Жнец - "РуНикс" - Страница 7

Почти погрузившись в сон, Морана пыталась заставить разум отключиться и как можно лучше отдохнуть. Ведь внутри нее слились тревога и предвкушение.

Утром будет положено начало чему-то новому.

Утром ее жизнь изменится.

Утром они отправятся в Тенебру.

Дождь наконец прекратился, и солнечный свет струился с ясного голубого неба прямо в гостиную пентхауса сквозь огромные окна. За ними раскинулся залитый ярким утренним солнцем город, который выглядел свежим, чистым, избавившимся от скопившейся за несколько дней грязи, смытой потоками дождя. Город только что пробудился ото сна и в это единственное мгновение казался почти невинным.

Морана прожила в нем слишком долго, чтобы и впредь верить в этот мираж.

И тем не менее она любовалась потрясающим видом, сидя на табурете возле кухонного островка, потягивая свежесваренный кофе и наслаждаясь спокойствием, ведь владелец пентхауса все еще находился наверху. Вчерашний день, как и ночь, стали для них обоих трудными. Она не хотела мешать его отдыху, если им он сейчас был занят. Она могла лишь предполагать, ведь больше не отваживалась заглядывать к нему в комнату.

Впрочем, у нее и не возникало такого искушения, в особенности после шоу, которое она неведомо для самой себя устроила перед ним вчерашней ночью.

Морана тихо выдохнула, когда лифт издал сигнал, привлекая ее внимание к Данте, который вошел в квартиру, как и всегда, одетый с иголочки. Темно-серый костюм идеально сидел на его внушительной фигуре, безупречный образ дополнял галстук более темного оттенка. Его волосы были уложены и зачесаны назад, подчеркивая красивые черты лица. Морана наблюдала, как он приближается, поглядывая на нее карими глазами, взгляд которых был уже не таким отстраненным, как прежде, но все еще настороженным.

Морана задавалась вопросом, не потому ли он был встревожен, раз она стала свидетельницей его вчерашней утраты контроля после ухода Амары. Решив быть более открытой, поскольку он проявил к ней исключительную доброту, хоть и пытался защитить свое, она слегка кивнула ему.

– Хочешь кофе? – вежливо предложила она.

Данте так же вежливо отказался, подошел ближе и, оперевшись на стоящий рядом табурет, задумчиво на нее посмотрел.

– Тристан уже встал?

Морана пожала плечами, намеренно сохраняя невозмутимое выражение лица и не обращая внимания на то, как ее тело отреагировало на одно только упоминание его имени.

– Я не видела его сегодня утром, если ты об этом спрашиваешь.

Он кивнул:

– Хорошо. Я хотел поговорить с тобой наедине.

Чтобы попытаться заставить ее остаться.

– Ладно, – согласилась она, делая вид, будто не слышала их вчерашнего разговора.

В его темных глазах блеснул ясный свет, когда Морана взглянула на него поверх кружки.

– Тристану нужно вернуться в Тенебру, – без предисловий начал Данте сильным и твердым голосом. – И мне тоже. Он хочет, чтобы ты поехала с нами, и, хотя я ничего не имею против тебя лично, сперва мне нужно кое-что объяснить без его вмешательства, чтобы ты могла принять взвешенное решение.

Морана поднесла кружку с горячим кофе к губам и сделала небольшой глоток, чувствуя, как ее наполняет благодарность к сыну врага, который был добр к ней в трудный момент и продолжал так относиться до сих пор, пускай и имел на это свои причины. Она так долго была лишена права делать собственный выбор, что безгранично ценила его сейчас, и прониклась уважением к Данте за предоставленную возможность.

– Я слушаю. – Морана поощрила его продолжать.

– Амара обо всем тебе рассказала, – холодно заявил он, хотя по его лицу пронеслось множество эмоций, прежде чем он успел с ними совладать.

Морана кивнула, больше ничего не сказав.

– А раз ты все еще здесь, я полагаю, что вы с Тристаном пришли к взаимопониманию? – спросил он.

– Честно говоря, тебя это не касается, – мягко заметила Морана, на корню пресекая любые вопросы о том, что произошло между ними прошлой ночью.

