Перевал Дятлова. Назад в СССР (СИ) - Барчук Павел - Страница 15

— Конечно, — буркнул я, а потом вообще отвернулся к окну.

Ещё этого не хватало, любовных студенческих игрищ с ревностью и мордобоем. Хотя Дорошенко я бы втащил с удовольствием. Достал он меня. Сильно достал. Только не время и не место. У меня тут и без их шекспировских страстей полная задница вырисовывается. Что называется, помог я дядюшке, расстарался от души. Кто бы теперь моим спасением занялся… Если бы слушал его рассказы внимательно, знал бы, что в горы с Дятловым он отправился, но на первой же станции вернулся домой по специальному распоряжению.

Когда на вокзале стало известно, что дядька благополучно уехал в Свердловск, я, конечно, попытался дать заднюю.

— Ох, ты, чёрт… Не получится у меня с вами в поход. Я ж без снаряги. Так, барахло на каждый день, и больше ничего, — Наигранно расстроился я, собираясь по-быстрому свалить подальше от студентов.

— Да ничего страшного! — Игорь подхватил меня под локоток.

Причём так подхватил, что хрен дёрнешься. Если только драться опять. Потому что пацан вцепился в рукав куртки намертво, и отпускать меня не собирался.

— Вон, как раз вещи Биенко остались. Да, ребят? Думаю, Вячеслав был бы не против. Ты ведь на хорошее дело их возьмёшь. А потом вернёмся, сразу отдашь. — Решительно заявил Дятлов, отметая дальнейшие разговоры на эту тему.

— Мне кажется, Вячеслав будет сильно против, — я аккуратно попытался освободиться от захвата Игоря. — Мне бы, например, не понравилось, что кто-то без спроса пользуется моими вещами. Снаряжение, оно же дорогое! Чего доброго, в воровстве потом обвинят.

— Да как ты можешь⁈ — из толпы студентов вынырнула Людочка-Симпатяга. — Слава никогда бы такого не подумал! И вообще, цель оправдывает средства. А для нашего дела… разве могут быть какие-то вещи важнее? Деньги — это так по-мещански!

— Ага… — буркнул Кривонищенко.

Он стоял рядом со мной, упаковывал гитару в чехол с помощью другого туриста.

— То-то ты нам мещанских денег на пирожки зажала…

— Георгий! Это совсем другое! — возмутилась Люда.

— Я же просил! Не Георгий, а Юра! — Повысил голос Кривонищенко.

— А я просила тебя не изображать побирушек! Не позориться. И что? Ты меня послушал? Отличная слава о студентах Политеха на всю область! — Симпатяга вызывающе вздёрнула подбородок и скрестила руки на груди.

— Как же вы надоели своими склоками… — ласково сообщил товарищам Дятлов, но тут же отвлёкся от этой парочки и переключился на меня. — В общем, так, Константин. Идёшь с нами. Мы без двоих парней остались, а с нами девочки. Ты комсомолец, разрядник. Ты нам нужен. Мужские руки нужны. И мужская голова.

— И мужское плечо, — тихо добавила Людочка, стрельнув в мою сторону глазками.

В общем, как я не пытался дать заднюю, хрен что вышло. Вариант реально был только единственный. Набить всем морды и сбежать. Потому как ни один довод с моей стороны студенты не услышали.

В итоге решил: хрен с ним, буду действовать хитрее. Доберусь с туристами до следующей станции, а потом просто смоюсь по-английски. Отойду, к примеру, в туалет, и всё, поминай как звали.

Вернусь в Свердловск, разыщу дядьку. С папой помирюсь. А что? Совершенно непонятно, как долго мне расхаживать Замирякиным. Папа, который секретарь горкома — очень полезная штука.

Вот именно поэтому стою теперь перед жутким зданием вокзала и слушаю бред Кривонищенко.

Ну, ничего… Недолго осталось…

Дождусь, пока эти резвые студенты отвлекутся, да и смоюсь, по городишку пошатаюсь. Затем приду на вокзал, когда их уже не будет, и всё. Прощайте, дятловцы, земля вам пухом. Потому что спасти дядьку — это одно. Спасти всех вас — совсем другое.

— Эх… хорошо-то как… — Юрик задрал голову к ночному небу и втянул воздух носом.

Не знаю, что именно он хотел унюхать рядом с железнодорожными путями. Может, конечно, человеку нравится запах вонючих шпал. Каждому своё, что говорится. Каждому своё…

— Не вижу ничего хорошего… Пошли уже к нашим, романтик. Вся группа внутри, — недовольно буркнул я, не скрывая своих негативных эмоций.

