Жнец - "РуНикс" - Страница 17

Она посмотрела на него, внезапно осознав, что оказалась безоружной наедине с незнакомцем на этаже, где никто не услышит ее крик. Напрягшись всем телом, Морана отступила назад, а Вин наклонился и быстро вытащил из носка небольшой нож. Не сказав ни слова, он выпрямился и протянул его Моране.

Она потрясенно взглянула на его покрытую шрамами левую руку и лежащий в ладони нож.

Колеблясь и не понимая его намерений, она взяла его:

– Зачем?

Мужчина ответил шепотом:

– Теперь вы со стервятниками. Они питаются мертвецами.

По спине Мораны пробежала дрожь, и она крепче сжала нож в руке.

Вин убрал руку и жестом пригласил ее войти.

– Скоро в этой комнате активируют прослушку. Держите ухо востро.

Сообщив это, он развернулся и, прихрамывая, ушел прочь, оставив Морану в недоумении после этого разговора. Однако ей стало спокойнее, потому что у нее появилось хоть какое-то оружие. Закрыв за собой дверь, Морана оглядела просторную комнату и проверила, нет ли камер на стенах и потолке. Не увидела ни одной, но была уверена, что они где-то есть.

Заперев дверь на замок, Морана прошла вглубь роскошной комнаты, декорированной в бежевых и голубых тонах. Центральное место занимала большая кровать, напротив которой расположилась небольшая зона отдыха. Другой угол комнаты занимали комод и дубовая тумба с ящиками. Большие окна с удобными сиденьями на подоконнике выходили на раскидистые зеленые луга за особняком. Она выглянула на улицу, увидела деревья, за которыми, как ей было известно, располагались другие коттеджи, и заметила голубое озеро вдалеке.

Неужели она сменила одну клетку на другую? Конечно, эта комната была не такой безликой, но располагалась под крышей, под которой Морана не чувствовала себя в безопасности и намеревалась спать с ножом под подушкой и запертыми дверьми. И вот она снова готова пойти этим вечером ужинать за столом, полным незнакомцев. Вот она снова одна.

Вибрация телефона вырвала ее из размышлений. Морана достала телефон из сумки и открыла сообщение.

Тристан Кейн: Ты возбудилась?

Морана оглядела территорию, и на ее губах возникла легкая улыбка.

Я: Ты этого никогда не узнаешь.

Тристан Кейн: Узнаю.

Она хмыкнула.

Я: Из моего окна видно озеро.

Тристан Кейн: А из моего окна – твое окно.

Внезапно по коже пробежали мурашки, и Морана выглянула в окно, пытаясь рассмотреть его дом. Она увидела несколько зданий, расположенных за лесополосой, а потом вспомнила слова Данте.

«Его крыло самое маленькое по площади. А еще оно находится дальше всех от главного дома и других зданий, прямо у озера. Он живет там один».

Сердце подскочило к горлу, и Морана прищурилась в попытке найти то единственное здание, которое стояло в стороне от остальных. И она нашла его. Прямо возле озера. В то время как все остальные дома располагались в западной части поместья, это здание одиноко стояло на востоке, окруженное растительностью с одной стороны и водой – с другой. Наполовину дикое, наполовину прирученное. Совсем как этот мужчина. С такого расстояния она ничего не могла разглядеть внутри, но мысль о том, что он видел ее, наблюдал за ней вопреки попыткам Марони держать ее подальше, наполнила Морану незнакомым теплом.

Он видел ее.

Наблюдая за небольшим коттеджем вдалеке, Морана осознала, что ошибалась.

Она была не одна.

Больше не была.

Близилось время ужина.

Женщина средних лет, явно из служебного персонала, час назад заглянула к Моране в комнату и принесла платье. Не проронив ни слова, она попросту отдала его, едва та открыла дверь, а потом ушла. При всей загадочности ситуации Моране было любопытно, зачем Марони прислал ей платье и стоит ли его надевать. К сожалению, другого варианта у нее не оставалось. Уезжая из дома, она не взяла с собой одежду и располагала только позаимствованными у Амары вещами, которые были повседневными и не подходили для подобного ужина.

