Чебурашка (СИ) - Ромов Дмитрий - Страница 32

— Сам врёшь и меня на этот скользкий путь наставляешь. А если в самолёте будут родительские знакомые, ты не подумал?

— Подумал, конечно, — серьёзно говорю я.

— И что тогда?

— Тогда спалимся, вот что.

Мы хохочем. По-детски. Беззаботно…

Доехав на автобусе до «Юго-западной», мы ныряем в метро и мчимся по прямой до «Охотного ряда», вернее, до «Проспекта Маркса». Катька смотрит по сторонам, хлопает глазами.

— Ого, как много народу… Ой, а пойдём на Красную площадь! Это же вот, прямо здесь? Ну, пожалуйста!

Сейчас утро, половина десятого, так что Артур, возможно ещё и не появлялся. Разгар лета, московское утро, солнце и радость, разлитая в воздухе. Мчат машины, торопятся пешеходы и неторопливо обозревают красоты туристы.

Мы идём на Красную площадь. Утро красит нежным светом стены древнего Кремля. Дух захватывает. У меня здесь всегда дух захватывает, если честно. И тогда раньше, и сейчас, и в будущем это не пройдёт. Неисчерпаемое место силы. Стена, башни, головки Василия блаженного… Катька смотрит внимательно, напитывается духом времён.

— Тём, а ты в мавзолее был? — спрашивает она, показывая на огромную широкую, как на демонстрации очередь.

— Ага, — киваю я.

Не вру, действительно был, правда, в прошлой жизни.

— Ну, и как?

— Странно очень. Лежит вождь, похожий на восковую куклу в хрустальном гробу. Хотя, как известно, в хрустальные гробы спящих царевен обычно кладут. Вот… Идёшь себе, смотришь. Останавливаться нельзя. Зашёл, вышел и привет. Даже не представляю, кому такая дичь в голову пришла. Мумифицировали человека, законсервировали и радуются. Как петровского уродца в кунст-камере. Видать хотели, чтоб он век покоя не обрёл.

— Да ну, тебя, пихает она меня в бок. Диссидент.

— Ты что! Здесь нельзя это слово говорить. Сразу заметут!

Мы гуляем, заходим в ГУМ, покупаем «Лакомку» и балдеем. Холодные цилиндры сливочного мороженого, покрытые корочкой из бежевой взбитой глазури. Настоящий кайф. Это вкус Москвы, детка. Двадцать восемь копеек, между прочим. Но мы шикуем и слопав по одному цилиндрику, повторяем упражнение.

Если вы в своей квартире, встаньте на пол, три-четыре…

Впрочем, у Москвы вкусов много. Поболтавшись часок, идём в «Космос». Но уже не для того, чтобы есть мороженое, а чтобы найти Артурчика. Начинается деловая часть поездки.

— Здравствуйте, — подхожу я к швейцару.

Он щёткой чистит свой мундир на локте и на посетителей внимания не обращает. Час швейцара наступит вечером, тогда он станет вершителем судеб страждущих, томящихся в очереди юношей и девушек. А сейчас его присутствие здесь не имеет никакого смысла.

— Не подскажете, как мне Артура найти?

— Не подскажу, — со столичным заносчивым равнодушием бросает он, даже не взглянув в мою сторону.

— Он придёт сегодня, не знаете?

На это он уже ничего не отвечает, внимательно осматривая ткань своей униформы. Ну, ладно. Разберёмся сами. Мы проходим в зал на первом этаже и я внимательно осматриваю все столики. Потом мы поднимаемся на второй этаж и я сканирую посетителей там. Артура среди них нет.

— Значит, пойдём к ЦУМу, — пожимаю я плечами.

— А ты знаешь, как идти? — уточняет Катя.

— Ага, держись меня и не пропадёшь.

Можно проскочить напрямки с обратной стороны Думы, но я веду Катю по проспекту Маркса и мимо «Большого».

Мы подходим к ЦУМу и встаём у входа. У одного из. Здесь движ, народ снуёт, входит, выходит, ищет где лучше. Артура не видать. Обходим здание, прогуливаемся туда-сюда, снова останавливаемся. Стоим. Я поглядываю по сторонам. Ну, где-ты, Артур? Алё!

Нет Артура.

Подходит тощий шнырь, с мутными глазами. У него прямо на лбу написано, что кинет.

— Левисы интересуют? — спрашивает он, зыркая по сторонам.

— Артур интересует, — отвечаю я. — Видел его?

— А зачем тебе Артур? — пожимает кент плечами. — Бери у меня, у Артура дороже. У меня дешевле и стопроцентная фирма́.

