Как живые: Двуногие змеи, акулы-зомби и другие исчезнувшие животные - Журавлёв Андрей Юрьевич - Страница 19

И получается, что первыми «китами» среди позвоночных стали костные рыбы, но особой группы – пахикормные (Pachycormiformes, от греч. παχυζ – «толстый» и κορµοζ – «весло»), населявшие раннеюрские – позднемеловые моря (180–66 млн лет назад). Они тоже сначала превратились в крупных активных хищников 2–3-метровой длины, но затем им пришлось перевоплощаться в «китов» (рис. 7.1). Получилась самая большая костная рыба за всю историю этой группы – лидсихт загадочный (Leedsichthys problematicus). Хотя остатки рыбы найдены в Англии, ее имя к известному городу Лидс отношения не имеет.

Назвали ископаемое в честь первооткрывателя – палеонтолога-любителя и джентльмена-фермера (дворянина, занимающегося сельским хозяйством) Альфреда Николсона Лидса. В 1887 г. он обнаружил необычные окаменелости в оксфордской глине возрастом около 165 млн лет (среднеюрская эпоха) в графстве Кембридж. Глина разрабатывалась для изготовления кирпича и черепицы, но в ямы спускались и коллекционеры в поисках окаменелостей. Чтобы аккуратно, косточка за косточкой их извлечь, в ход шел широкий кухонный нож. Первая коллекция, собранная Альфредом Лидсом и его старшим братом Чарльзом в 1867–1890 гг., оптом была приобретена Британским музеем естественной истории. Весила коллекция 5000 кг и послужила основой для 80 научных публикаций. В нее входила и похожая на две вязанки хвороста хвостовая лопасть лидсихта (2,75 м высотой), старательно смонтированная из сотен фрагментов (рис. 7.2). Среди описанных из собрания братьев выдающихся находок достаточно назвать хотя бы самого глазастого рыбоящера (Ophthalmosaurus), полностью сохранившиеся с естественным расположением всех костей ласты плезиозавров и ихтиозавров, кольца дыхательной трахеи морского крокодила и выборку разновозрастных плезиозавров, видимо, представлявших единую популяцию (Cryptoclidus). Зарисовки и фотографии этих находок до сих пор служат наглядными иллюстрациями в учебниках и сводках по палеонтологии. Сам Лидс в соавторы никогда не навязывался: он испытывал интерес только к поиску новых диковин.

Рис. 7.1. Скелет пахикорма (Pachycormus) с серповидными грудными плавниками (невральные дуги окостенели, тела позвонков – нет, и поэтому на их месте образовалось продольное зияние), вид сбоку; длина 0,4 м; раннеюрская эпоха (182–175 млн лет); земля Баден-Вюртемберг, Германия (Зенкенбергский музей, Франкфурт-на-Майне)

Название рыбе придумал Артур Смит Вудворд из того самого музея, куда попала коллекция Лидсов. Даже опытного палеоихтиолога весьма озадачили полутораметровые жаберные дуги (с частыми тычинками) и плавниковые лучи, кроме которых почти ничего, принадлежавшего той же рыбе, найдено не было. К сожалению, вне научных кругов имя сэра Смит Вудворда в основном известно благодаря пилтдаунской афере – фрагментам черепа «самого первого англичанина»[9] (так сказано в посмертной книге ученого). Они оказались сфабрикованы из подпиленных и окрашенных останков средневековых людей, челюсти и зуба современного орангутана. Из причастных к «открытию» светил того времени – коллекционера Чарльза Доусона, иезуита-эволюциониста Пьера Тейяра де Шардена, писателя Артура Конан Дойла, антрополога Элиота Смита, самого Смита Вудворда и других – в авторстве можно было подозревать каждого. Если же использовать метод дедукции, разработанный Конан Дойлом, то большинство улик указывает на Чарльза Доусона. Он имел доступ к богатейшим коллекциям Британского музея, создал более 30 других фальшивок и за несколько лет до «открытия» обещал всем великую находку…

Рис. 7.2. Реконструкция хвостовой лопасти лидсихта (Leedsichthys problematicus), состоящей из множества плавниковых лучей, вид сбоку; высота 2,75 м; среднеюрская эпоха (165 млн лет); графство Кембридж, Англия (Музей естественной истории, Лондон)

Вклад Смита Вудворда в науку все равно перевешивает его чрезмерно смелые суждения о человеке из Пилтдауна. Только научных статей и книг он опубликовал более 650 (на всякий случай: о компьютерах и принтерах тогда никто и не мечтал). В основном, конечно, он писал об ископаемых рыбах и бесчелюстных всех геологических возрастов и со всего мира: от России и Эстонии до Бразилии и Аргентины (везде побывал лично), а также Ливана (где при его участии был открыт верхнемеловой лагерштетт Хаджула). Но всерьез Смит Вудворд интересовался и плейстоценовыми сайгаками с реки Темзы, и меловыми птерозаврами Бразилии (одна из первых работ о лагерштетте Крато), и происхождением ихтиозавров, и зарождением жизни на Земле, и много еще чем.

