Битва флотов - Форстен Уильям P. - Страница 19
- Предыдущая
- 19/77
- Следующая
— Вы просто еще один ничего не понимающий надевший военную форму хам, — процедил Торн.
Пилот взорвался.
— Я провел четыре года в академии Флота и шесть лет на высших офицерских курсах. У меня образование равное степени доктора в космоинженерии и девять лет войны за плечами, — прокричал он в лицо Торну. — Что касается Кирхи, то всегда и везде я буду при встрече ставить ему выпивку. А насчет тебя, проклятый толстяк — я пойду на смерть, защищая тебя, когда война начнется снова, несмотря на то, что от одного твоего вида меня тошнит!
Торн хватал ртом воздух, неспособный что-либо ответить.
— Идемте отсюда, — заявил он наконец оглядываясь на своих друзей. — Нет смысла о чем-то спорить с такими людьми.
— Что вы имеете в виду? — остановил его Ян.
— Вы знаете, что я имею в виду.
— Нет, не знаю. Просветите меня.
— Торговцы войной, вот вы кто. Вас выкинули за ненадобностью, и вы теперь вы не знаете что же вам делать, и живете теперь как свиньи, получая свою нищенское пособие от налогоплательщиков, таких как я. Если бы я решал эти вопросы, война была бы закончена много лет назад, и средства пошедшие на нее были бы потрачены на вещи, которые действительно чего-то стоят, а не впустую, на все эти ваши высокотехнологичные военные игрушки, не пригодные ни для чего, кроме убийства!
— Я думал, что свобода дорого стоит, — снова включился в разговор Думсдэй. — Много моих друзей погибло за нее. Много моих друзей погибло за то, чтобы вы могли вломиться сюда, изображать здесь туриста и говорить здесь о мире. Что же такое с вами и вам подобными? Вы слишком быстро забываете, насколько дорого на самом деле обходится ваша свобода, а затем проклинаете людей, которые вам ее дали. Неудивительно, что я всегда в депрессии, — произнес он и отвернулся.
— Теперь я вспомнил, где я слышал ваше имя, — продолжал Торн, забыв про Думсдэя и поворачиваясь к Ясону. — Это не тот голофильм, вы — один из ставленников Толвина. Он типичный представитель тех мерзавцев, о которых я только что говорил, и он получил именно то, что он заслужил. И я действительно согласен с Бароном, — его место на виселице!
Еще до того, как он закончил свою тираду, он понял, что слишком перегнул палку. Ясон вскочил со стула, и Ян с трудом удержал его от рукоприкладства. В баре стало тихо, как в могиле.
Торн отступил на шаг.
— Пошли, уходим отсюда, — засуетился он и пошел к выходу, безуспешно пытаясь демонстрировать свою браваду. Уже в дверях он оглянулся через плечо.
— Элен?
— Давайте Торн, убирайтесь отсюда! Или вам еще этого мало?!
Торн выскочил наружу и нарочно повышая голос, опять начал поносить Толвина и его сторонников.
Ясон развернулся обратно к стойке, когда Элен подошла к нему.
— Простите, Ясон.
— Почему бы вам не уйти, — сквозь зубы процедил он, пытаясь подавить гнев в своем голосе.
— Ясон, — тихо произнесла она коснувшись его плеча.
Он просмотрел на нее и дернул плечом, стряхивая ее руку.
— Он свихнувшийся идиот, — эмоционально всплеснула руками Элен.
— Я назвал бы его по-другому, — сказал Кирха, показывая свои зубы.
— Слушайте, Ясон, всегда бывают люди похожие на него.
— Да, конечно, однако, похоже он ваш большой друг.
Она тихо рассмеялась.
— Да, как черт. Он — профессор в каком-то идиотском комитете, созданном для осмотра и передачи нескольких военных баз, здесь на Луне, под гражданские нужды. А я тут, что бы освещать это грандиозное событие.
— Репортер?
— Да, я журналист, и мой журнал хочет, чтобы я сделала очерк об этом проекте. Вот как я оказалась с ними здесь этим вечером.
— Прекрасно, еще один представитель журналистской касты, — пробормотал Думсдэй.
Элен пожала плечами.
