Оборотень на диете или я ушла, и все наелись (СИ) - Гвезда Анна - Страница 25

- Кел, мы уже это обсуждали. Плохая идея – строго сказала я – А теперь твоя очередь отвечать на вопрос. Зачем тебе я?

Кел потупился, как красна девица. Потом гордо выпрямился и еще больше выдвинул челюсть. Настала моя очередь улыбаться.

- Эш, по-моему, у тебя комплексы – рявкнул он.

- Отличный ответ – зло отпарировала я.

- Как аукнется, так и откликнется – пробурчал он.

Я подскочила. Наша маленькая перебранка заставила забыть о времени.

-Ты куда? – Кел схватил меня за рукав.

-Туда! – недовольно буркнула я.

-Логично – рассержено отчеканил Кел.

- Женская логика самая железная в мире! – ядовито фыркнула я.

Наша ссора набирала новые обороты. Мы сердито смотрели друг на друга. Причем, я больше злилась на себя, чем на него.

«Сама не говоришь ему всей правды, а от него требуешь полной откровенности. Правильно, никакой логики. Одни сплошные сантименты» -  мысли колкой гурьбой закружились в моей голове.

Я вздохнула. Отвела глаза, взяла его за руку и мирным тоном сказала:

-У меня урок. Проводишь?

Кел закивал. Он выглядел виноватым. Воровато оглянулся и выдал:

- Эш, не дуйся – наклонившись к моему уху, тихим шепотом начал Кел – Неужели, не понимаешь? Ты просто чудо…. Ты не ходишь, а падаешь… Ешь все подряд….. Смеешься, как ребенок… Говоришь так, что я ничего не пониманию….. И мне все это нравится!.... И такая маленькая и беззащитная. Мне надо тебя постоянно спасать. И это лучшее, что я делал в жизни, никакого сравнения с хоккеем… Знаешь, у меня был дед, и он подарил мне шкатулку с секретом, я все никак не мог понять, как она открывается. Ты похожа на эту шкатулку. В смысле ты очень красивая, но тебя трудно понять… Гм-м открыть. Ну, мне и не надо…. Знаешь популярность, команда – это важно, но не так, как ты…На втором месте … В общем, я просто обычный парень, которому просто понравилась девушка.

Да, эта пламенная речь произвела на меня сильное впечатление. Я заткнулась и молчала пока мы шли до класса. То, что Кел видит меня, именно, такой, поразило до глубины души. А самое главное, отчаянно хотелось верить, что я соответствовала нарисованному образу. Ложная надежда.

«Не ври себе, Эшли? Ты законченная лгунья. И никогда не осмелишься сказать правду» - вердикт, вынесенный самой себе, был слабо утешительным.

На уроке математики со мной рядом сидела Элиша Престон. Ее мать работала в муниципальной службе и занималась вопросами культуры. Она и Мари дружили. Миссис Престон часто бывала у нас в гостях, и неизменно тащила за собой Элишу. Дружить с приезжей докторшой в Норд-Форте, считалось модным.

По какой-то непонятной причине, Элиша считала меня своей соперницей и постоянно со мной однобоко соревновалась (я то – не спортсмен): в одежде, увлечениях, и даже друзьях. Дело доходило до смешного, даже завтраки у нас были одинаковые: разрезанный пополам французский багет с ветчиной и сыром. Уверенна, что если б Элиша смогла бы добраться до моей спальни, то в ее гардеробе появилась бы заношенная байковая пижама.

Чем была вызвана зависть этой бледной феи, оставалось для меня загадкой. Ведь по-своему Элиша была привлекательна, как внешне, так и внутренне. У нее очень белая кожа, платиновые волосы выгодно контрастируют с темными глазами. Может, я не слишком ее любила, но во всяком случаи уважала за аналитический ум и отсутствие жадности. Она всегда делилась полученными знаниями и охотно разъясняла непонятный арифметический пример.

- Эшли, тебя можно поздравить с новым приобретением? – растягивая губы в сладкой улыбке, нараспев сказала Элиша.

Я удивленно себя осмотрела. Кофта вроде старая.

-С чем?

Элиша передернула плечами, растягивая губы еще шире.

-Ой, да не прибедняйся! Кел Сандерс. Такой милашка. Вся школа об этом говорит. Ты новый идеал нашего чемпиона.

