Хозяин моей жизни - Ромеро Екатерина - Страница 4

С трудом разлепляю веки и с ужасом понимаю, что я абсолютно голая лежу в какой-то ванне. Чужой совершенно, а напротив он.

Здоровый бритоголовый бугай. Страшный, огромный просто, свирепый.

Это Леший, и сейчас он быстро откручивает кран, направляя на меня быстрый поток воды из душа.

– А-а-ай!

Израненную кожу опаляет жаром, я дергаюсь, но тут же кривлюсь от ужасной боли. Не могу поднять ни руки, ни ноги – что со мной? Ощущение такое, словно мне перебили хребет.

– Не трогай… Не касайся меня!

Пытаюсь прикрыть голую грудь и свести ноги, отталкиваю от себя этого бандита, но он с легкостью перехватывает огромной пятерней оба мои запястья, сжав их до хруста.

Боже, он что-то слишком большой, притом очень смуглый на фоне моей белой кожи. Этот Леший адски просто стремный и похож на какого-то варвара. Накачанный, глаза строгие, дикие, а ручищи такие, что как прижмет, так я тресну, напополам просто расколюсь.

Я едва дышу, когда этот бритоголовый бандит быстро смывает с меня грязь вперемешку с кровью, не обращая никакого внимания на мои слабые попытки сопротивления. Держит просто намертво, от его прикосновения тело прошибает дрожь.

– Убери свои лапы от меня! – шиплю, понимая, что я просто не смогу его оттолкнуть. Вот вообще никак, потому что мне больно двигаться, а этот Леший будет раза в четыре меня больше по весу. У него вон рубашка трещит от мышц, здоровый. Такой прихлопнет и дальше пойдет, а я даже на физкультуру в школе не ходила, только немного на танцы.

– Закрой рот, сука, пока я по-другому его тебе не заткнул, – говорит низким рокочущим басом, и я чувствую, как слезы катятся по щекам.

Мне страшно. Что ему надо, зачем этот страшный Леший меня забрал и, главное, что он будет со мной делать?

Этот варвар меня купает. Вода не холодная, слегка теплая, но мне почему-то очень холодно, аж трясет всю, и это не проходит. Мама, мамочка моя, мне надо к ней, а я тут как мясо какое-то, расходный материал бандитов.

К горлу подступает тошнота, и, кажется, я снова отключаюсь.

Прихожу в себя на полу. Я лежу на каком-то ковре, закутанная в большое махровое полотенце. Мне вроде лучше, но не знаю, сколько прошло времени.

Осторожно поднимаюсь, стараясь игнорировать адскую боль в правом боку. Дышать сложно, каждый вдох будто загоняет клинок в ребро.

Телефон. Мне надо найти телефон, и тогда я выберусь.

Почему-то не могу подняться на ноги. Как только пытаюсь, жутко кружится голова. Разлепляю потрескавшиеся губы. Машинально языком нащупываю корочку на нижней. Разбита, и думаю, я выгляжу сейчас как один сплошной синяк, судя по ссадинам, которые уже проступают на бедрах, животе и руках.

Вроде эти бандиты меня не били по рукам, хотя я точно не помню. Так, только обрывками, как они меня швыряли, словно тряпичную куклу. Из рук в руки, из рук в руки.

– Легла. Живо, – сквозь туман слышу низкий рокочущий голос и, подняв глаза, вижу его. Это Леший, он возле меня, и у него в руках что-то блестит. Ножницы. О черт. Дьявол!

– Не надо! Не надо-о-о! – скулю и пытаюсь отползти от этого здоровенного мужика, но он с легкостью ловит меня за лодыжку, огромной ручищей с легкостью подтягивая к себе.

Хищник, от него эта аура дикости аж прет, и мне становится страшно.

Что он будет делать со мной? Резать? Разве они еще недостаточно потешились надо мной? Конечно, нет. Глупая. Им надо, чтобы я в земле лежала, тогда будет достаточно.

– Рот закрыла. Крысам слова не давали.

Быстрый рывок, и Леший с легкостью стягивает с меня полотенце. Зажмуриваюсь от стыда, я не хочу так… я так никогда не хотела.

– А-а-а-ай! Не-е-ет!

Смыкаю ноги вместе, прикрывая голую грудь руками. Леший смотрит на меня так, словно хочет сожрать. На нем серая рубашка, закатанная до локтей на смуглых жилистых руках, и черные джинсы, тогда как я лежу у ног этого варвара просто в чем мать родила.