— Нет, далеко не все мы такие, — ответила она, — и то, что здесь говорил Торн, несколько отличается от того, что думает большинство людей. Несомненно, мы хотим мира, но большинство из нас, включая меня, все еще подозрительно относится ко всему этому. И скажу больше, да, существует много придурков подобных Торну, разносящих эту чушь по университетским городкам и раздражающих студентов до белого каления. Но он не может восприниматься всерьез любым здравомыслящим человеком. Девять из десяти гордятся вами. Мой старший брат был десантником, он побывал в двух операциях, после второй стал инвалидом. Обычные люди не говорят много об этом, но они чувствуют это в глубине души, — слезы навернулись на глазах, когда она произносила последнюю фразу.
— Да, но если судить по газетам и службам новостей непохоже что бы все так думали, — сказал Ясон.
— Вы знаете, и я знаю, что вся правда никогда не будет рассказана, и разве ваша мать никогда не говорила вам, что не стоит верить всему, что написано?
Тень улыбки пробежала по лицу Ясона.
— О да, и неоднократно.
Элен тоже улыбнулась.
— Слушайте, мне уже пора идти, — сказала она, и достала из сумки карточку.
Написав на ней несколько цифр, она протянула ее Ясону.
— Здесь мой телефон и адрес. Я пробуду здесь еще несколько дней, может быть, нам удастся как-нибудь посидеть за стаканчиком.
— И напишете хорошую статью для журнала: «Экс-герой, и что он делает сейчас».
— Оставьте свои колкости, — возмутилась она. — Об этом речи не идет.
— О чем же тогда речь?
— Вы не поверите, — рассмеялась Элен, — но только стать друзьями. Этот осел действительно вывел меня из себя. Многие из нас благодарны вам за те подвиги которые вы совершили, чтобы защитить нас. Многие потеряли друзей и близких. Если мы заключаем мир, то только потому, что хотим окончания этого кошмара. Я
предлагаю всего лишь стать друзьями и ничего более.
Она взглянула на него и улыбнулась.
— Честно.
— Знаете, мы тоже хотим, чтобы все это закончилось, — ответил Ясон, — но мы хотим остановиться только тогда, когда будем уверены что это действительно конец, и что нам или нашим детям не придется сражаться снова и снова.
Она понимающе кивнула.
— Я могу предложить только руку дружбы, и без всяких подтекстов. Хорошо? — Элен протянула свою руку.
— Хорошо, — слабо улыбнувшись, ответил Ясон.
Она пожала ему руку и развернулась к выходу, но заколебалась, глядя на Кирху.
— Так что, вы действительно считаете, что это ловушка?
Кирха кивнул.
Она тяжело вздохнула и направилась к выходу.
Покачав головой, Ясон смотрел, как она выходит в главный коридор и исчезает за углом. Он должен был признать, конечно, она была привлекательна, ему всегда нравились такие стройные брюнетки. Внезапно лицо Светланы вновь возникло перед ним, и снова вернулась старая боль. Он сложил листок бумаги с ее телефоном и сунул под кружку. Светлана была все еще слишком близка ему, чтобы даже думать новом романе.
— Думаете, этот профессор говорил всерьез? — спросил бармен.
— Если да, то вам лучше научиться готовить Вак'ку, потому что многие мои прежние товарищи будут требовать его здесь, как только закончится следующая война, — подмигнул ему осмелевший Кирха.
— Что это черт возьми такое?
— Эта штука похожа то, что вы называете скотчем второй свежести.
— То есть?
Кирха и Ян весело засмеялись.
— Это имеет примерно такой же вкус и запах, как старые пеленки, — давясь от смеха пояснил Ян. — Давай просто скажем, что Вак'ку — вещь настолько крепкая, что может прожечь даже закаленный дюраний.
— Эй, гляньте, кого сюда занесло! — воскликнул вдруг Думсдэй, и удивив тех, кто его знал, вскочил с места и ринулся приветствовать молодого, с мальчишеским лицом пилота, вошедшего дверь.
— Одинокий Волк, Толвин! — приветствовал Ясон вошедшего, присоединяясь к Думсдэю, который уже вовсю обнимал Кевина.
При имени Толвина остальные тоже сорвались с мест и столпились вокруг него.
— Приятель! Как там дела у старика? — посыпались вопросы из окружившей его толпы. Вопросы и приветствия сыпались со всех сторон, пока Кевин шел к стойке бара. Перекрикивая толпу Думсдэй заказал стакан своему «приятелю, спасшему эту никчемную жизнь».
- Предыдущая
- 19/77
- Следующая
