Кай из рода красных драконов 3 (СИ) - Бэд Кристиан - Страница 7

Цель у них была одна: приглядывать за караванной тропой. И если вайгальцы выдвинутся большим отрядом в сторону перевала — немедленно сообщать.

Про меня они были немного в курсе, но в лицо не знали. Да и смысла «пионерского лагеря» на городской окраине не поняли. Мы их не беспокоили — и они нас не трогали. И на возню Айнура им тоже было плевать.

Ну а что эти парни могли подумать? Потрёпанные остатки армии правителя Юри решили вырезать оборванцев, которых охраняли два вайгальских воина, два стражника и хромой ветеран-всадник?

Да ну и пусть себе тешатся. Как тут говорят: небо видит.

Хотя о передвижениях людей Айнура, их количестве и оружии Майману было доложено. Как раз сегодня с утра. А потом дозорные пошли рыбу ловить.

И вдруг, когда ничего, в общем-то, не предвещало, в условленном для сигнальщиков месте запылал костёр и повалил дым!

Дозорные увидели дым, бросили рыбалку, понеслись в гору. И обнаружили, что это пацаны хулиганят.

Ярена они сразу опознали по родовым знакам. Свой был, волчонок, хоть и из другой ветви.

Сначала хотели по шее навалять. Потом разобрались в ситуации. Помогли правильно подать сигнал.

Сами-то пацаны вряд ли сумели бы адекватно составить и передать послание. Ярен кое-что помнил, но условные дымовые знаки время от времени менялись. Да и не было у мальчишек специальной шкуры, чтобы регулировать дым. Кто ж её у костра бросит?

Сообщение оказалось важным. Его заметили. Передали по цепочке дальше.

И почти сразу был получен ответ: «Оказать Каю из рода барса всяческое содействие и ждать визита глав родов».

Дозорные призадумались. Отправить к Айнуру с таким сообщением одних мальчишек было не очень-то вежливо, да и не поверить могли.

Сошлись на том, что говорить будет Лойчен, у него язык хорошо подвешен, но дозорные будут стоять с ним рядом. Кивать. Но гарантий никаких не давать и вообще ничего лишнего не рассказывать.

Потому что вроде бы воины Айнура были волкам и барсам «свои», а вроде и нет. Вот когда Майман приедет и сам решит, что профи — союзники, тогда дело другое.

В подробности непонимания между волками, барсами и профессиональной армией дозорные не вдавались. И я предположил, что это какие-то очень древние тёрки.

Беседа со стороны Айнура тоже велась довольно аккуратно для подвыпивших мужиков: без обвинений в прошлых грехах. Видно, профи и в самом деле было сейчас так хреново, что они готовы были договариваться с кем угодно.

Вопросов о том, сколько у Маймана осталось воинов, сколько крылатых волков под седлом — Айнур не задавал.

Я понимал, что ему только это и хочется знать, но дозорные не ответили бы. А едва-едва сломанный лёд — схватился бы снова.

И командир мужественно молчал. На меня иногда косился, правда. Порывался что-то мне приказать. Но потом отворачивался.

Помня обрядовые действия в военном лагере барсов, я подозревал, что и тут меня будут как-нибудь адаптировать к общим стандартам. Клятвы какие-нибудь приносить. Но это, видно, решили устроить после.

Айнур терпел и пил. И праздник развивался по принципу деревенской сходки. Дело потихоньку дошло до песен и плясок с очень своеобразной музыкой.

В ход пошла и тетива луков, и стук по деревянным ножнам мечей. Будь я по образованию этнографом, плакал бы сейчас от умиления. Но мировая наука на мне крепко отдохнула, и я не проникся.

Вот шаманский бубен — другое дело. В нём было какое-то очарование. Особенно в руках у Ичина. Тут ещё особый талант нужен, чтобы красиво стучать.

Мальчишек моих никто не обижал. Но напоить пытались, конечно.

Где-то на середине праздника мы с Багаем утащили в юрту его младшего брата, который первый раз в жизни хлебнул араки и тут же вырубился.

А потом и остальных загнали спать. Кого нашли.

Остался Игель. Сказал, что ему важно посмотреть на воинов Айнура с какой-то сугубо шаманской стороны. И ещё двое парней просто затерялись в ночи. Один — тот самый Лис.

Багай безропотно ушёл спать. Он же караулил нас днём.