Волосами только немного прикрываюсь. Они очень густые и длинные у меня. Темные, прямые и теперь, точно покрывало, спадают на грудь и плечи, немного на живот.

– Заткнись, сказал. Говорить будешь, когда позволю, – басит, а у меня муравьи от его бархатного голоса по всему телу рассыпаются. Этот мужик маньяк или кто… не пойму, но спорить с таким реально страшно. Леший большой, я со своими горемычным ребрами ничего не смогу ему сделать.

Дергаюсь, пытаюсь поцарапать его бандитскую опасную рожу, но сопротивляться не больше не выходит, потому что это поединок мошки со слоном.

Ему, видно, быстро надоедает, потому что Леший буквально придавливает мои бедра коленом, отчего я становлюсь полностью обездвиженной и распластанной на полу, точно насекомое, которое вот-вот расплющат ботинком.

– Успокоилась, не то свяжу!

– А-ай, больно!

Из горла вырывается нечто вроде всхлипа, когда Леший тянется ко мне. Вздрагиваю, отворачиваюсь, ожидая того, что он меня сейчас резать начнет, но меня никто не режет.

Точно поломанного котенка, Леший поднимает меня за лопатки, а после быстро перематывает мою грудину, туго стягивая ее широким эластичным бинтом.

Если это пытка и он сейчас будет добивать меня, так чего он медлит, зачем все эти бинты? Что ему надо? Или ему просто нравится мучить жертву?

Кстати, как его зовут? Имя-то есть у него нормальное, но я ни разу не слышала, а спрашивать сейчас глупо. Какое это уже имеет значение? Для меня.

Молчу, сжав зубы и сгорая от дьявольского стыда. Меня только один мужчина в жизни голой видел – и тот теперь погиб. Этому же зверю мне нечего сказать. Леший не внушает никакого доверия. Наоборот, я четко понимаю, что стоит ему немного сильнее стянуть бинт – и я уже встану.

Ручищи огромные, с выступающей сеткой вен, длинные пальцы, широкая кость. Леший этими лапами с легкостью может обхватить мою талию, выдавив нутро наружу.

– Не надо… не трогай меня! – шепчу осипшим голосом, это унизительно, ведь я совсем голая.

Замечаю, как Леший мажет цепким взглядом по моей груди, животу, ногам. От взгляда ярких серебристых глаз начинает бить крупная дрожь.

– Что тебе надо… маньяк, пусти!

Боже, это мужик смотрит на меня так, будто хочет подать на ужин и готовит как раз к нему. Паника захлестывает быстро, начинаю глубоко дышать и рыдать, что отдается сильной болью в ребрах.

– На меня глаза!

Вздрагиваю, когда, закончив перематывать мою грудь, он берет меня за подбородок, заставляя посмотреть себе в опасные волчьи глаза, искрящиеся в этой жуткой полутьме.

– Слушай меня внимательно, вещь. За то, что ты натворила, тебе нет прощения, и ты очень скоро сдохнешь. До того момента я твой Хозяин. Мы порешим тебя, как только я с тобой наиграюсь, – рычит мне в лицо, а я сильнее рыдать начинаю. Я не верю в это, этого просто не может быть. Не со мной, только не я, пожалуйста.

–Я не вещь! Со мной нельзя так, я человек, у меня права и имя есть!

– У тебя больше нет ни прав, ни имени.

С ужасом вижу, как Леший поднимается и подходит к креслу. Берет мой паспорт и с легкостью разрезает его ножницами. От документа остаются одни ошметки, которые падают к его ногам.

– У тебя ни хуя теперь нет. Твои дни сочтены, кукла. Ты моя вещь и будешь подчиняться мне во всем, иначе я отдам тебя пацанам раньше положенного срока, и они с радостью закончат начатое. Ты принадлежишь мне, так что, сука, старайся! Я люблю трахаться, много, потому готовь свои дырки и молись, чтобы они мне понравились.

В его голосе ни капли сожаления, лишь расчет, сталь, арктический холод.

От слез все расплывается. Я не верю. Вот почему Леший не дал мне умереть. Он сам хочет меня ломать, а потом все равно отдаст своим друзьям на потеху.

Как он сказал? Хозяин? Я ему что, сука, чтобы иметь Хозяина? Не будет этого. Ненавижу.

Леший оставляет меня на полу. Совершенно голую. Он даже полотенце забирает, потому мне нечем прикрыться. Все, что могу, – поджать под себя ноги и провалиться в пустоту, стараясь не обращать внимания на адскую боль в голове и во всем теле.