XVII. Мечом и словом Божьим! (СИ) - Шенгальц Игорь Александрович - Страница 7

Все же я не был настолько жадным и кровожадным, чтобы желать больше казней, как Перпонше. Да и он говорил не всерьез. Меньше заработали — ничего страшного, в другом месте доберем.

Несмотря на внушительную сумму годового дохода, денег постоянно не хватало. И если бы не клад, который я постепенно переводил в полновесные монеты, пришлось бы опять кого-то грабить, как в былые времена.

Фиакры и сортиры не могли до конца насытить финансово, тем более что новые проекты требовали внушительных инвестиций. Пора открыть торговую компанию и заниматься крупным оптом — разбогатеть можно только так, да и то, если удастся найти новые рынки сбыта и достойную продукцию.

А что, это идея!

— Скажи-ка, мой друг Перпонше, — тут же закинул я пробный камень в омут жадной до денег души моего слуги, — а не хотел бы ты заняться торговлей?

Он открыл рот, закрыл его, и, только подумав с минуту, ответил:

— С удовольствием, ваша милость… я и сам хотел было обратиться к вам с подобным предложением, но все времени не хватало. Есть у меня пара идей, которые могут принести нам изрядные барыши…

Я приготовился слушать его план, но внезапно в дверь тревожно застучали.

— Войдите! — приказал я, и тут же створка приоткрылась и показалось взволнованное лицо одного из слуг.

— Ваша милость, там к вам курьер. Говорит, очень важное донесение! Требует вас срочно!

Странно. Неужели, уже стало известно о казни графа и те, кому он служил, сделали ответный ход? Но это слишком быстро, я ожидал развития событий дня через два-три, когда де Марне и его людей хватятся. Иных же неотложных известий я не ждал.

— Зови его сюда!

Через минуту в кабинет ворвался юноша, совсем еще ребенок. Лицо его раскраснелось от мороза, губы слегка дрожали от волнения, но он нашел в себе силы поклониться и подать мне запечатанный конверт.

— От господина епископа, — сообщил он при этом.

Любопытно, де Бриенн пишет только в особо важных случаях. В остальное же время мы обговариваем с ним все вопросы лично, при очередной встрече.

Быстро вскрыв письмо, я узнал стремительный почерк Антуанна. Записка была короткой, но ее содержание…

«Друг мой, — писал епископ, — король мертв! Погиб сегодня во время охоты. Срочно отправляйтесь в Лувр, жду вас там. Все очень серьезно!»

Епископ

Смерть короля прибила меня словно веслом по голове. Честно говоря, я растерялся. Сильно растерялся, потому что рухнуло все, что я построил за эти годы. Ладно, если бы Людовика убили, тогда я бы знал что делать, но все произошло на моих глазах. Странный и нелепый трагический случай…

— Жеребец, ваше преосвященство… — прошелестел тихий голос Арамиса.

Я резко развернулся и машинально повторил за ним:

— Жеребец?

— Жеребец, — секретарь вежливо поклонился.

В голове мгновенно пронесся рой мыслей и воплотился в лаконичный приказ:

— Главного конюшего ко мне, немедля!

Уже через несколько минут в кабинете появился высокий брюнет в лиловом, усыпанном драгоценностями костюме.

— Ваше преосвященство, я к вашим услугам… — граф Франсуа де Барада манерно поклонился.

Его я почему-то всегда называл «румын», под этим псевдонимом он проходил в оперативном деле, слащавый красавчик, завитые волосы, покрытое белилами лицо, в свое время, он пользовался благосклонностью короля, его считали фаворитом Людовика, но откровенные содомистские замашки сыграли злую службу, место в сердце его величества занял маркиз Сен-Мар. Как не крути, при всей своей гомосексуальной латентности Людовик XIII таковым не являлся. Графа хотели сослать в армию, но я вмешался и он получил синекуру — место главного конюшего. К слову, Франсуа де Барада по достоинству оценил мою помощь и стал верным сторонником нашей партии.

— Сын мой… — я шагнул к нему вплотную.

В камине громко треснуло полено, граф вздрогнул и вытянулся во фрунт.

— Ваше преосвященство… — его лицо мертвенно побледнело, а голос дрогнул.