— Я ничего не покупаю, — машу я головой.

— Только менты ничего не покупают, — щерится он.

— Менты, как раз, покупают, а я нет.

— А чё ты хочешь у Артура? — наседает кент. — А? Чё ты хочешь? Чё ты хочешь? Скажи, я точно дешевле предложу. Очки надо? Батники есть. Пласты. Итальянцы. Адики. А? Чё ты хочешь? Или чё? Денег нема?

— Спасибо, брат, — качаю я головой. — Пока ничего не надо. Ты прав, денег нет.

— А чё тогда трёшься здесь? Давай, киздуй отсюда, в коммунизм, нах. Там всё бесплатно дают.

Можно, конечно, и у кого-то другого спросить про этикетки, но только не у него, больно рожа неприличная, да и манеры так себе. Явно не из серьёзной фарцы. Кидала.

Я беру Катю за руку и отвожу в сторонку.

— Поторчим здесь немного, — говорю ей. — Если не появится, пойдём снова в ГУМ, а потом в «Космос».

— Прям бермудский треугольник, — хмыкает она. — Главное, не исчезнуть с радаров.

Мы около получаса трёмся у ЦУМа, а потом идём по намеченному маршруту. Снова проходим мимо «Большого», переходим проспект у «Метрополя» и фигачим в ГУМ. Трёмся у входа, прогуливаемся по первому этажу, снова выходим наружу. Отказываемся от джинсов и от пластов. Стоим, ждём Артура.

Ждём Артура, а дожидаемся кое-кого другого.

— Опять ты?

Прямо перед нами стоит тот самый мент, который в прошлый раз меня загрёб.

— Здрасьте, — киваю я.

— Какое, нахер, здрасьте! Я тебя предупреждал, чтобы ты здесь больше не ошивался?

— Я ничего не нарушаю. Не продаю, не покупаю. Кто к нам подходил, мы даже разговаривать не стали. Вы, может, даже и сами видели. Стоим, ждём тётю девушки моей. Никакого криминала, хотите — обыскивайте. Да я вообще не по этой части, я же в прошлый раз ещё говорил.

В доказательство, я открываю сумку и показываю, что она совершенно пустая. Мент внимательно на меня смотрит, потом поворачивается к Кате. Но та вообще, как мышка, шейка тоненькая, глазёнки честные, ну, какая она фарцовщица!

Блин, чего он прицепился ко мне? Нам залёты сейчас вообще никак не нужны, даже если и отпустят и всё образуется, всё равно, лучше без этого. Родители не знают, что мы здесь, так что нервишки им надо бы поберечь.

— Давайте отсюда, преступники малолетние! Последнее китайское предупреждение. Если хоть раз ещё замечу, с товаром или без, всё, считай ты на учёте! Ясно?

— Да блин, за что в правах ущемляете⁈

— Ты не понял? — делает он страшную рожу.

— Да понял-понял… Уходим уже…

— Это кто был? — спрашивает Катя.

— Мент, борец со спекуляцией. Он меня в прошлый раз уже заметал.

— Серьёзно⁈ — округляет она глаза.

— Серьёзно. Вот так же точно, по беспределу. Без состава преступления, ни за что, короче…

Мы двигаем в «Космос».

Швейцар снова игнорирует мои вопросы. Зато администраторша, услышав, что я спрашиваю про Артура, говорит, где его можно найти.

— Он пять минут, как ушёл, — сообщает она, предварительно внимательно нас изучив. — Сказал, если будут спрашивать, он у ЦУМа.

Мы снова двигаем к ЦУМу, теперь уже по менее живописной, но более короткой дороге. Подходим, встаём и смотрим по сторонам. Блин… Ну, и где…

Он выходит из дверей магазина. Кроссовки, джинсы, солнечные очки-капельки зацепленные дужкой за горловину футболки. Я сразу его узнаю.

— Артур, — коротко окликаю.

Он бросает на меня колючий взгляд, оценивающе оглядывает Катю, возвращается ко мне и хмурится. Не узнаёт.

— Кать, повернись, — командую я и она, сразу поняв в чём дело, поворачивается к нему спиной.

Я щёлкаю пальцем по этикетке «Джексон». Артур подаётся вперёд, рассматривает патч и смотрит на меня. Теперь он улыбается.

— А, ты этот, как… Артём что ли?

— Да, — киваю я.

— Неплохо, неплохо отшили. И сидит отлично!

Он елозит взглядом по Катькиному взгляду.

— Поворачивайся, — командую я своей помощнице.

— Ну, чем могу помочь на этот раз? — улыбается он.