Октоберленд - Аттанасио Альфред Анджело - Страница 25

Нетте стряхнула прилипшую грязь с черной куртки и шагнула к Джиоти.

— Ты отлично справилась, — сказала она удивленной спутнице. — Ты его подманила достаточно близко, чтобы я его разоружила. Жаль, что я его не смогла убить. Он очень искусен — он мастер.

— Ты его знаешь? — Джиоти всмотрелась через поле темноты между высокими деревьями и кустарником, отражавшее огни двора, безуспешно выискивая там признаки сбежавшей тени. — Ты очень точно предсказала его нападение.

Несколько секунд назад, когда они сидели на кирпичном штабеле за едой, Нетте вдруг шепнула Джиоти, чтобы та вела себя так, будто ничего не происходит.

— Откуда ты знала? — спросила Джиоти. Поглядев в глаз Чарма, спрятанный в складках рваного передника, она ничего не обнаружила, кроме ветра и ночных зверей. — Кто этот убийца?

— Н’драто. Он мастер, и его смертоносное искусство намного превосходит мое. Но я слишком хорошо его знаю, чтобы поддаться на его удочку. — Ее брови удрученно вздрогнули. — Он — мой брат.

Джиоти выпрямилась в изумлении:

— И ты могла бы его убить?

Нетте твердо ответила:

— Мы — наемные убийцы. Моя работа — защищать тебя. Я ее не сделала.

— Ты спасла мне жизнь.

— Нет, я подвергла ее опасности. — Нетте открыла руку в перчатке и показала золотую монету, обрамленную ведьминым стеклом. — Искатель. Я забрала это у него. В нем твой волос.

— Мой волос? Откуда?

— Есть только один верный ответ. — Нетте опустила голову. — Я недостаточно очистила замок перед нашим отбытием. Твой брат…

— Поч никогда бы не нанял убийцу! — твердо произнесла Джиоти. — На меня — нет. Я его знаю не хуже, чем ты знаешь своего брата.

Нетте посмотрела острым взглядом, потом сунула искатель в карман куртки.

— Кто-то очень дорого заплатил за твою смерть, Джиоти. Мастера заказных убийств — не дешевые работники.

— Он все еще где-то там. — Джиоти всматривалась в бесформенную темноту джунглей. — Что будем делать?

— А что нам еще делать? — Нетте подняла нож убийцы и протянула его Джиоти. — Надо его найти.

Мир замедлялся в желании, как только Мэри Феликс глядела на юг. Нокс звал ее в Октоберленд занять место в круге его ковена. Во всех остальных направлениях повисала серость, оцепенение, безнадежность, и она вместе с Бульдогом двигалась на юг. Они быстро шли по дорогам лесовозов, отступая в лес, когда с ревом проносились машины.

По пути она стала рассказывать ему все, что узнала о его магической силе с Ирта и о Светлых Мирах, описывая мешанину культур под Извечной Звездой с тщательностью, выработанной годами научной работы.

— Кобольды, эльфы и люди — это три основные антропические культуры там, откуда ты явился. В число людей я включаю и саламандр Габагалуса, которые явно имеют человеческую природу. Но мне очень сомнительно, можно ли считать антропоидами огров. Они, несомненно, разумны, но их разум наименее близок к человеческому из…

Она умолкла на полуслове, увидев его чудовищно изменившееся лицо — это лишило ее голоса.

— Твое лицо… — Она остановилась и в ужасе попятилась, так что каблуки глубоко вонзились в гравий. — У тебя вид… совсем другой.

Бульдог дотронулся до своего лица, и пальцы его задрожали в пустоте, где раньше была выступающая пасть.

— И руки!

Мех на руках поредел, а черные ладони обрели охряный цвет. Бульдог согнул пальцы, чтобы увидеть когти, но когтей не было. Он так и сел прямо в придорожный бурьян. Со вчерашнего дня он ощущал себя по-другому, будто лицо у него чужое, а внутренности натягиваются и перемещаются, но не обратил внимания на странные ощущения в странной ситуации.

— Ты теряешь метки зверя! — Мэри присела рядом с ним и огладила его жесткий профиль.

Он сидел неподвижно, пока она пальцами ощупывала его человеческие черты. Изнутри себя он достал силу, но пришлось лезть глубже, чем раньше, и сила эта между пальцами казалась не такой плотной.

— И волшебная сила уменьшается.

