Перевал Дятлова. Назад в СССР (СИ) - Барчук Павел - Страница 38

СМЕРШ ещё этот, блин… Я как-то с трудом представляю Семена в рядах данной, не побоюсь громких слов, легендарной организации. Кстати, пока после возвращения лежал и думал о Золотарёве, мне в голову пришла ещё одна версия. А что, если этот тип и правда служил в контрразведке. Потом, после её устранения, вернее, реорганизации в другую структуру, перешёл чисто на агентурную работу. С другой стороны, ну очень странно, что человека подобного плана чекисты могли бы засунуть к дятловцам. Зачем? Что такого есть в этих ребятах, способного заинтересовать спецслужбы? После их гибели даже отдаленно подходящей информации не всплывало. Ни один из дятловцев не был замешан в делах государственной важности.

Людочка тем временем села на корточки рядом с моей лежанкой, и теперь я мог рассмотреть не только ноги. Кстати, ноги у Симпатяги чисто теоретически очень даже ничего. Жаль, в тёплых штанах толком не разглядеть. Но, судя по всему, с ногами девчонке повезло. Красиво, между прочим, села, не как пацан с района, а интеллигентно, сложив коленочки вместе и повернув их вбок. Только женщины умеют так вывернуться.

— Всё хорошо, — улыбнулся я Дубининой.

Хотя на языке вертелось совсем другое. Мне хотелось сказать: ни черта хорошего нет и не будет! Я скоро совсем чокнусь с этими дятловцами! Какого чёрта Золотарёв таскает с собой фотографию, на которой запечатлено событие, которого ещё не произошло⁈ Объясните мне! Хоть кто-нибудь!

Другое дело, что Людочке, увы, такого не скажешь. Не поймёт и точно решит, будто я заболел.

— Ну, хорошо, — Дубинина осторожно потрогала ладошкой мой лоб, забавно нахмурив лобик и сосредоточено глядя куда-то мимо меня.

Учитывая, что лежал я на спине, уставившись в потолок, ей не составило труда это сделать.

— Действительно, нормально всё… — через несколько секунд пробормотала девушка. — А то вон Юра Юдин вроде приболел. Если ещё и ты свалишься, совсем беда.

— Как неожиданно…– прокомментировал я слова Симпатяги, даже не скрывая сарказма, а потом принял сидячее положение, собираясь встать.

Лежать можно до опупения, это ничего не даст, а мне нужен итог. Я всю голову сломал, что именно от меня требуется. Я уже ни черта не понимаю. Задержать дятловцев, сопроводить дятловцев, самому прикончить дятловцев. Что от меня хотят те, кто устроил этот цирк на выезде⁈ Идиотство какое-то. На хрена отправлять человека в прошлое без конкретной инструкции? Или помощника какого-нибудь завалящего дали бы. Во всех фантастических историях у героя есть помощник. У меня — ни черта. У меня только головная боль и полное отсутствие понимания, что делать.

Ещё шаман этот, навёл тень на плетень, и свалил в туманные дали. Взял бы да конкретно разъяснил: иди, Саня, в поход, сделай то-то и то-то, и будет тебе счастье. Да хрен с ним со счастьем, мне бы домой вернуться! Так нет же, чисто, как в русской народной сказке: пойди туда, не знаю куда, сделай то, не знаю, что. Выживешь — будет тебе бонус, но это не точно.

— Ребят, ну мне правда плохо…– раздался голос Юдина из другого угла барака. — Не знаю почему. Вроде бы нигде не простужался. А спину так скрутило, просто ужас…Разогнуться не могу.

Ага, слышали, в курсе. Видимо, сейчас этот товарищ и соскочит с турпохода. Всё по плану. Ну хоть в чём-то стабильность.

— Слушай, нытик, — Золотарёв, который уже скатал свою лежанку, резко подскочил к Юрию, стоявшему с печальным видом, и шреб его за грудки. Бедолага даже скособочился в правую сторону, чтоб наверняка было понятно, насколько ему хреново. — Ты кто, я не пойму? Ссыкун малолетний? — Семён в два шага оказался рядом с Юдиным, сгрёб его за грудки и подтянул к себе. — Ты в поход собрался зачем? Чтобы группу подставить? Или чтоб товарищам вот эти слёзы лить: ах, помогите, мне плохо.

Семён удивительно похоже передразнил гундосую интонацию Юдина. Причём от столь радикальных действий Золотарёва все несколько опешили. Дятловцы, кто где был, там и застыли с открытыми ртами. Подобного жёсткого поведения от усатого весельчака никто не ожидал. Вот схвати он сейчас гитару и заори песнь, это нормально, это привычно. А тут — совершенно непонятно, как реагировать.