А эмоции, скажем прямо, были отвратительные. Не только из-за окружавшей меня действительности, хотя одного этого более чем достаточно, но и благодаря всей ситуации в целом. Особенно «радовала» мысль, что я, на секундочку, нахожусь сейчас среди людей, которые очень скоро погибнут страшной, загадочной смертью. Это, блин, как с живыми мертвецами разговаривать. Вот такое ощущение, честное слово.

Ну, и, конечно, изрядно «веселила» собственная глупость. Я, как последний дурак, не получив всех вводных, сам напросился в группу Дятлова. Это просто за гранью моего понимания. Стареешь ты, Саня, стареешь. Кому расскажи, заподозрят в крайней степени идиотизма. В данном случае я, само собой, говорю о современных людях, которые знают историю перевала Дятлова. Но кто же мог предположить, что дядьку развернут обратно в Свердловск из Серова. Я точно был не в курсе.

— Что ж ты за человек такой, Замирякин…– вздохнул Юрик. — Ты хоть понимаешь, где мы сейчас находимся? Место ведь знаковое. Часть громадной системы. В 1937 году вышел приказ о переводе имущества Ивдельского леспромхоза «Свердлес» в систему ГУЛАГа НКВД СССР. Потом первая колония появилась в деревне Бурмантово. Это около 80 километров от Ивделя. Поначалу лагерный контингент состоял преимущественно из «врагов народа». Одним из первых было лагерное подразделение в посёлке Сама. Этакие «ворота», куда поступали и откуда распределялись осуждённые, попавшие в систему Ивдельлага. Силами заключённых началось строительство железной дороги Сама — Ивдель, а потом уже сложилась целая разветвлённая сеть. Самое крупное лагерное подразделение находилось в посёлке Вижай. Вот! Кстати, тот самый Вижай, куда мы отправимся утром. Оттуда уже в горы рванём.

Все пять минут, пока Юрик устраивал мне экскурс в историю, я просто стоял рядом. Молча.

Смотрел на него и думал: это что же такое должно в жизни приключиться, чтоб человека настолько вдохновляли лагеря. Не пионерские, само собой. Вполне себе обычные лагеря, с урками и всякой подобной хренью.

— Да что с тобой говорить! — Кривонещенко, не дождавшись от меня какой-то реакции, махнул рукой, развернулся и двинулся в сторону вокзала.

— Действительно… — я проводил его взглядом, потом сунул руку в карман и вытащил пачку сигарет.

Мне срочно надо было перекурить. Эх… Столько лет без курева. Ну, ничего. Тело всё равно не моё, не жалко. Хотя, с другой стороны, я теперь уж и не знаю, а будет ли другое.

Вытащил сигарету, спички, чиркнул по коробку, прикурил и глубоко затянулся.

— Что мы имеем? — спросил я сам себя уже по привычке. Такими темпами скоро только с собой и буду беседовать.

В принципе, ответ очевиден. Хрень полную имеем, вот что. Мало того, нахожусь в теле какого-то дурацкого Замирякина… Сука, какая же всё-таки фамилия идиотская… Так ещё по своей же инициативе впёрся в группу Дятлова. Того самого. Полный аут.

— Нет… Надо валить, — снова высказался я вслух между затяжками.

Собственно говоря, именно об этом и размышлял всю дорогу, пока мы тряслись на электричке в сторону долбанного Ивделя.

Дождусь утра и на первом же поезде чу́хну отсюда обратно в Серов. До Свердловска вряд ли есть прямой маршрут. Надеюсь, ближайшего утра, а не через несколько дней… Всё-таки, очевидно, Ивдель далеко не узловая станция и не центр железнодорожных сообщений. Потом в Свердловск. В конце концов, где-то там остался мой родной дядя. Конечно, правду ему не скажешь. Мол, добрый вечер, буду краток. Я — сын твоего родного брата. После такого заявления на крепкие родственные объятия можно точно не рассчитывать, а вот на психушку — сто процентов. Однако, если подружиться с ним, к примеру… Не знаю пока, что мне это даст, но рядом с близким человеком оно как-то надёжнее.

Насчёт родного отца, кстати, пока ещё не решил. Он уже умотал в Москву вместе с семьёй, то есть с мамой. Я как раз в мае должен родиться. Настоящий я имею в виду. Просто, если верить фантастическим фильмам, в случае внезапной встречи в прошлом с самим собой, обязательно случится катастрофа. Что-то там нарушается во вселенной. Но ведь я — не совсем я. Вернее, даже совсем не я. Глядишь, ничего и не произойдёт. Впрочем, об этом думать пока рано.