Глядя на платье – длиной в пол, атласное, травянисто-зеленого цвета с длинными рукавами, скромным вырезом горловины, простой спинкой и возмутительным разрезом до самого бедра, – Морана покачала головой и сняла халат, надетый после душа. Платье село идеально, что настораживало, ведь прислал ей его Марони. Она точно знала это. А от того, что он рассматривал ее достаточно долго, чтобы оценить параметры, у Мораны волосы на затылке встали дыбом, и это было отнюдь не приятно. Подавив дрожь, она разгладила ткань и задумалась, не стоит ли пристегнуть нож. Взяв его с собой, она чувствовала бы себя в большей безопасности, но, если ее обыщут снова, она будет совсем без оружия. Как бы мучительно это ни было, ей придется оставить его припрятанным в комнате.

Расчесав волосы, Морана тщательно нанесла консилер, чтобы скрыть несколько синяков, оставшихся с ночи на кладбище. Закончив, накрасила ресницы тушью, а губы – кроваво-красной помадой. Однажды она уже совершила ошибку, попав в этот особняк неподготовленной, и больше ее не допустит. Ей была не по душе неуверенность, которая возникла, как только Морана увидела красивых женщин и особенно когда одна из них положила глаз на ее мужчину.

Ее мужчину?

Рука, в которой она держала помаду, внезапно замерла, зависнув в воздухе, и Морана уставилась на себя в зеркало с бешено колотящимся сердцем.

Ее мужчина.

Откуда это вообще взялось, черт возьми?

Между ними не было отношений такого рода, и Морана сомневалась, что они когда-нибудь возникнут. Даже притом что она принадлежала ему задолго до того, как узнала о его существовании. Даже притом что за минувшие две недели он, можно сказать, заявлял на нее права маленькими, едва уловимыми жестами. И впервые прикоснулся к ней в знак того, что она принадлежит ему (как бы старомодно это ни звучало). Морана закрыла глаза, вспоминая прикосновения его грубых мозолистых пальцев, скользящих по ее бедрам. Выдох. Кожа покрылась мурашками, по спине пробежала восхитительная дрожь. Она принадлежала ему. Теперь уже все в мафиозном клане знали об этом. Она знала об этом. Но был ли он ее мужчиной?

Морана снова вздохнула и продолжила красить губы, внимательно рассматривая собственное лицо. Безусловно, она довольно красива. Хотя не так сногсшибательна, как Кьяра Манчини. Но имело ли это вообще значение? Для Мораны это всегда было неважно. Ей всегда было комфортно в своем теле главным образом потому, что она любила свой ум и подавленное остроумие, дожидавшееся подходящего человека, с которым можно обменяться остротами. А потому она думала, что для Тристана Кейна все это тоже не имело значения. Она вспомнила, как он напряженно покачал головой, глядя на нее, когда Кьяра вешалась на него, и губы Мораны дрогнули в улыбке.

О да, он принадлежал ей. Так долго, как это возможно, и каким бы травмированным мерзавцем ни был, он точно принадлежал ей. Удачи всем, кто попытается встать между ними.

Чувствуя, как ее пронизывает сила этого принятия, Морана в последний раз провела пальцами по волосам, надела пару золотых туфель на шпильке и открыла дверь. Но тут же столкнулась лицом к лицу с чертом в юбке. Кьяра Манчини.

Любопытно.

Кьяра, которая великолепно выглядела в красном облегающем платье, подчеркивавшем декольте, одарила Морану улыбкой такой же фальшивой, как и ее накладные ресницы. Морана даже не стала беспокоиться.

– Надеюсь, ты хорошо устроилась, – произнесла Кьяра тихим, мягким голосом.

Морана прекрасно могла понять, почему мужчины не присматривались к тому, что таилось за ее внешностью, а попросту по уши влюблялись в эту женщину. К счастью, ей не хватало кое-каких необходимых органов, чтобы ее можно было назвать мелочным мудаком.