— Жеребец… — спокойно сказал я. — Я не видел раньше этого жеребца. Откуда он взялся в королевской конюшне, сын мой?

— Жеребец, трехлетка, бретонская порода! — речитативом отрапортовал граф. — Зовут — Бриллиант. Его неделю назад подарил его величеству маркиз Сен-Мар! Если честно, норовистая скотина, я был против, чтобы его величество выезжал на нем на охоту, но мои возражения проигнорировали — маркиз настоял, а король не возражал. Клянусь в этом…

— Где он сейчас?

— В конюшне, ваше преосвященство.

— Идем…

Через полчаса я уже стоял возле стойла.

— Пфр-ррр… — караковый жеребец аккуратно зажевал посоленную хлебную корочку и с благодарностью лизнул мою руку.

— Рог… — коротко приказал я. — Трубите.

Граф метнулся и через минуту вернулся с позолоченным охотничьим рогом.

В конюшне пронесся трубный рев.

В то же мгновение, Бриллиант резко прянул всем телом, судорожно взоржал и выбил перегородку в стойле.

Успокоить его получилось с большим трудом.

— Еще раз!

Все повторилось. Вышколенный жеребец, услышав громкий звук, немедленно превращался в неуправляемую бестию.

— Ваше преосвященство… — ахнул Франсуа. — Получается, его специально натаскивали так реагировать на звук рога…

— Никому не слова, — спокойно отозвался я и повернулся к Портосу, сопровождавшему меня. — Маркиза Сен-Мара ко мне немедленно.

— Арестовать? — Исаак де Порто склонился в поклоне.

— Нет, пока только пригласить.

Коротышка кивнул и убежал, громко бухая сапогами.

Я вернулся в свою резиденцию в Лувре.

Не успел войти, как послышались торопливые шаги, и в кабинет вошла Анна Австрийская. Наши покои были соединены тайным коридором.

— Антуан…

— Анна! — я шагнул к ней и взял королеву за руки.

— Господь услышал мои молитвы! — всхлипнула королева и прижалась ко мне всем телом. — Я молилась, я просила, и Господь услышал меня…

Один из прутьев каркаса юбки больно врезался мне в пах, но пришлось терпеть.

— Как регент, я приведу Францию к славе! Все получат свое. Мой сын станет королем! — торопливо и горячо бормотала Анна. — И нам уже нет нужды таиться, моя любовь. Я хочу! Я хочу, чтобы мы соединились законно!

Он неловко впилась в мои губы поцелуем.

Послышались приближающийся мерный, звонкий цокот каблуков.

— Все только начинается, ваше величество! — следом за королевой в кабинет вошла первая статс-дама, гофмейстерина, маркиза де Силли.

Мадлена подошла к нам, обняла королеву и ласково зашептала ей на ухо.

— Ваше величество, мы сделаем все, чтобы вы стали регентом, ваш сын станет королем, наши сердца с вами…

— Да, да, — залепетала Анна, — вы мои… друзья… я полностью полагаюсь на вас…

Мадлена поцеловала ее в губы, королева страстно охнула.

Я воспользовался моментом и ретировался к столу, где быстро плеснул себе в рюмку испанского самогона.

Да, так случилось, что статс-даму с королевой связывала не только дружба. После рождения наследника в Анне Австрийской вскипела бурная сексуальность. Так бывает с женщинами. Пришлось что-то с этим делать. Увы, встречаться с королевой я мог только два раза в год, во время паломничества в аббатство, что явно недостаточно. Пришлось Мадлен заменить меня. Честно сказать, я против, но… не все в жизни случается по нашему хотению.

Я опрокинул в себя стаканчик орухо, почувствовал, как мысли пришли в порядок и тихо сказал.

— Короля убили.

Мадлен и королева резко обернулись ко мне и синхронно задали вопрос:

— Кто?

— Это был заговор, — я плеснул водки в стаканчики и передал женщинам. — Увы, пока не могу сказать, кто главный заговорщик, но, уверен, маркиз Сен-Мар приложил свою руку к смерти короля.

— Я хочу! — на лице Анны Австрийской проявилась кровожадная гримаса. — Я хочу, чтобы они все умерли! Все! Кто причастен к смерти Людовика! Я его не любила, но он был моим мужем! Ты слышишь! — Вскрикнула она. — Я хочу смерти…