Данте наклонил голову:

– Однако меня касаются дела Клана. Я буду с тобой откровенен, Морана. Кто-то очень здорово подставил Тристана. И это каким-то образом связано с тем, что происходило с Кланом на протяжении последних нескольких недель, как ты и выяснила.

Морана сделала еще один глоток, не сводя глаз с Данте, стоящего в паре метров от нее.

– Тристану сейчас не время упрямиться, – отрезал Данте, шумно выдохнув. – Его жизнь в опасности, и один неверный шаг может положить ей конец. А брать тебя с собой в Тенебру – неверный шаг. Еще несколько месяцев назад я бы не стал возражать. Было бы это проблематично? О да. Но мы бы все уладили. Но сейчас, в текущих обстоятельствах? – Он покачал головой, сделал глубокий вдох и продолжил: – Не говоря уже о моем отце. – Данте язвительно процедил последнее слово. – Думаешь, твой отец тот еще фрукт? Уж поверь, ему еще очень далеко до Лоренцо Марони. Мой отец пригласил бы тебя в свой дом как радушный хозяин, а потом перерезал бы тебе горло, пока ты улыбаешься ему в ответ. Он не испытывает ни любви, ни привязанности ни к чему и ни к кому. Его волнует только власть, власть и еще больше власти.

Морана уже ненавидела этого человека, основываясь на том, что слышала о нем.

Данте сделал глубокий вдох и заговорил снова:

– Неважно, какое прошлое связывает вас с Тристаном, Морана. Все равно ты дочь своего отца и враг Лоренцо Марони. Если Тристан привезет тебя на его территорию без дозволения, без предупреждения и в особенности после того, что сделал с твоим отцом вчера вечером… – Он резко замолчал.

Сердце Мораны начало бешено колотиться.

– Что он сделал вчера вечером? – спросила она, отчасти боясь ответа и чувствуя, как пульс стучит в ушах.

Данте устало вздохнул и провел ладонью по лицу.

– Это не имеет значения.

Нет, имеет.

Это имело значение, но Морана ничего не сказала и не стала задавать вопросов.

Данте сделал вдох, отчего его массивное тело на миг стало больше.

– Важно лишь то, как ты хочешь поступить. Что бы ты ни решила, Морана, знай, что ты в любом случае будешь под моей защитой. Если пожелаешь куда-нибудь уехать, я могу это устроить. Если пожелаешь поехать с нами, мы и это уладим. А если откажешься уезжать, Тристан не станет тебя принуждать.

Морана недоверчиво приподняла бровь.

– Серьезно?

Данте усмехнулся:

– О, он попытается запугиванием вынудить тебя сделать так, как хочет он. Но принуждать не станет.

– Значит, он оставит меня в покое, если я решу остаться здесь? – уточнила Морана совершенно серьезно, желая узнать его мнение.

Данте долго размышлял над ее вопросом, приковав взгляд к красивому виду за окном, а потом снова повернулся к ней с таким же серьезным настроем:

– Он никогда не оставит тебя в покое, Морана. Вас двоих связывают такие узы, которые вы вряд ли способны понять. Однако вопрос в том, хочешь ли ты, чтобы он оставил тебя в покое?

Разве она не сделала этот выбор еще вчера на кладбище? Разве не заставила и его сделать свой под жестокими потоками дождя?

Но вчера ночью ее беспокоило только то, как это скажется на них. Она намеренно не думала ни о чем другом.

Морана прочувствовала всю серьезность ситуации, и все, о чем она размышляла прошлой ночью, сразило ее подобно столкновению с фурой. Вчерашней ночью она была сосредоточена исключительно на своих эмоциях, руководствовалась инстинктами, внимала сердцу.

Но пора подумать головой. Пора увидеть полную картину, а не крошечную часть, которая ее касалась. Настало время взвесить эти решения. Ведь даже если прошлой ночью она разобралась с собственными эмоциями, при свете дня она никак не могла оставить без внимания то, как ее решения могли повлиять на все остальное.

Данте прав. Неизвестно, что сделает ее отец, если она поедет в Тенебру. И хотя он сам пытался ее убить, Морана знала, что в таком случае его гордости будет нанесен серьезный удар, и он отомстит. Возможно, воспользуется ее отъездом как поводом для объявления войны, на пороге которой две территории топтались уже много лет. Возможно, даже обвинит Тристана Кейна в похищении его дочери.