Левиафан. Черное Солнце (СИ) - Фролов Алексей - Страница 1

– Опять мы влезаем в какую-то задницу, да? – шепот Мидаса едва отличался от шороха ветра, метавшегося по кустам подлеска, но Карн все равно оскалился, выражая свое неудовольствие.

Парень помнил, что у нагов превосходный слух, гораздо лучше человеческого. И хотя во время битвы за Гелиополис он пересекался лишь с лоялистами (так он условно обозвал нагов, сохранивших верность Древним), маловероятно, что их темные братья в этом плане отличаются от своих родичей, которым слова «честь» и «верность» что-то, да говорят.

Тем не менее, опасения Карна не оправдались – наги были слишком увлечены своей жертвой, чтобы прислушиваться к окружению. Пять змееподобных созданий о четырех руках каждое обступили молодого паренька, вжавшегося спиной в серую скалу, уходившую ввысь насколько хватало глаз. Парень был обнажен по пояс и хотя тело его выглядело крепким и жилистым, откровенно худое сложение и тонкие руки выдавали в нем скорее поэта, чем война. Но даже если бы он выглядел как заправский рубака, это едва ли склонило бы чашу весов в его пользу.

У парня были прямые каштановые волосы, едва доходившие до плеч. Он толи не успел, толи не посчитал нужным убрать их в хвост, но теперь делать это было уже поздно. Его темно-синие глаза жестоко смотрели на нагов, которые временами обнажали раздвоенные языки, чтобы излить в окружающее пространство очередную порцию отвратительного шипения.

Змеи были вооружены, в основном – короткими длинными клинками матовой полировки. Но пятый – он стоял позади остальных – не посчитал нужным взять в руки гибельную сталь. Это дитя подгорного племени довольствовалось коротким жезлом с блестящим шипованным навершием, по форме напоминавшим палицу. Однако жезл не производил впечатление оружия, скорее… волшебной палочки? Карн видел ореол темной энергии, окутывающий этот странный предмет, но не мог постичь его суть, как и проследить источник. Несомненно, это был колдовской артефакт.

Что до парня, которого обступили наги, то технически он был не один. Рядом с ним напружинившись стояла огромная черная… кошка! Нет, ни пантера, ни рысь, а именно кошка. Просто очень большая – с доброго алабая величиной. Пушистое, хищно-грациозное создание с блестящими зеленоватыми глазами. Глаза эти неотрывно смотрели на пятого нага – того самого, что держал в руках магический жезл. Кошка тихонько рычала и возможно, если бы парень не пытался загородить ее от врагов, уже давно бросилась бы на мерзких змеев. И конечно – нашла бы свою смерть.

Карн не видел, чем был вооружен молодец, но фригийский царь услужливо предоставил ему эту информацию. У парня был небольшой круглый щит и короткое боевое копье. Слишком мало, учитывая количество и… специфику противников. Само собой – уйти с прогалины живым он не надеялся, но и сдаваться не собирался.

Карн углубился в его ауру и тут же прочитал в ней страх. Но не за себя, а за нактак-арин – так молодой воин мысленно называл ту самую черную кошку, что рычала подле него. Не имя собственное, нет, скорее название вида. Карн почувствовал сильную связь между ними – оба были готовы сражаться и умереть друг за друга. Быть может, если бы один остался драться, а другой – убежал, это спасло бы второму жизнь. Но никто из них – ни кошка, ни ее молодой хозяин – не посмели бы обесчестить другого такой просьбой.

С нагами было иначе. Карн пытался прочесть их мысли, но улавливал лишь эфемерные образы, которые не мог интерпретировать. Разум этих существ был устроен иначе и чтобы научиться читать их ментальные поля, требовалось время. Зато он отлично видел их намерения – змеями двигала слепая злоба, они будто мстили за что-то, но не этому конкретному человеку, а всему людскому роду в его лице.

Наконец, наг с магическим жезлом прошипел что-то особенно злобное. Карн был уверен, что эти монстры знают язык людей, но целенаправленно не используют его. А вот парень с кошкой, похоже, понял послание. Воин поудобнее перехватил древко копья и процедил сквозь зубы что-то насчет матери всех нагов и ее сексуальных увлечений, надо сказать – весьма нетривиальных.