Вайгальским воинам я велел наблюдать за лагерем и разбудить, если что. А сам пошёл к юрте колдуна. Меня там давно уже заждались.

У костра хором читали что-то героическое: «Поехал куда-то Мерген…» Мелькнула мысль: «Убили уже одного поехавшего Мергена».

Я фыркнул и налетел в темноте на фехтовальщика. Только по рукояти меча и узнал, так было темно. Приметный был меч у Чиена.

Фехтовальщик зашатался, изображая пьяного. Схватился за меня и… Шепнул на ухо:

— Кто ты всё-таки такой, заяц? Ну скажи мне по-дружески, а?

Судя по голосу, он был трезвый, как стёклышко! Вот зараза!

— Не помню, сказал же! — огрызнулся я, пытаясь сообразить, мне-то кого сейчас выгоднее играть — пьяного или трезвого?

— Неужели совсем ничего не помнишь? — стал настаивать Чиен. — Может, какие-то лица? Что-то из детства? Помню, как мне подарили вот этот меч! — он любовно огладил рукоять. — А ты помнишь, как тебе подарили твой первый меч, заяц?

— В упор не помню, — признался я искренне.

Чиен ощутил, что не вру. Вздохнул:

— И план мне твой не нравится. Конкретики в нём нету.

— Откуда ж она появится, если я ничего не помню? — Вот же сказанул этот Чиен! — Да будь у меня конкретика, стал бы я возиться с мальчишками? Конкретику нам ещё надо добыть. Я нюхом чую: отгадка там, в Белой горе. Считай, что духи меня ведут!

Ну что я ещё мог сказать? Не на логику же ссылаться? Мол, раз вся ваша фигня крутится вокруг огненного перевала и Белой горы, то неужели есть варианты?

К тому же Чиен если и говорил с караванщиками про перевал, не факт, что успешно. Не всем они душу открывают. Значит, было у меня и то знание, о котором не надо никому глаза открывать.

Плюс история Бурки. Волк — сам ещё мальчишка, но даже то, что он знал про устройство мира, поставило бы всё в голове Чиена с ног на голову. Ну, или наоборот.

Волки — предыдущее человечество — это же надо! Настоящее человечество!

А потом кто-то сделал ставку на менее хищных людей. Которые от обезьянки произошли. Но кто?

Кто тут рулит? Горные духи? Или те, из «синклита», что командировали меня сюда?

— О чём задумался, заяц? — хлопнул меня по плечу Чиен.

Подумалось вдруг: а если спросить его в лоб? Он же думает, что я — пьяный? Много ли надо подростку с монгольскими генами?

Уж чего Чиен даже представить не мог — так это того, что в теле юного княжича обосновалась душа нормального русского мужика.

И пусть в этом теле мне не выпить своё ведро по рубчик, но я очень хорошо понимаю, сколько араки допустимо для Камая. И, пользуясь темнотой, разве что пригубил пару раз.

Но Чиен-то думает, что я пьян, потому и привязался. А пьяный может и брякнуть что-то, о чём забудет к утру. Мало ли какие у меня глюки?

— Скажи, воин? — спросил я как бы про между прочим. Делая вид, что уже собираюсь отчалить к юрте и разыскивая глазами заблудившихся пацанов, чтобы отправить их спать. — А кто всё-таки убил правителя Юри? Я спрашивал у волков, у барсов — никто точно не знает. А ведь война с вайгальцами, наверное, с этого и началась?

Чиен хмыкнул задумчиво.

— Или это секрет? Тогда не надо, не говори! — быстро отыграл я назад.

— Да не секрет, в общем-то, — нехотя сказал Чиен. — Просто… стыдно признать, что не уберегли. Потому и говорят: правитель был коварно убит. А вот кто…

— А кто? — вскинулся я.

Аж сердце забилось: неужели сейчас узнаю?

— Да никто, — вздохнул Чиен. — Никто не знает. Покои были заперты изнутри. Правитель Юри лежал мёртвым. Ран не было. Возможно, на его теле были знаки колдовской смерти, но этого мы выяснить не успели. Над крепостью появились чёрные драконы терия Вердена. И вниз полетел огонь его колдунов.

— Значит, правителя Юри убили хитро, исподтишка?

— Может быть, — развёл руками Чиен.

— А ты его видел? Он лежал на спине? Или сидел в кресле? Были там окна или камин? Это же в крепости?