Рысюхин, давайте – за жизнь! (СИ) - "Котус" - Страница 10

Тем временем Лебединский вынул откуда-то гитару и вручил её мне. Пришлось исполнить про «купол неба», а потом и новогоднее — «Кабы не было зимы[1]» и «Три белых коня[2]».

— Великолепно, просто великолепно! Первая — лирическая, медленная, вообще не танцевальная даже (тут вмешался дед: «ну-ну, ещё какая танцевально-обжимальная, ничего он не понимает в колбасных обрезках!»), вторая — отличная стилизация под народную плясовую, третья — что-то среднее, но безусловно будет петься! Она прямо-таки просит петь и петь её! Ещё раз говорю: бросайте вы свою Хозяйственную, переводитесь ко мне! У вас же определённо талант к сочинению песен!

Эх, профессор, знал бы ты, какой у меня «талант», руки бы не подал…

— И, знаете, Ульянин голос отлично ляжет, даже на обе песни. Для второй, конечно, есть вариант взять совсем молодую девочку, в возрасте между ребёнком и подростком. Но можно и с глубоким контральто, как у Неясытевой, работать. Совсем другое звучание получается, и другие смыслы, но тоже здорово.

На этом и расстались, разумеется, после того, как я записал слова и аккорды. Профессор обещал подумать о том, подойдут ли эти песни для диска и в каком варианте исполнения, а затем связаться по телефону с новостями.

Маша новость о том, что профессор думает отдать две моих песни Ульяне и даже записать её на диск, встретила удивительно равнодушно. Гораздо больше её заинтересовала возможность поучаствовать в аранжировке и музыкальном сопровождении. Особенно идея соло на тромбоне в начале песни и в промежутке между куплетами «коней». Буквально начала требовать прямо сейчас ей спеть и сыграть. Ага, с мобилетом в руках, а ещё лучше — за рулём, набрал-то я её сразу, как вышел от Лебединского, по пути к фургону. Пусть терпит до следующей встречи! Да, вот такой я гад ползущий. Знаю, что надо «ползучий», но вот так вот мне захотелось себя обозвать в этот раз.

В среду заглянул к геологам, посвятил половину дня участию в сборке кабин, установке и подключении артефактов, и в настройке оборудования. С учётом того, что там оставалось, помимо моей работы, только поставить на место и закрепить готовые детали, скорее даже блоки, наружной обшивки собрали четыре кабины полностью и ещё на двух установили оборудование — аккумуляторы, преобразователи, рулевые колонки и прочее. Завтра планировали собрать последний каркас, после чего всем дружно броситься на кабины и каркасы КУНГов.

Потом позвонил Суслятин и отвлёк от работы, но, с другой стороны, было что делать и без меня. Его строители уже успели взять пробы грунта с холма и провести его анализ. Быстро они! С другой стороны — зима поджимает, и сроки по договору тоже.

— Песок интересный, чистый, хороший. Для дороги не подойдёт в принципе.

— Почему, если хороший⁈

— Он для другого хороший, а в дороге, что с теле насыпи, что в дорожной одежде, его размоет к жабьей матери если не первым же ливнем, то в первую весну. Если без специальных терминов — слишком мелкий и песчинки слабо цепляются друг за друга, не комкуются.

— И что с ним можно делать?

— Почти идеален для керамики — в глину там песок подмешивают изрядно, и очень хорош для приготовления некоторых сортов смеси, в смысле — бетона. Провести работы по вскрытию товарного слоя и можно копать. Копать — и тут же, в каком-то километре, использовать! Со своим песком, который к тому же возить почти не надо, можно неплохо сэкономить на строительстве. Но остальное — не по телефону.

— Я смогу быть только в субботу, причём не с утра, а во второй половине дня. Поезд меня по ряду причин не устраивает, поеду на фургоне.

— Ну, ради такого случая, не грех и подъехать на работу, и пару помощников дёрнуть. Экономия получается такая, что окупит эти заботы многократно.

— Скажите, а для стекольной промышленности этот песок не подойдёт?

— Нет, там нужен белый, чистый оксид кремния, а тут много примесей, которые нам только на пользу, а вот стекольщикам от них разве что материться. В лучшем случае получится что-то мутное и коричневое, со склонностью трескаться при каждом удобном случае.