Мэри посмотрела на руки — не вернулась ли старость. Руки остались молодыми.

— Ты не изменилась, — заверил ее Бульдог. Он тронул себя за плечи, отметив, что косматый мех сменился жестким волосом. — Наверное, я истощил собственное волшебство.

Она коснулась его, и под волосяным покровом ощутила тепло кожи.

— Это очень интересно, но я не понимаю, что происходит.

— И что мы будем делать? — Бульдог провел пальцами по гриве и обнаружил, что она редеет. — На кого я похож?

— На здоровенную гориллу, но все же человеческой породы. — Она встала и ощутила, как натянулось заклятие, наложенное на нее Ноксом. — Мне надо идти, иначе мне станет плохо.

— У меня еще осталась кое-какая волшебная сила. — Он резко поднялся на ноги — босые ноги, вдруг ставшие меньше и ноющие от усталости. — Может быть, я смогу сломать цепь, которая тебя держит.

Они сошли с дороги и нашли среди деревьев скрытую лужайку, поросшую лопухом и крапивой. Бульдог собрал между ладонями всю силу, которую мог удержать.

Но что с ней делать?

Он бросил этой силой в Мэри, и у нее быстрее забилось сердце, сознание прояснилось — но настойчивый зов из Октоберленда остался. А когда она отступила от Бульдога на шаг, он показался ей меньше и не таким косматым.

— Не действует. — Она помогла ему выбраться из кустов на дорогу. — Как ты?

У него на миг закружилась голова, и он согнулся, переводя дыхание. Когда он распрямился, ему пришлось стянуть штаны на поясе.

— Кажется, моей волшебной силы больше нет. — Он посмотрел на коричневую кожу рук и светлые проблески волос. — У меня хотя бы остался язык, который ты понимаешь, и тело, которое вроде бы уместно в этом мире.

— Ты слегка не так окрашен. — Она обошла его кругом, оглядывая массивные мускулы, мощные плечи. — У людей с коричневой кожей обычно не бывает ни светлых волос, ни оранжевых глаз.

Он открыл рот и провел языком по зубам.

— И резцы тоже куда-то девались.

— И клыков больше нет. — Она приложила к животу сжатый кулак. — Пойдем, я должна двигаться. Может быть, поймаем попутку и достанем одежду в ближайшем городке. На тебя будут глазеть, но никто не подумает, что ты из другого мира.

Они побрели дальше по проселку, и через два часа их догнал попутный грузовик. Он притормозил, чтобы их подобрать, но потом водитель рассмотрел гиганта в одних штанах и прибавил газу. Мэри сердито подпрыгивала, выкрикивая ругательства, а Бульдог сел на обочину, расставив босые ноги.

— Давай лучше пойдем, — сказала Мэри, держась за живот. Заклятие усиливалось.

— Как далеко и куда мы вообще забрели?

— Не знаю. Двадцать миль, если не тридцать. — Мэри глянула на небо, чтобы определить, который час, и заметила человека между деревьями на той стороне дороги. Он был высокий, с длинным лицом, и странная одежда будто мерцала в тени деревьев. — Кто это?

Бульдог встал и перешел дорогу. Фигура казалась знакомой. Человек обернут серебряными лентами и золотой фольгой, висевшей мишурными полосами. Кажется, они встречались в каком-то сне. Что-то было знакомое в румяном лице и рыжей бороде, коротко стриженной и открывавшей угловатую челюсть.

— Кто ты? — спросил Бульдог, и не успели еще слова выйти из его рта, как он заметил, что сквозь незнакомца просвечивают деревья. Он отпрыгнул.

— Не бойся. — Призрак махнул рукой, предлагая подойти, — Я мертв, это правда. Но твоя сила пробудила меня. Я с Ирта, как и ты. Меня зовут Кавал.

— Я тебя уже видел…

— Я хотел предупредить тебя о Ноксе, но его магия оказалась сильнее. Я, к сожалению, всего лишь привидение. Я прячусь в небе. — Образ Кавала бледно просвечивал среди лучей солнца. — Теперь твоя сила истощена. И я пришел предупредить тебя…

Мэри упала на колени посреди дороги, почти согнувшись пополам.

— Я не могу туда идти. Нокс наполняет меня болью, стоит мне даже об этом подумать.

Кавал отодвинулся, и его тело приобрело существенность, оказавшись в более густой тени.