Развод. Нас не вернуть (СИ) - Росси Эмилия - Страница 31

– А ты горячая штучка, Ася. Вела бы себя так в браке, может, и не ходил бы я налево, – нагло усмехнулся Артем и следом сразу же покинул мою квартиру.

Я сразу же заперла дверь на щеколду, чтобы он вдруг не передумал и не вернулся, чтобы снова досаждать мне.

Мне было неловко рассказать об этом моменте Родиону, в то время как он сам сейчас занят собственным бракоразводным процессом, поэтому я решила придержать эту новость на потом, когда он освободится, вот только мои планы сделать всё постепенно, посоветовавшись сначала с Родионом насчет Артема, полетели в тартарары.

Вскоре курьер принес мне уведомление о том, что Артем подал на восстановление родительских прав.

Родион

С того дня, как я объявил Маше о разводе, в доме не утихали крики. Каждый раз, как я собирал вещи, на моей ноге висла дочка, и мне становилось ее жаль, и я решил пожить здесь до самого развода. Оставлю квартиру им, а сам куплю себе новую, куда вскоре приведу свою Асю и ее дочь Лизу.

С самого утра очередной скандал. Хоть на работе ночевать оставайся. Но я не мог так подвести дочь. Нужно ее основательно подготовить к нашей с Машей разводу, иначе та засрет ей мозги и во всем обвинит меня, настроить ее против меня.

Я встал из-за стола, понимая, что нормально позавтракать перед работой не удастся.

– Почему ты опять молчишь, Родион? Почему приходишь так поздно? Что, Ася перед тобой ноги раздвигает теперь? И дочка теперь тебе не нужна?

Снова боль в висках от Машиного крика, аж уши вянут и чуть ли не лопаются перепонки. Она всегда была лютой истеричкой, по любому поводу кричала, но чтобы так сильно, это впервые. Оно и понятно, повод-то совсем печальный. В меня полетела фарфоровая тарелка, от которой я благополучно увернулся. Тарелка вдребезги разбилась за моей стеной о голую стену. Наш скандал однозначно слышен всем соседям. А учитывая Машины вопли, они ее и знают суть нашего разногласия, я более чем в этом уверен. Благо, дочку Маша сподобилась отвести в садик. Я надеялся, что сама она не вернется до моего ухода, но она спешила как могла и застала меня на кухне.

– Хватит уже, Маш, я устал, – вздохнул я. – К чему эти скандалы? Мы с тобой уже всё выяснили. Не унижайся, ни к чему это.

– Я не дам тебе развода, Родион!

– Ты не можешь мне его не дать, – спокойно ответил ей, уворачиваясь от очередной летящей в меня тарелки. – Успокойся, Маша!

Воздух в квартире был настолько заряжен и искрил, что было ощущение, будто в любую секунду может прогреметь взрыв, словно от подожженного бензина.

– Если ты разведешься, я не позволю тебе видеть дочь! – играла с моими чувствами и давила на больное Маша.

Она знала, как я отношусь к дочери. Пусть даже не своей. Я столько лет жизни отдал, чтобы воспитать ее. Она стала мне родной. И пусть Машу я презирал за ее ужасный поступок, но ребенок был ни в чем не виноват. Я хотел сохранить наши с ней теплые отношения, а мысли о возможном расставании с ней делали меня несчастным. Любовь она такая, не обязательно связана с кровным родством.

– Да что ты? К твоему сведению, я не буду отказываться от родительских прав. Так что по закону буду иметь право видеться с ней, поняла? Не забывай, кто я и чем занимаюсь. Будь благодарна, что я не оставляю тебя без штанов и жилья после того, как ты превратила мою жизнь в ад. Испортила мои отношения с любимой и подсунула вместо этого суррогат шантажом.

Я стал давить на нее, даже не лукавя в своих словах.

– Любовь? – хмыкнула она громко. – Не смеши. Это я тебя любила всю жизнь, а не Ася! И вообще, ты что, забыл, кто мой отец?

Она вдруг продемонстрировала свой козырь в рукаве, только вот он был давным-давно протухшим.

– Да он тебя в бараний рог свернет, если я скажу ему, что у нас сейчас происходит и что ты решил бросить меня на произвол судьбы! Да он!