Ну и ладно, ну и не больно то хотелось. Думаю, перевозки в такую даль перекрыли бы по деньгам и стоимость покупного сырья, и цену доставки.

В четверг оказалось, что геологи худо-бедно научились и артефакты встраивать. Пусть вторичная стихия кристалла была и не частой, среди всей их банды никого с нею не нашлось, но был универсал — Лопухин и были опытные одарённые Тверди, которые умудрились продавить нужное действие с помощью первичной стихии, которая не только в теории оказалась способна отчасти заместить отсутствующую вторичную. Если дальше будут так делать — могут и открыть себе эту «вторичку». И вообще ошарашили меня сообщением, что на выходных уже начнут разъезжаться. Я не подумал, в отличие от них, а вот люди, скучающие по семье и дому, быстро сообразили, что главное — сделать то, что требует специального оборудования и собрать корпуса КУНГов, а утеплять, отделывать и загружать мебель с оборудованием можно неспешно и дома. Сейчас главной проблемой были крупные поковки и наборы артефактов от Пырейникова. Первая лежала на плечах речников, а за решением второй я поеду на выходных.

Посмотрел я на это безобразие, и пошёл общаться с инженером насчёт ещё одного патента — насадки на колесо, которая заменяет собой лебёдку для самовытаскивания. У нас, кстати, была своя договорённость: я от него получаю все должным образом оформленные чертежи и расчёты, заверенные подписями и печатями, чтобы никто не мог докопаться до использования переделанных грузовиков на моих предприятиях, плюс расчёты некоторых узлов, что мы впервые ставили именно на автомобили геологов, например, конструкцию той же лебёдки. Инженеру же отходило право на бесплатное использование всех патентов в личных целях и серьёзная скидка на их приобретение для целей коммерческих.

Ну, а в пятницу поехал к измученной ожиданием Машеньке. Она даже тромбон и трубу из академии домой притащила, чтобы попробовать наиграть мелодию из «Трёх коней» и сравнить, какой инструмент лучше. Сначала сыграл обе песни на гитаре, отметив места для проигрышей, потом начал объяснять саму мелодию партии духовых. Боялся, что придётся долго играть на губах, дудеть и гудеть, но Мурка моя быстро уловила суть и, болезненно морщась, попросила прекратить. Пару минут подумала — и выдала вполне приемлемый вариант. Да, он существенно отличался от того, что играл в памяти у деда, но (на мой вкус) был не хуже. Доработать, конечно, нужно — сейчас эта партия не очень ложится на общий замысел песни, но добиваться полной идентичности — зачем? В конце концов, если творчески переработать исходник, то это уже получается не просто заимствование, так скажем, а почти соавторство, пусть и на уровне аранжировки?

Репетировали мы около часа, потом вынужденно прекратили — вечер наступил, соседям мешать было бы невежливо. За это время Маша придумала три варианта вступления и два — проигрышей внутри песни и собиралась на выходных плотно поработать над выбором и доводкой лучшего. Кстати, об оригиналах и переделках: Мурка нагло мухлевала, используя магию воздуха, за счёт чего могла выдавать намного более длинные музыкальные фразы чем любой человек, ограниченный в этом объёмом лёгких. И с наложением «на лету» эффектов баловалась, что в мире деда стало возможным много позже, с появлением компьютеров и специального оборудования к ним. Зато и мелодия получалась более сложная и богатая, чем в прототипе. Ночевать мне не предложили, завтра необходимо было рано выезжать, так что уехал я сравнительно рано, около восьми вечера, но темно было как ночью, плюс тучи укрыли Луну. Хорошо, что у меня на фургоне мощные артефактные фары! В общем, обошлось без ненужных приключений: приехал, попил чаю и лёг спать. А утром уже привычным манером двинулся в путь на Минск.

[1] Песня из м/ф «Зима в Простоквашино». Слова: Юрий Энтин. Музыка: Евгений Крылатов.

[2] Песня из фильма «Чародеи». Слова — Леонид Дербенёв. Музыка — снова Евгений Крылатов.