— Ты товарищей подвести хочешь⁈ — со злостью выплюнул Золотарёв Юрию в лицо. — Ты комсомольское слово своё, свою комсомольскую честь мараешь. В двух шагах от начала маршрута разнылся как девчонка. Собрался, вещи сложил и пошёл. Ясно?

— Я-я-я-сно… — Юдин аж заикаться начал.

— Вот и молодец! — выдал Золотарёв, потом выпустил свитер «болящего» из рук, смахнул с его плеча невидимые пылинки и отошёл в сторону.

Юрий протяжно шмыгнул носом, а потом с печальным видом принялся складывать свою постель.

— Сеанс педагогики окончен, всем спасибо, все свободны, — едва слышно хмыкнул я себе под нос.

— Да погоди ты… — Рустэм решил заступиться за товарища. — Ну, по нему же видно, он действительно болеет…

— Шалеет! Ясно? — Золотарёв волком зыркнул в сторону Рустика. — Врёт он. Ничего у него не болит. Боится ваш Юдин. Понятно? Ис-пу-гал-ся, — последнее слово Семён произнёс по слогам, видимо, чтобы все осознали и приняли к сведению, что товарищ трус. — Только о своей шкуре сейчас думает. А потом из себя жертву разыгрывать начнёт. До конца жизни. Пусть идёт в поход, и точка! Иначе я всю необходимую информацию передам куда следует.

Семён резко осёкся, глядя на охреневших дятловцев бешеным взглядом, а потом добавил.

— То есть, как вернёмся, сразу передам… И… Хватит уже со сроков сбиваться! Давайте шустрее. Сегодня должны выйти.

После этого фееричного окончания своей не менее фееричной речи Золотарёв крутанулся на месте, подхватил свёрнутую постель и выскочил из барака. Дятловцы растерянно переглянулись: мол, что это нашло на такого замечательного товарища Золотарёва? Как сбесился Семён, не выспался, что ли? Или не с той ноги встал?

Признаю, я тоже растерялся. Но вовсе не от поведения Семена. В отличие от студентов, я сразу не поверил в эту маску добряка и балагура. Не-е-е-ет… Тут дело не в этом. А в том, что в своей гневной речи Золотарёв оговорился. Вот только оговорочку эту понял один я. Про Юдина он проболтался. Типа ссыкун этот будет до конца жизни жертву из себя строить. То есть… То есть Золотарёв тоже в курсе, что группа погибнет, как и я. Так, что ли? А Юрий нет. Ему действительно хреново, или он и вправду струсил, потому хочет слиться в последний момент.

Кто ты, товарищ Золотарёв, и какого чёрта ты делаешь в группе? Но это-то ладно, разберёмся. А вот знает ли Семён, кто я на самом деле, этот вопрос меня волнует больше всего. И если да, ситуация выглядит ещё хуже, чем я вижу её сейчас.

— Ребята! Ребят! Погодите! Остановитесь! Игорь! Рустик! — Зина, громко окликнув товарищей, замерла на месте. Она оперлась на одну из палок рукой и теперь то смотрела вперёд, то оглядывалась назад.

Поскольку девушка шла третьей после Дятлова и Рустэма, а остальные — следом за ней, то своей внезапной остановкой она перегородила дорогу всей группе. Вернее, бо́льшей её части. Мы двигались вереницей, потому что идти пришлось вдоль реки, где снега так-то немало. Да и удобная лыжная трасса для туристов по условия похода не предусматривалась. Это, блин, точно не Куршавель и даже не Роза Хутор.

Самое интересное, стоило Зинаиде организовать внезапный «перекур», как дятловцы, будто по команде, перестали двигаться вперёд. Думаю, студенты остановились, потому что вид и голос у Зиночки были крайне озадаченными. Её реально что-то беспокоило. А эта особа всегда ведёт себя спокойно. В некоторых ситуациях даже слишком спокойно.

Вообще, с момента, как мы вышли из посёлка, дятловцы и двумя словами не обмолвились, каждый гонял в себе какие-то мысли. С другой стороны, оно и понятно. Очень неудобно активно вести беседы, когда впереди маячит одна часть группы, а вторая дышит тебе в спину. Тут сильно не развернёшься.

Дятлов, идущий во главе нашей цепочки, тоже задавал нехилый ритм. Он вообще пёр вперёд, будто ему там, где-то вдалеке, светит золотой кубок лыжника, или олимпийское золото. Мне даже вспомнился расхожий анекдот про биатлонистов. Мол, как можно прийти к финишу не первым, когда у тебя ружьё. Собственно говоря, сама шутка, может, и не совсем уместная, но вот насчёт ружья точно было бы в тему. Я бы не отказался, это факт. Чисто для спокойствия.