Лидсихта он отнес к костным ганоидам и прикинул длину рыбы: примерно 9 м. Другие исследователи того времени не исключали, что это вообще стегозавр. (Отдельные фрагменты принимали за остатки ихтиозавров, птеродактилей, змей, гигантских водорослей или древесных стволов, поскольку на срезе огромные кости с гаверсовыми каналами напоминали спил древесины с сосудистой системой.) Динозавровую природу остатков опроверг «ветеран костяных войн» Отниел Чарльз Марш, но прихватил часть имевшегося материала за океан – в Йельский университет. Хотя костей рыбы в последующие годы прибавилось, в основном стараниями Лидса, почти все они уходили в частные руки и расплывались по всему свету. Лишь в начале этого века палеонтологи решили наконец добыть ископаемые остатки лидсихта, чтобы понять, как он устроен. Для этого они при поддержке десятков добровольцев (и одного экскаватора) снесли 20-метровый борт глиняной ямы недалеко от города Питерборо – в тех же местах, где задолго до них разыскивал окаменелости Лидс. На столь титаническое усилие и последующую расчистку найденных остатков на участке площадью 72 м² ушло 443 дня. В итоге удалось извлечь 2300 костей от 8-метрового скелета, в том числе оба практически целых грудных плавника неимоверной длины – 1,36 м каждый.

Грандиозная во всех смыслах находка позволила установить, что лидсихт и вправду был первым «усатым китом» среди позвоночных, т. е. плавающим гигантом-фильтратором. Понятно, что для передвижения ему требовался мощный и широкий серповидный хвостовой плавник. Лопасти состояли из множества длинных, плотно уложенных плавниковых лучей, усиленных по передней кромке фулькрами, и в препарированном виде напоминали фигурную бамбуковую занавеску. А вот серповидные грудные плавники такой же конструкции из-за их размеров животному повернуть было сложно, и они служили единым несущим крылом. Уцелела у экземпляра из Питерборо и часть спинного плавника – подобного тому, что имелся у всех более мелких и потому лучше сохранившихся пахикормных родственников. Двигалась рыба медленно и плавно.

Процеживание больших объемов воды при отсутствии китового уса – роговых (кератиновых) выростов нёба – осуществлялось жабрами. Поэтому жаберные дуги и были по переднему краю покрыты, словно частоколом, жаберными тычинками – длинными костяными выростами, на которые обратил внимание Смит Вудворд. Изначальное предназначение этих подвижных элементов – предохранять нежные жаберные лепестки от повреждений. Но, как мы видим, у некоторых рыб жаберные тычинки стали важной частью цедильного аппарата. У лидсихта они превышали в длину 10 см, и каждая несла продольный желобок, вдоль которого протягивалась пара зубчатых гребней. Вся эта конструкция служила мелкоячеистым ситом, очень похожим на то, которым пользуется гигантская акула. Судя по длине поджаберных и рожковидно-жаберных (спинных и брюшных) костяных члеников жаберной дуги, ширина глотки с цедильным аппаратом достигала 1,1 м, а высота – 1,5 м.

Зубов в пасти за ненадобностью не было. Округлая голова немного походила на черепашью. Широко разевать рот помогала укрупненная лопатовидная гиомандибула, сочлененная со слуховой областью черепа. Выдвижение этого широкого и длинного рычага вперед заставляло нижнюю челюсть уходить далеко вниз, а рот и глотка при этом широко распахивались. Обильная пища переваривалась в кишечнике со спиральным клапаном (он, правда, тоже виден лишь у некоторых мелких пахикормных). Глотать мелкую пищу было, кроме того, безопаснее. Случалось, что у хищных предшественников лидсихта – почти метровых пахикормов (Pachycormus) – добыча буквально вставала поперек пищевода, что приводило к смертельному исходу. Так произошло с одной из рыбин, схватившей аммонита с 10-сантиметровой ребристой известковой раковиной: пищеварительный сок лишь чуть-чуть растворил ее внешний слой.