Дело Чести (СИ) - Щукин Иван - Страница 15

И тут же контратаковал. Словно в насмешку, сначала мне в лицо прилетела теперь уже его двоечка. Но от неё, хоть и с трудом, я смог увернуться, убрав голову и чуть присев. А вот от лоу-кика увернуться не получилось! Да я ещё и, не иначе, как по дурости, попытался сбить удар руками. И в итоге снова оказался в апельсинах.

Сила удара и скорость здоровяка были очень впечатляющими! И мускулы у него явно не для виду.

Да и вообще, он удивительно подвижный, для своего телосложения. Я отчего-то думал, что он сильный, но неуклюжий. Как бы не так!

В этот раз я поднимался молча. Да и противник мой никак не стал комментировать мои неудачи. Он стоял на том же месте и выглядел расслабленным. Словно для него вот так вот отправить полетать четырёхрангового бойца — раз плюнуть. И судя по моим отбитым конечностям, боли в груди и в спине — так оно на самом деле и есть.

Да что это за монстр вообще⁈ Ведь на вид ровесник моего тела. То есть лет семнадцать-восемнадцать!

В новую атаку я пошёл полностью сосредоточенным, не обращая внимания ни на боль, ни на окружающий мир. Есть только противник и я!

Начал снова с двоечки в лицо. Которая, что и не удивительно, опять не прошла. Зато третий удар удался!

Вместо лоу-кика я резко ударил коленом в солнечное сплетение.

— Кхе! — выдохнул здоровяк и удивлённо посмотрел на меня.

А я уже вновь атаковал. Ещё одна двоечка, и снова коленом. И, как я и рассчитывал, удар опять прошёл. Противник, скорее всего, думал, что я и в этот раз обману и выдам лоу-кик в бедро. На то и был расчёт.

А вот дальше я максимально ускорился, приблизился почти вплотную, и принялся осыпать его ударами по всем уровням. Многие даже проходили!

В итоге у здоровяка, к пробитому «солнышку» прибавилась рассечённая бровь, хрустнувшая ключица и всё же отбитое бедро!

Работали мы с ним на каких-то невероятных скоростях. Окружающий мир просто смазывался, когда я передвигался вокруг противника. А в голову даже закралась мысль об очередном ранге.

Но всё испортила моя самоуверенность! Захотелось красиво закончить поединок, вырубив противника ударом локтя по макушке. А для этого нужен хоть небольшой, но разбег. Чтобы можно было подпрыгнуть. И потому, после очередной серии ударов, которых здоровяк пропускал всё больше, я отступил на два шага назад, сгруппировался и…

— На! — выдохнул противник, нанося страшный по силе прямой удар ногой мне в лицо.

Сам удар я заметил. И даже смог выставить блок, приняв его на скрещенные руки. Но на этом все мои свершения и закончились.

Недолгий полёт я краем сознания ещё запомнил. А затем была темнота.

— Боярин, ты как? — спросила меня темнота приятным женским голосом.

— Ох! — выдохнул я, открыв глаза. Болело кажется вообще всё, что может болеть, а картинка передо мной смазывалась, не давая рассмотреть, кто я и где я.

После того, как я проморгался и легонько потряс головой, мир всё-таки обрёл чёткость. И первое, что я увидел, были две склонившиеся надо мной симпатичные девичьи мордашки. Абсолютно одинаковые.

Да, действительно симпатичные. И, судя по слегка раскосым глазам, с изрядной примесью азиатской крови. Одеты довольно необычно для столицы — в замшевые штаны, невысокие сапожки и такие же замшевые курточки. У той девицы, что слева, куртка была расстегнута почти до конца и в данный момент демонстрировала мне во всей красе содержимое её декольте. И, надо сказать, там было на что посмотреть!

— Боярин, ты живой? — обеспокоено спросила эта самая девушка.

— Да живой он, Еля! — хи-хикнула вторая, проследив за моим взглядом. — Был бы мёртвый, на сиськи твои не пялился бы.

— Маяне, как не стыдно! — бросила на неё укоризненный взгляд Еля. — Этот боярин нас спас от тех… И сам пострадал. А ты всё норовишь гадость какую-то сказать. Если нравится ему, то пусть смотрит.

Я же особо в эту перепалку не вслушивался, стараясь определить сохранность своего организма. И судя по всему, всё было более-менее нормально. А боль пройдёт. Особенно, если я спрячусь от лишних глаз и скастую на себя «Малое исцеление».

