Мой новый мир (СИ) - Альтмайер Евгений - Страница 12

— То есть как это «не считается»⁈

— Вообще никак не считается. Покажешь еще раз. А пока что я думаю.

Вокруг ехидные смешки. Рензан весело ухмыляется, Атаго мало что не ржет во весь голос. Даже Сид тихо лыбится, восхищенно охая над очередной порцией всплывших из моего нутра закорючек.

— Повеселились, и будет. — Подал голос Рензан. — У нас есть несколько часов на сон. Завтра у нас будет нелегкий день.

— Эй! А отморозки Болта не заявятся к нам ночью? — Забеспокоился я.

— У нас здесь очень надежная система безопасности. — Успокоил меня Сид. — Так что если кто и сунется…

— Его ждет очень веселый прием и долгий обстоятельный разговор. — Закончила вместо паренька Майя. — На боковую, Рэй. Завтра нас ждет веселый день. А следующей ночью отправимся в гости к Болту. Посмотришь, как в Антапуре делаются дела и решаются вопросы.

Рассвет застал Танцующий Бриз в море. Я лежу, развалившись на носу. Где-то внизу едва слышно гудит двигатель. Катер неспешно скользит по волнам, вокруг безмятежно плещется водная гладь. Сизое небо медленно наливается утренними красками.

Я предоставлен сам себе. Атаго сидит в гордом одиночестве на корме и тихо ненавидит весь мир: похмелье еще никому не улучшало настроения. Майя отсыпается в кабине. Сид и капитан возятся в рубке, прокладывая курс до Таобана.

В сотне миль к югу от Антапура раскинулся огромный архипелаг. Несколько крупных островов, вокруг которых — буйство атоллов, рифов и крохотных клочков суши, утопающих в бесконечных джунглях. К одному из них и скользит Танцующий Бриз. Вообще-то, юридически Архипелаг — независимое государство, отрастившее себе таможню и прочие малоприятные органы. Вот только нас все это не касается. Во всяком случае, если не попадемся местным патрулям.

Рядом тяжело бухнули ботинки капитана. Рензан, дымя зажатой в зубах сигаретой, уселся рядом.

— Будешь? — В здоровенной ручище зажат картонный стаканчик, от которого расплывается восхитительный одуряющий запах горячего кофе. Инициатором установки в рубке кофейного аппарата выступил Сид, со временем приучивший к божественному напитку и остальную команду.

— Спасибо. — Во рту разлилось что-то обжигающе-горячее, отдающее орехами и вкусом незнакомых специй. — Почему мы еле плетемся? Разве ты не говорил, что дело срочное?

— Срочное. — Подтвердил Рензан. — Но пока что лучше не торопиться. Нас неплохо видно с берега. Зрелище уносящегося на всех парах катера всегда вызывает вопросы и желание узнать, куда это торопыги навострили лыжи. Через полчаса разгонимся, к десяти утра минуем Таобан, к полудню будем на месте. Времени достаточно.

Остается лишь пожать плечами и вернуться к поглощению кофе. Достаточно так достаточно. По крайней мере, можно спокойно валяться под лучами встающего солнца и наслаждаться тишиной и покоем. Когда катер разгонится всерьез, про комфорт придется забыть.

— Я все хотел спросить. — Припомнил я проблему, все никак не желающую отпустить мою несчастную совесть. — Что было в том контейнере, который отобрали у Джоя?

Моряк за свои штучки с контрабандой наркоты и желанием продать меня неведомым уродам вполне заслужил полученную от Майи пулю. Наверное. Но он все равно первый из встреченных мной людей в этом большом и жестоком мире. И он, все-таки, выловил меня из моря. Возможно, тем самым спасая от смерти. Из-за этого его судьба ощущается, будто противная зудящая заноза.

— Хакнутые чипы там были. — Отозвался Рензан.

— Хакнутые чипы? — Эхом отозвался я. Ответ капитана, что и говорить, ситуацию прояснил несильно.

— Ага. Октопус дерет слишком большие деньги за лицензионное обслуживание. Всегда найдутся умельцы, которые перепрошьют эту дрянь и выкинут на черный рынок. Ну а покупатели на такой товар встают в очередь, как за горячими пирожками.