– Ха-ха-ха, – рассмеялся я, – твой отец, дорогая моя женушка, давно на пенсии! И все его связи – пшик. Половина умерли, остальная часть так же, как и он, на пенсии! Кого и кем ты пугать вздумала? Не смеши! Я тебя в суде размотаю, как тузик грелку! Так что давай по-хорошему! Ты воспользовалась моим положением, запугала Асю, отобрала у меня столько лет жизни и наставила рога! При этом ты хочешь мне запретить видеться с дочкой? Ты же знаешь, что в свидетельстве о рождении я записан отцом. Или ты в суде будешь говорить всем присутствующим, что ты гулящая баба и меня нужно лишить родительских прав? Не смеши. Ты и сама должна понимать, как это глупо звучит.

Я снова рассмеялся, представляя себе эту картину.

В меня сразу же полетели одна за одной керамические чашки, кружки и тарелки, а крик разъяренной жены усилился еще больше, хотя я думал, что сильнее она истерить не сможет. Одна чашка даже угодила мне по ребрам, чем заставила меня скривиться от боли. Лишь бы только кость не треснула.

А затем, спустя пять минут неистовых криков она вдруг встала на колени, вся заплаканная, и подползла ко мне.

– Умоляю тебя, родной мой! Не уходи, пожалей дочь! Не ради меня, ради нее! – стонала моя будущая бывшая жена, обнимая на коленях мою левую ногу.

Это было самое жалкое зрелище, что я мог лицезреть за все годы, что мы были вместе. Падшая женщина, которая не может признать своих ошибок и идет до конца. Это так неправильно и так глупо.

– Надо было раньше думать, когда обмануть меня решила. В тот самый день ты сделала свой выбор и взяла на себя риск того, что правда однажды может вскрыться. Ты была готова на это тогда, что же случилось сейчас? Или ты так глупа, что никогда даже мысли не допускала, что всё может вскрыться? – я отошел, вырвав из ее хватки свою ногу. – Я всё сказал, дочь я люблю, а с тобой нас ждет развод. Дом твой, алименты буду стабильно выплачивать.

***

Ася

Я не думала, что Артем так быстро подсуетится и начнет действовать. Он не просто подал заявление в суд, ссылаясь на фальсификацию лаборатории, но и подключил к делу своего отца. Нет, Станислав, конечно, в судебной экспертизе не участвовал, но он был мужчиной моей матери, и мы с ним регулярно пересекались, когда я приводила Лизу к маме, которая обожала дедушку с бабушкой.

– У девочки должен быть отец, – мягко говорил Станислав, а мне даже возразить на это нечего было. Я могла бы сказать, что Артем – изменщик, но это только между ним и мной. Могла бы упомянуть, что он сам отказался от дочери. Много что могла бы… Но всё упиралось в интересы Лизы, которая трепетно относилась к своему отцу и в таком возрасте явно не смогла бы понять, почему я презираю Артема.

– Вместе мы не будем, – предупреждающе произнесла я, сверкнув глазами и давая понять, что эту тему заводить вообще не стоит. Благо, бывший свекор и вместе с тем он же мой будущий отчим был понятливым и видел, что эта тема – табу.

В один из дней, когда лаборатория всё еще готовила результаты по тесту ДНК Лизы и Артема, мне позвонил Родион. Все эти дни он был занят собственным разводом, и я его не беспокоила, занятая своими проблемами, которыми не собиралась обременять его. Все-таки это мое прошлое, и именно мне нужно с ним разобраться.

– Как ты, Ася? Ты сегодня свободна? Я заказал столик в Лакруа, там подают лучшие морепродукты в городе.

– Ты же знаешь, я фанатка мидий, – тихо рассмеялась я и согласилась, чувствуя себя так, будто иду на самое первое в своей жизни свидание.

Несмотря на то, что Родион сказал, что заедет за мной к семи, я начала собираться уже в три, и то будто не успевала. Приняла душ, высушила волосы, а затем наносила макияж непозволительные два часа к ряду. То стрелки не понравятся, то локоны не так лежат, то румянец не тот. Снова почувствовала себя подростком, который волнуется из-за своей первой влюбленности.

Несмотря на собственные опасения из-за долгих сборов, без пяти семь я была готова, как только закончила застегивать молнию на платье ровно в тот момент, как от Родиона пришла смс, что уже ждет меня внизу. Я быстро надела туфли на высоком каблуке, взяла сумочку и перед самой дверью вспомнила, что нужно было еще использовать духи для полноты образа. Вышла из квартиры тютелька в тютельку.