Комдив - Берг Александр Анатольевич - Страница 58

Осада длилась больше двух месяцев. Наконец, поняв, что со мной им ничего не светит, связистки переключились на других перспективных с их точки зрения женихов, что было с большим одобрением встречено всем мужским коллективом штаба. Всё же очень многие положили на них глаз, однако идти против меня не могли – звание и должность не позволяли. Кроме того, они видели, что меня эти связистки мало того что не интересуют, а более того – тяготят, потому и не ревновали их ко мне. Когда эти надоедливые хищницы наконец-то отстали от меня, я облегчённо выдохнул и смог спокойно заниматься делами, не опасаясь больше подставы с их стороны.

За это время наша армия не только отдохнула от предшествующих тяжёлых боёв, но и получила пополнение в живой силе и технике. В армию Катукова поступили новые тяжёлые танки – два батальона новейших ИС и два батальона КВ-3, и это кроме танков Т-43. Моя армия тоже пополнилась, и мы наконец двинулись дальше. Передышка для фрицев закончилась.

В наступление перешли все наши войска от Балтики до нас, Прибалтийский фронт наступал вдоль побережья, и его следующей целью стал Гданьск. Центральный фронт двинулся наконец на Варшаву при тесной помощи Армии Людовой, которая сохранила свои силы в неприкосновенности. В противовес Лондону и его марионеточному польскому правительству в изгнании Сталин создал Войско Польское, в которое и стали переформировываться бойцы Армии Людовой. Когда они встречались с нашими войсками, их ненадолго отводили в тыл, где обмундировывали в новую польскую форму, выдавали наше оружие и технику, и уже как подразделения Войска Польского они возвращались на фронт.

Таким образом, 1 августа наши войска подошли к Варшаве, и начался штурм её руин, в котором непосредственное участие приняла первая армия Войска Польского. После двух недель ожесточённых и кровопролитных боёв Варшава была освобождена от немецких оккупантов, а в качестве гарнизона там были оставлены бойцы Войска Польского. Сразу после этого в освобождённой столице Польши начали формировать и новое правительство, куда, разумеется, не вошли ставленники Лондона, на что из Англии понеслись угрозы и вопли, что вновь созданное правительство якобы не легитимно. Однако на все высказывания Черчилля Сталин не обращал внимания, и его ответ был неизменен: новое правительство в Варшаве выбрал польский народ, значит, для СССР оно вполне легитимно, а мнение Англии в данном вопросе его не волнует.

В отличие от англичан, американцы по этому поводу не возмущались, так как СССР был ещё очень нужен им для решения японской проблемы. Ялтинской конференции не случилось, но Тегеранская состоялась, и там в том числе был решён вопрос о вступлении СССР в войну против Японии через пару месяцев после окончания войны в Европе. Пока что американцы вовсю получали на орехи от японцев и, хотя потихоньку теснили их, потери при этом несли большие и были кровно заинтересованы в помощи СССР в этой войне. У СССР не было большого флота, но он мог отвлечь на себя значительные силы Японии в Китае, да и устроить десантные операции в саму Японию тоже. Именно поэтому американцы и не выступали против нового польского правительства.

Ватутин со своим фронтом успешно наступал из Чехии, которую к этому времени полностью захватил в направлении Дрездена и Эрфурта, а наша армия из Мюнхена двинулась на Штутгарт. Таким образом, мы постепенно брали Берлин в кольцо.

Союзники к этому времени полностью захватили Грецию и вели кровопролитные бои в Италии. В середине июля в Средиземном море состоялось ожесточённое морское сражение между поедателями пиццы и любителями овсянки. Если на суше макаронники были так себе, то в море оказались на высоте, особенно если учесть, что у них был вполне неплохой флот. Поэтому лимонникам пришлось попотеть, и хотя победителя не случилось, обе стороны понесли большие потери. Дуче на фоне неудач на сухопутном фронте истерично просил помощи у фюрера, но свободных сил у Гитлера не было, и потому, скрепя сердце, он был вынужден отказать Муссолини.

