Академия Междумирья. Дикая магия и прочие неприятности - Княжина Елена - Страница 7

Наш чудоковатый профессор Горди, недавно вывалившийся из спонтанного портала посреди академический площади, любил приговаривать: ты несешь ответственность за тех, кого призвал. И обязан позаботиться о любой твари, выпрыгнувшей из твоей пентаграммы. Даже если эта потревоженная пакость попыталась тебя сожрать…

– Поэтому будет славно, если ты проникнешься благодарностью, возьмешь внизу любую одежду на свой вкус и растворишься в рассветной дымке, – я указала пальцем на монетки-артефакты, развешанные по углам комнаты под потолком. – Пока я не включила сигнальные чары и они не заорали на весь Лурд.

– Я не наврежу твоему миру. И тебе, – пробормотал демон, ковыряя интерьер напряженным, колючим взглядом. – Я ищу ответы. Найду – уйду. Проведи к знаниям, и разойдемся мирно.

– Не навредит он! – пропыхтела, запихивая себя в форменное платье. – Как будто вот эти красные пятна на моей шее не от его пальцев, да-да…

– Сестра тоже вечно бубнит себе под нос, – хмыкнул парень. – Сказал же: больше не трону. А мое слово стоит дорого.

– Может, и палку свою обратно в штаны засунешь? – выглянула наружу.

– П-палку? – «кхняссь» закашлялся, и я зыркнула глазами на доисторическую древность в его кулаке. – Ах, это… именной жезл.

– Вот и сунь его обратно, откуда вытащил.

Проводила взглядом «волшебную палочку», перепрятанную в задний карман брюк. Оттуда уже торчало синенькое перо.

– Ты первая напала, – «Артур Андреевич» бухнулся на мою незаправленную постель и фамильярно там развалился.

Умаялся в пентаграмме!

– Я?!

– Затянула в темный подвал, сковала чарами, топала ножкой и обещала в пыль развеять, – напомнил он хмуро, покручивая на ладони блеклый световой кристалл.

– Я же… эмм… метафорически…

Одного кристалла не хватало, чтобы прогнать мрак из темных углов комнаты. Поэтому молодой мужчина, разлегшийся на темно-синих простынях, едва угадывался. Надо признать, на моей кровати такого никогда не лежало.

Я осторожно приблизилась к гостю. Нагнулась, сощурилась… Он замер напряженно, позволяя рассмотреть свои черты.

По хмурому лицу прыгали бледно-голубые блики, обрисовывая жесткую линию подбородка. В насыщенно-карих глазах застыла вековая усталость. Зрачки будто подернулись патиной, паутинкой прошлого. Точно передо мной лежал не парень лет двадцати трех, а старик, давно забывший, как радоваться жизни.

Темные жесткие волосы скребли концами широкие плечи. Острые скулы, выточенные на светлом камне, придавали демонической физиономии этакий налет аристократизма. Действительно, что ли, князь? Впрочем, благородное происхождение сметалось грубоватыми, надменными чертами. Губы давно заняли привычную насмешливую позу и редко ее меняли.

Вязь переплетенных вен на руках убегала под закатанные черные рукава. Мне представлялось, что парень больше боец, чем мыслитель. Хотя одна хмурая морщина на лбу имелась.

Тонкие розовые шрамы у виска не успели зажить, выдавая недавнюю потасовку. Остальная кожа была бледной, плохо знакомой с загаром. Словно «демон» целую вечность проводит за книгами и изнуряющими тренировками. И нет в его жизни больше ничего и никого значимого.

Но я заметила: когда парень упомянул сестру, его голос смягчился, а в скучающих глазах зажглись искры тепла.

– Что ты делаешь?

Пока я изучала вторженца, он пристально разглядывал меня.

– Играю в сира ищейку, – призналась я смущенно, откинув рыжие пряди с любопытного носа.

– На тебе не тот костюм, – хмыкнул гость издевательски, оглаживая взглядом зеленое платье. И припоминая, верно, спрятанные под ним розовые кружева. – И какие выводы?

– Ты не знаешь классификацию Сеймура… Выглядишь измученным и дезориентированным. Переход тебя потрепал, чужой мир – напугал, – протянула задумчиво, все ниже склоняясь над любопытной загадкой, развалившейся на мятых простынях.

Сказывалось влияние дяди Эндрю: он столько лет магом-ищейкой работал…

– Я не из пугливых, – проворчал парень.

– У тебя это было в первый раз, да? – расширила глаза в ошеломительной догадке.

