Требовать компенсацию или справедливости?

Нет, я не на таком уровне, чтобы качать свои права.

— Поэтому прошу прощения, — вежливо проговорил я, как в старых фильмах, — но я ухожу.

— Уходишь? — удивился Светозар. Я думал, он скажет что-то вроде: «ты никуда не уйдёшь, пока я не скажу». Всё же он хотел знать причину.

— Но зачем?

Этот вопрос поставил меня в тупик.

— Не знаю, — пожал я плечами. — Потому что тут нет мне места?

— Останься. Теперь тебе никто не угрожает. Ты можешь спокойно жить в академии. Ты говорил, что ты учитель? Или всё же ученик?

Он смотрел на меня скептически, ведь я был довольно молод и неопытен. По сути, ребёнок в его глазах. Я даже не хочу знать, сколько он жил.

А учитель обычно представляется старым, пожилым человеком, прошедшим через годы и накопившим мудрость. Но никак не восемнадцатилетним парнем.

— Да, я учитель, — замялся я. Стоит ли ему говорить, что я учитель Языка Демонов?

Сейчас между нами образовалась некая связь, но не думаю, что она настолько прочная, чтобы её испытывать. Однако интуиция подсказывала, что всё будет нормально, и нужно меньше бояться своих слов.

— Я преподаю язык Демонов ученикам.

— Ты смог изучить его⁈ Человек же не может этого сделать.

— Ну… — в этот момент меня наглым образом прервали.

— Он может копировать навыки других существ, — предательски донёс Вольмир, наверное, пытаясь как-то оправдать свои действия для себя.

И я подумал впервые: нет, всё же людей, знающих мою тайну, придётся убить. Возможно, убийственное намерение проскочило в моих глазах.

Возникла тишина на долгие минуты. Я смотрел, как воспримет эту информацию Светозар. Станет ли он таким же одержимым?

— Занятно, — одобрительно сказал он, — но это нужно хранить в секрете.

— Хорошо, — ответил уныло Вольмир.

Я ничего не говорил, так как был готов бежать.

— Ты скопировал язык?

— Да.

Повисла тишина, ещё минут на пять. Я уже заскучал, думая, что старик просто умер, стоя. А что? Из него и так песок сыпется.

Светозар как-то очнулся и предложил слишком шокирующую штуку:

— Почему бы тебе не стать директором академии?

— Кем… КЕМ СТАТЬ⁈

Чем сильно удивил меня. Это старик в своём уме?

С тех пор, как Светлозар сделал мне предложение, прошло две долгих недели.

Тук. Тук. Тук.

В дверь общежития громко постучали.

Я спал на мягкой кровати, видя чудесный сон. Где меня никто не трогал, никто не доставал тупыми вопросами. Ммм… я словно был в сказке.

И тут вздрогнул от неожиданности, приподняв сонную голову.

Кто мог прийти так рано?

По звуку казалось, что это кто-то большой и сильный, явно с недобрыми намерениями. Такие гости мне никогда не нравились. Ломятся ко мне, как к себе домой, и считают себя правыми. Мало того, ещё могут раздражаться, что им приходится ломиться.

Если никто не открывает, то никого нет дома. Иди в свой дом…

Тук. Тук. Тук.

Стуки продолжались и начали раздражать ещё больше. Сонный, я поднялся, потянулся и подошёл к двери, взглянув на себя.

Грудь, пресс, ниже…

Баааа, красиво, конечно, но я полностью голый. Нет, так точно нельзя открывать. Пошёл в ванную, надел махровый халат. Подумал, что к этому времени громила за дверью уже ушёл, но нет.

Тук. Тук. Тук.

Кто-то явно прокачал настойчивость на максимальный уровень. С раздражением открыл дверь.

А там…

Стояла красивая миниатюрная девушка в военной форме, или что-то наподобие, более гражданского типа. Строгая одежда облегала её стройную фигуру.