Я поморщилась. Бедная фея. Мне стало ее жалко. Здесь меня не переплюнешь. Ладно, в мире должно быть равновесие. Раз Лин досталось, то ее можно не огорчать и утешить:

- Знаешь на самом деле он не такой уж и классный. У него прыщ на носу и плохо пахнет изо рта. Вот, если б на меня запал Чейз. Но он поглядывает на тебя. У меня нет шансов – печально ответила я.

Урок прошел в гробовом молчании. Элиша переваривала, полученную информацию, а я занималась алгеброй, стараясь уйти от неприятных мыслей. Ведь любая математическая теория, похожа на ненасытную любовницу, которая не дает шанса отвлечься на что-либо другое. Впрочем, как и каждая сплетня, главное подбросить ее на благодатную почву.

Чувство и мысль, если хорошо взвесить,

похожи на слепого несущего хромого – Ф.

Грильпарцер

На следующей перемене Кел ходил за мной как приклеенный. Я прятала глаза. Я лгунья. Я чудовище. Я использую его для собственного успокоения, для утоления жажды обладания. Зверь, сидящий во мне, не дает права быть рядом с ним. Я опасна. Я плохо себя контролирую. Сегодняшний день стал тому ярким подтверждением. Взрыв дикой ярости у школы, вспышка жесткости с Лин. Я получала удовольствие, унижая ее. И вообще недопустимое, заставила Кела говорить моими словами.

А что, если, когда мы останемся наедине, я снова потеряю контроль? Что, если произойдет нечто ужасное? Я не знала этого. Неизвестность и предчувствие беды, сжимали мое сердце снова и снова. Кел заслуживает лучшего. Я веду себя как больная лейкемией, влюбленная в парня и скрывающая свой смертельный недуг. Парень любит, надеется, строит планы, не зная, что все может оборваться в любой миг. Жестокая, глупая игра. Ведь я действительно больна, во мне сидит смертельный вирус, сжигающий изнутри. Только мой вирус, в отличие от мелкого микроба, имеет когти и острые как сабли зубы. Я должна все рассказать Келу. Но сможет ли он принять правду? В произошедшее со мной трудно поверить. И приходилось признать, что его недоверие и отчужденность, ранят меня, куда больше, чем прямой разрыв отношений.

И все же я решила сознаться. И покаяться. Когда, признание уже готово было сорваться с моих губ, Кел посмотрел на меня так, что слова застряли в горле. Вся нежность мира была сосредоточена в этом взгляде. Беспокойство, искренняя забота и робкая надежда светились в его глазах.

Я не смогла. Жалкая врунья Эшли. Как же не хотелось его разочаровывать. Задержать нежность и купаться в ней. Я люблю его. Только рядом с ним, вот такой порядок мира устраивал нас, меня и зверя.

Если, не могу сознаться, значит, буду бороться. До конца, до последнего вздоха. Я не выпущу зверя.

Приняв решение, я более или менее спокойная отправилась на последний урок.

На уроке французского я сидела за последней партой.

Мадам Нуаре недолюбливала меня. Эта томная, экзальтированная дама, с претензией на аристократизм и утонченность, довольно быстро смекнула, что мой разговорный французский гораздо лучше ее. Моя бабушка Режина была француженкой, уроженкой Нового Орлеана. В доме было принято говорить на родном языке бабки. И я по дурости начала чирикать, как кортавый соловей из Прованса, и тем самым злить мадам. Урожденная идиотка, я ж по первости даже не додумалась, что была не корректна, когда позволила себе выглядеть умнее учительницы.

Мадам Нуаре повела себя гораздо мудрее, она стала намеренно игнорировать меня и постоянно отдергивала, когда я хотела ответить на уроке. «Мадемуазель Ламар, дайте же другим блеснуть знаниями. Мы, и так, отлично осведомлены о ваших» - неизменно говорила она. Обидно, но нельзя же сердиться на женщину с глазами, густо намазанными фиолетовыми тенями, закутанную в голубую шаль и огромным шиньоном на голове?

По-птичьи, склонив голову на бок, мадам Нуаре прохаживалась между рядов парт, и заунывным голосом декламировала стих из книги Франсуазы Саган «Здравствуй грусть». Я расслышала только окончание:

Любовь любимых тел

Чья нежность возникает

Как бестелесное чудовище

С отринутою головой

С лицом прекрасноликой грусти.