Священная лава Керракта!

– Что «это»?

– Ты сегодня утратил портальную невинность, – покивала ему ободряюще. – Огхаренно неопытный, и тем не менее проходимец.

– Поговори у меня… – прорычал с угрозой.

– Тебя никто не проводил. Ты пришел сам, но не погиб в коридоре Междумирья. Разумеется, проходимец! Кто ж еще? – припечатала я уверенно.

Взгляд мой упал на открытую коробку, в которой хранилось старое бабушкино оборудование. Что, если…

– Так, Рита… – с недобрым рыком гость приподнялся на локтях, но я толкнула иномирское тело обратно на подушку.

Сейчас мы все о тебе узнаем, «демон с земли»!

– Раздевайся.

– Да какого тролля?

– Скорее снимай штаны! – поторопила парня. – Я тебе покажу кое-что… Нам только надо ее найти.

Свежая идея маньяка не впечатлила, по всему «демоническому» телу натянулись тугие струны. И я насторожилась: а точно ли иномирец имеет схожую с сеймурской анатомию? И готова ли Рита Харт этой волнительной ночью к новым открытиям?

Но любопытство уже брызгало из меня фонтаном, затапливая комнату и отравляя воздух чем-то наивно-цветочным.

– Надо найти метку проходимца! – пояснила я, со всей возможной искренностью заглядывая в мрачный лик. И протягивая руки к ремню, разукрашенному серебряными заклепками.

Аж самой подурнело от внезапной храбрости.

– Зачем? – Артур резко сел на кровати.

Резонно. Любопытство уже недостаточный аргумент?

– Бездна обязана была оставить на твоем теле росчерк. Отметить своей благодатью, – пропыхтела, поторапливая парня жестами. – Если мы найдем «печать», ты и дальше сможешь ходить порталами.

«А я смогу выяснить, из какого мира выдернула такой выдающийся экземпляр», – договорила мысленно.

Бабушкин компас старой модели призывно подмигивал из коробки голубым «глазом». Соблазнял на новые глупости. Они из меня сегодня лились в безлимитном формате.

– Я отвернусь, если стесняешься, – пообещала с серьезным видом.

– Пфф! – раздраженно фыркнул гость.

Тут же поторопился вогнать в краску меня: дернул ремень и вытащил его из брюк хлесткой лентой.

Арх, да, похоже из нас двоих я смущалась куда сильнее. Заглатывая воздух тугими комками, я порывисто отвернулась к шкафу. Как назло, в распахнутой зеркальной дверце отражалось все то же самое: плечистый «демон», стягивающий узкую водолазку через голову.

Изображение вышло чуть мутным, припыленным, и я украдкой послала в шкаф полирующее бытовое плетение. Не то чтобы мне важно было разглядеть все эти рельефы, исчерканные серыми бороздками шрамов…

Мой интерес был сугубо исследовательским. Научным. Дед говорит, что у меня гибкий, пытливый ум. Вот – это все он!

Оголив верхнюю половину, парень замешкался, покрутился, изучая свои бока.

– И где она, твоя метка?

– Ну… где-то, – прошептала виновато и вжала лохматую голову в плечи.

Я слышала об одном несчастном случае, когда Бездна оставила фирменный росчерк аккурат на пятой точке…

Ладно, Эйна ведает, я недоговариваю: я сама была этим «случаем».

– Не вижу, – прошипел иномирец и бросил парочку укоряюще-убивающих взглядов в мое зеркало, решив, видно, что я его разыгрываю. – У тебя есть такая? Ну?

– Есть, – промычала в кулак, закатывая глаза к потолку.

– Покажи, чтобы я понял, что искать.

– Да я скорее к керрактской каэре в пасть залезу! – запыхтела громче, сжимаясь под кружевами и багровея, как та самая каэра.

Может, и плохая была затея – устраивать раздевания в пустом дядином доме. Так неловко я себя в последний раз чувствовала… примерно никогда.

Чтобы занять чем-то руки, я вытащила из шкафа чистое полотенце, уселась на пол спиной к маньяку и принялась стирать с пяток налипший магический грунт. Очень, очень черные ноги…

Моя стихийная «четвертинка» временами загоняла меня на полигон, где огневики и водники обычно сдают зачет по практике. Однако прыганье по болотам и бег по пересеченной местности никогда не входили в топ моих любимых дисциплин. И перемещаться я предпочитала по сухим утоптанным дорожкам – в туфлях и экипажах.