Октопус? Значит, все-таки, Октопус… В душе шевельнулось смутное беспокойство. Я слишком хорошо помню, что в том странном и совершенно незнакомом куске чьего-то текста, что всплыл в моей голове, эта «фирмочка» производит не самое приятное впечатление.

— Корпорация делает деньги на самовживляющихся чипах. — Пояснил Рензан, заметив мой недоуменный взгляд. — Простенькая операция, которую можно провести в ближайшем сарае — и вот очередной бедняга превращен в довесок к пульту управления. Это уже не человек — инструмент без намека на свободу воли. Дальше его можно отправить в бордель, ублажать самых чокнутых извращенцев. Или горбатиться на дилитириевых рудниках. Сотня выловленных на улице нищих в комплекте с грошовым чипом в башке стоит намного дешевле робота-проходчика. А если чипы еще и хакнутые — можно и Октопусу лицензионный взнос не платить. Сплошная экономия.

Молча перевариваю услышанное. И это самое услышанное совсем не добавляет хорошего настроения.

— Время от времени федералам и полиции это надоедает. И они обращаются к ребятам вроде нас. Тогда очередной торгаш бесследно исчезает в океане, у нас добавляется донгов, а у них отваливается потребность проводить внутреннее расследование или собирать доказательства, отбиваясь от коррумпированных чинуш и ушлых адвокатов. Все довольны. Кроме курьеров, развозящих эту дрянь. Не вижу никакой проблемы отправить рыбам на десерт кого-нибудь из этих отбросов.

— Зря ты тогда не дал Майе прострелить Джою ногу. — Буркнул я, отхлебывая еще немного кофе.

— Вот, о чем-то таком я и хотел с тобой поговорить. — Неожиданно серьезно отозвался Рензан. Я чуть не поперхнулся. До недавнего времени у меня было твердое ощущение, что капитан смотрит на меня… Пусть не с подозрением, но и чрезмерным доверием одарять не спешит. Но сейчас в низком рокочущем голосе звучит что-то совсем другое.

— Очень важно, что ты не отморозок, Рэй. Закон для меня — пустое место. В Антапуре он продается намного дешевле наркоты. Но есть определенные правила, которые нельзя переступать. Понимаешь, о чем я?

— Понимаю.

Этот мир мало напоминает мой родной город, оставшийся где-то то ли в параллельном измерении, то ли черт знает где еще. Конечно, закон и там иногда принимал форму дышла. Но, в целом, нарушать не тянуло: никто не хочет с отвращением смотреть по утрам в зеркало. И трястись по вечерам, ожидая, когда служители нарушенного закона заявятся в гости. Но это было там. В Антапуре совсем другие правила игры. Не вижу ничего плохого в том, чтобы провернуть «беспошлинную сделку». Во всяком случае, когда получивший пошлину чинуша с гарантией потратит ее на декор собственной виллы. А полицейские, которые закон как будто должны охранять, куда чаще живут в согласии со старым анекдотом: получили пистолеты — и вертятся, как умеют.

Так что провести собственную наличность мимо чужого кармана или пристрелить морального урода, торгующего наркотой или чипированной двуногой собственностью — никаких проблем. Тем не менее, есть вещи, совершать которые запрещает совесть. И идти ей наперекор нельзя, если только сам не хочешь превратиться в дрянь, которую нужно пристрелить без малейшего внутреннего колебания.

— Ты понимаешь. Я понимаю. Но не Майя. Девчонка не воспринимает человеческую жизнь как нечто, имеющее самую минимальную ценность. Она без малейших колебаний пристрелит любого. Я не слепой и вижу, что она тянется к тебе. Не обольщайся, она в тебе видит набор смертоносных железок, а не человека. У нее есть на то причины. Не буду углубляться в тему, о них она расскажет сама. Если захочет.

— К чему ты это говоришь? — Не слишком дружелюбно буркнул я в ответ. Знаю я эти причины. Сам их сочинял. От этого в душе поднимается что-то… Паршивое. До меня неожиданно дошло, что я знаю о напарниках намного больше, чем они готовы рассказать первому встречному. Есть в этом знании что-то неправильное.

— Удерживай ее от глупостей, парень. — Веско отозвался Рензан. — Атаго об этом просить бессмысленно, он далеко не всегда проявляет должную разборчивость в средствах. А вот ты, случись чего, кажешься мне способным ухватить Майю за хвост. Вот чего-то такого я от тебя и жду.