Но прежде, чем наг с жезлом решился оспорить это утверждение, Карн и Мидас выскочили из подлеска и бросились на его многоруких братьев. Точнее – выскочил и бросился только фригийский царь, у которого после поражения, полученного от Вящей Нави (а именно так он расценивал то, что каинит спас его от гашадокуро), жутко чесались кулаки. Прямо таки раздирались, по его собственному замечанию.

Наги, завидев новую опасность, тут же разделились. Вожак (тот, с жезлом) что-то отрывисто прошипел и два нага загородили дорогу набегающему Мидасу. Двое других пошли на парня с кошкой. Сам главарь уставился на Карна, степенно поднявшегося над кустарником, в котором они с древним богом прятались последние пару минут. Его лиловые с черной обводкой глаза пылали несдерживаемой злобой, как и у других нагов, но у него чувство обретало иную форму. Не безумная и разрушительная страсть берсерка, а холодная и расчетливая ярость арамусы.

Карн его глаз, конечно, не видел, но ощущал жгучий пронизывающий взгляд – не только физический. Наг изучал его на энергетическом уровне, но пока не понимал – насколько силен его противник. Он «попробовал на вкус» внешнюю ауру парня и сразу же отдернул свои ментальные щупальца, ощутив неожиданный всплеск смятения. Однако мгновенный разрыв связи не помог – чужая эмоция повисла на его ментальном поле, она точно кислота впитывалась в сущность нага, причиняя ему изматывающие мучения, лишавшие сил и воли.

Карн не знал, как дошел до этого трюка – просто решил попробовать. Он загодя, пока они с Мидасом прятались в подлеске, напитал свою внешнюю ауру разочарованием. Не болью, не страданием и не страхом, а именно разочарованием, которого в его жизни было предостаточно. Получилось что-то вроде энергетического яда – не шибко сильного, но действующего с завидной эффективностью.

Из-за этого яда наг, оставивший безуспешные попытки избавиться от инородной энергетики (слишком уж тонкой и неуловимой она оказалась), не мог добиться полной концентрации, чтобы четко сфокусироваться на противнике. Удивительно, но потенциал змея был довольно высок и это, как позже осознал Карн, сыграло ему на руку. Чем совершеннее сущность – тем более восприимчива она к простейшим деструктивным эмоциям. Вот так это работает.

Парень атаковал. Он мысленно ринулся вперед, вскрывая внешнюю ауру нага первым эшелоном энергетических щупалец, принявших форму длинных копий с широкими зазубренными лезвиями. Змеиный маг пошатнул, но его вторая аура оказалась много плотнее. Он мобилизовал силы, достиг, наконец, необходимой концентрации и исторг из себя вспышку черного света, которая в мгновение ока распылила копья Карна на энергетические кванты.

Наг плотоядно ухмыльнулся, но увидел на лице человеческого колдуна отражение собственной улыбки и понял, что рано расслабляться. За первым эшелоном следовал второй и этим щупальцам в энергетическом спектре соответствовал образ не копий, а рапир. Они были тонкими, хрупкими, но их были сотни. Сотни сотен. Они жалили уплотненную ауру змеиного мага, гибли десятками, разрушаясь под незримыми вспышками черного света, но уверенно пробивали брешь в обороне врага.

Противостояние длилось всего несколько секунд, но за эти мгновения у Карна на лбу выступили прозрачные бисеринки, а спина под рубашкой увлажнилась. Наг присел на своем хвосте, все четыре руки его безвольно повисли вдоль тела (лишь сжимавшая магический жезл подавала признаки жизни легким подергиванием). Парень отметил, что враг умело отключает ряд областей моторной коры, постцентральную извилину и даже частично соматосенсорную кору, чтобы высвободить дополнительную энергию и не отвлекаться на внешние раздражители. Учитывая, что вокруг него шел бой, это было рискованно, но Карн почувствовал уверенность нага в своих воинах. Завидную уверенность.