Союзники медленно, но верно продвигались вперёд, пока в начале сентября не встретились с нашими войсками, мы ведь захватили часть северных итальянских земель на границе Югославии и Австрии. После этого союзники организовали высадку своих войск в Южной Франции, воспользовавшись тем, что она относилась к правительству Виши и не была оккупирована немцами, а потому и никакого сопротивления они там не встретили. Вместе с союзниками в Марселе высадился и де Голль во главе своих войск, которых, правда, было не очень много. Однако после высадки к нему со всей Франции потянулись как участники Сопротивления, так и простые французы, и его армия стала быстро расти.

В ответ немцы были вынуждены ввести свои войска в Южную Францию на территорию Виши. Прежде чем это произошло, союзники успели занять достаточно большую территорию Франции, не встречая никакого сопротивления, зато, когда они встретились с немцами, сразу умылись кровью. Начались тяжёлые позиционные бои, в которых союзников даже стали теснить, но последовавшее в Германии наше наступление заставило немецкое командование срочно перебросить часть своих войск из Франции в Германию, что и спасло союзников от разгрома. Наша армия в ходе тяжёлых недельных боёв взяла Ульм и двинулась дальше на Штутгарт, а за ним была уже Франция. Мне, конечно, больше хотелось самому штурмовать Берлин, но тут уж ничего не поделаешь: куда послали, там и воюй.

А с «королевскими тиграми» мы встретились ещё пару раз, хотя противник только с начала этого года стал выпускать этот новый танк, и, соответственно, выпущено их было относительно мало. Противник это был грозный (что есть, то есть), но их было мало, и у немцев возникли большие проблемы с их транспортировкой. Чересчур большой вес и очень маленькая надёжность ходовой не позволяли широко использовать эти танки в боях[61].

Майор Разумовский, командир 274-го танкового батальона

То, что именно мне доверили новые танки, заставляло меня в душе гордиться этим. Правда, я оказался не первым в нашей армии, кому дали новые танки. Как оказалось, первым был майор Рукавишников, он даже успел на следующий день повоевать с новыми немецкими танками, однако и сам понёс большие потери. Слухи об этом бое ходили самые противоречивые, и что там было правдой, а что ложью, было трудно понять, кроме одного: новые немецкие танки – очень опасный противник.

Находились мы сейчас в немецкой деревушке. Небольшие аккуратные дома, все покрашены, причём интересные: деревянный каркас, заложенный кирпичом, и черепичные крыши. Посередине площади стоял памятник. Ну как памятник – большой валун, на котором были выбиты какие-то надписи[62].

С моим приятелем, майором Ковалёвым, командиром другого танкового батальона, тоже тяжёлого (только у него были КВ-3), мы обсуждали преимущества и недостатки своих танков. На площади была небольшая кнайпа, вот в ней мы и сидели, трясущийся от страха хозяин нас обслуживал. И как раз в этот момент к нам прибежал посыльный с сообщением, что появились немцы, а вместе с ними и какие-то неизвестные, но большие танки.

Кроме новых «тигров» других новых танков у противника вроде не было, а потому я решил испытать в бою с ними свои новые ИС.

– Артём, немцы мои, надо опробовать мои «ласточки» в бою.

– Слава, ты уверен? Может, моим ребятам тоже поучаствовать?

– Нет, лучше смотри, как я их под орех разделаю.

Выбежав из кнайпы, я сразу залез в командирский бронетранспортёр, из которого и должен был руководить сражением. По рации уже дали команду к бою, и мы буквально за пять минут выскочили к окраине деревушки, где, укрывшись за какой-то низкой постройкой, стали наблюдать за происходящим. В выдвинувшуюся вверх стереотрубу всё было прекрасно видно.

Примерно в паре километров от нас из жиденького леска выдвигались немцы. Первыми шли десятка два необычных танков, внешне они напоминали разжиревшие «пантеры» с большими башнями. Ползли немецкие танки по полю достаточно медленно – пожалуй, не быстрее десяти километров в час. За ними показались коробки бронетранспортёров и цепи пехоты.