И да, реально нужно подниматься на ноги. А то валяюсь тут, в апельсинах.

— Боярин, тебя как зовут-то? — закончив переругиваться с, судя по всему, родной сестрой, поинтересовалась у меня Еля.

— Чебурашка, блин, — фыркнул я, разгребая апельсины, и принял сидячее положение, не особо вслушиваясь в девичий щебет.

— Боярин, Чебурашка, тебе помочь? — тут же спросила девушка. — Сильно досталось?

— Странное у него имя, Еля, — подала голос вторая близняшка. — Почти как у шамана с побережья.

— Шамана того Чабуша звали, — отмахнулась от неё Еля. — А тут Чебурашка. Совсем разные имена. Хотя так-то да, странное.

— Боярин Чебурашка, ты встаёшь, или так и будешь там сидеть? — давясь смехом, спросил меня стоявший за их спинами Зареченский.

— С тобой я вообще не разговариваю! — шутливо нахмурился я и махнул на него рукой. — Это же надо — издевается над своим боярином.

Собравшись с силами, я всё же решил вставать. Тем более шум и крики рядом, на которые я сразу как-то не обратил внимания, лишь усиливались. Особенно надрывалась владелица порушенного прилавка.

Но стоило мне опереться на руки, как близняшки, словно сговорившись заранее, схватили меня и, совсем не напрягаясь, рывком поставили на ноги.

— Спасибо, девоньки! — поблагодарил их я. И покрутил головой, осматриваясь: — А где эти?

— Уехали они, — всё ещё веселясь, ответил мне Егор. — Людей много набежало на шум, вот и свалили.

— Спасибо тебе, боярин Чебурашка! — снова абсолютно синхронно произнесли близняшки и поклонились.

— Маркус меня зовут, — хмыкнул я. — Маркус Северский. Вы откуда такие красивые тут взялись?

А они действительно были весьма хороши. Невысокие, даже скорее миниатюрные, но с очень притягательными фигурками. Где надо округлые, где надо подтянутые. А некая наивность во взглядах делала их ещё милее.

— Из настоящих людей мы, Маркус, — с готовностью ответила мне одна из девушек. — Сегодня только в Москву приехали.

— А что, бывают не настоящие люди? — удивился я.

— Конечно, бывают! Вот например…

— Маяне! — шикнула на говорившую вторая сестра. — Потом расскажешь.

— Да что же вы натворили⁈ — вновь запричитала торговка прямо мне в ухо. — Всё порушили! Налетели! Хуже копчёных! Стража!

— Держи, — порывшись в кармане, я протянул ей золотой червонец.

— Ох! — охнула тётка. И снова запричитала, правда теперь с другой интонацией: — Спаситель мой! Сразу видно, что из настоящих бояр! Не то, что эти, которые хуже копчёных! Век за тебя Живе молиться буду!

— Привет ей передавай! — хмыкнул я и повернулся к Зареченскому. — Ну что, пошли? А то опоздаем.

— А мы⁈ — снова в один голос спросили близняшки.

— А с вами, девоньки, прощаюсь, — шутливо склонил голову я. — Рад был познакомиться. Мои рёбра этого долго не забудут.

Кое-как выбравшись из плотной толпы, мы с Егором пошли к выходу с рынка.

На ходу я ещё раз оценил своё состояние, и понял, что можно обойтись и без «Малого исцеления». Регенерация на моём ранге всё же работала на совесть, и болевые ощущения стали потихоньку уходить. Единственное что — не мешало бы умыться и хоть немного почистить одежду. А то меня в академии за бомжа примут.

— Ты как, боярин? — уже без улыбки поинтересовался Егор, когда мы всё же покинули рынок и весь его шум остался позади.

— Нормально, — пожал я плечами. — Давненько я так не отхватывал. Знаешь что, дружище? Надо бы тебя в боярские дети произвести.

— Это ещё зачем⁈ — удивился Зареченский.

— Чтобы ты в мою свиту входил, — пояснил я. — Вдвоём мы бы этого монстра ушатали.

— Сомневаюсь, Марк, — покачал он головой. — Думаю, мы бы и вдвоём не справились. Я же со стороны наблюдал и многое видел. И вот отчего-то уверен, что он в полную силу не работал.

— Серьёзно? — даже остановился я.

— Ага. Реально очень сильный воин. И ещё… Ты только не обижайся… — замялся Егор.