Чувства и искупление (СИ) - "Эллариан" - Страница 9

Старые справочники предлагали сотни вариантов проверки крови, большую часть из которых Роланд уже опробовал, и все они оказались бесполезны. Он метался от шкафа к шкафу в поисках новых книг, листал их за деревянным столом и с негодованием возвращал на место, не обнаружив нужной информации. Ротмант намеревался отбросить в сторону очередной попавшийся под руку фолиант о мутациях в магическом мире, но его привлекли проводимые опыты, а также описанные симптомы у исследуемого. Он забрал ее и еще несколько научных журналов с собой, чтобы досконально изучить в излюбленном кресле своего кабинета, и, отметившись в карточке, отправился на выход.

Рея до сих пор сидела за столом, активно делая пометки на пергаменте и тихо постукивая ботинком по полу. Она не понимала сама, что именно искала, но бездействие наводило на нее тоску и уныние, а наблюдение за тем, как друзья используют магию на практике, больше не радовало. Мысли путались, а страх неизвестности пугал, и Рея находила покой в библиотеке среди тишины и запаха старых книг. За чтением время текло быстрее, и сознание ненадолго переключалось с переживаний и тревог на чужие идеи, напечатанные на бумаге. Она случайно наткнулась на статьи Ротманта, написанные несколько лет назад и убранные в дальний угол библиотеки, и начала читать их из любопытства, не ожидая, что они смогут ее заинтересовать и увлечь. Его размышления и доводы отличались от сухих научных фраз в книгах именитых магов, что совершенно не шло в сравнение с образом, который создавал преподаватель артефакторики, и оттого поглощать статью за статьей становилось еще занимательнее.

Роланд обернулся, замечая отблески от пламени свечи, отражавшиеся в темном окне, и, проследовав вглубь шкафов, обнаружил Рею, по-прежнему находившуюся в библиотеке. Он взглянул на часы и, тяжело вздохнув, заставил себя подойти к студентке, чтобы прогнать ее в спальню курса, назначить дополнительное наказание и с чувством выполненного долга подняться на третий этаж в свой кабинет изучать стопку взятых книг. Воспитывать непослушных учеников, нарушающих правила, и прививать им любовь к дисциплине не входило в его обязанности.

— Пять минут до закрытия библиотеки, а вы до сих пор здесь. Ваша болезнь не дает вам право находиться на особом положении, — голос артефактора наполнился привычными холодными нотками и недовольством.

Она резко подняла голову, застигнутая врасплох, и торопливо убрала журналы в сторону, чтобы преподаватель артефакторики не успел узнать в них плоды собственных трудов. Блики огня от свечей заиграли в ее темных длинных волосах, падающих на грудь и спину, и бледная кожа на щеках от волнения покрылась румянцем. Рея постаралась совладать с чувствами, неожиданно накрывшими ее от внезапного появления Ротманта, и, тихо выдохнув, потушила свечи.

— Простите, мастер, я увлеклась, — Рея взяла сумку с соседнего стула, аккуратно складывая в нее каждый журнал.

— Вы увлеклись? — с привычной долей сарказма переспросил Ротмант, сохраняя равнодушный вид. — Настолько, что не празднуете со всеми?

— Нет настроения, — она отрицательно покачала головой. — Я не могу отдыхать, пока вы усердно работаете из-за меня.

— Кажется, это называют совестью, — Роланд едко усмехнулся уголками губ, скользя взглядом по истерзанным рукам девушки.

— Я лишь хотела помочь вам. Моя болезнь причиняет вам неудобства, а я не люблю чувствовать себя беспомощной, — Рея подняла на него яркие голубые глаза, покрасневшие от непрерывного чтения, и встала, намереваясь уйти.

Он промолчал, не зная, как реагировать на внезапную откровенность, и его очередной остроумный ответ, наполненный злостью, остался невысказанным. Студенты редко с ним делились переживаниями, потому что знали, что сочувствия и поддержки от артефактора ждать бессмысленно, ибо любое проявление слабости Ротмант презирал.

— Что взяли из библиотеки? — Роланд прервал затянувшуюся паузу вопросом и, пропустив девушку к выходу библиотеки, проследовал за ней.

— Ничего особенного, сир, — Рея застегнула сумку, закидывая ее на плечо.

— Покажите, — потребовал артефактор, насторожившись тем, как подозрительно быстро девчонка убрала журналы.

— Не надо, сир, прошу вас, — Рея нахмурилась и крепче сжала сумку, делая шаг назад и увеличивая дистанцию между ней и преподавателем.

— Покажите, — строго повторил Ротмант, демонстративно протягивая ладонь в ожидании. — Я говорил, что книги из библиотеки выносить запрещено.

Он допускал, что, изучая свой недуг, девчонка увлеклась темной магией, которая при неправильном использовании могла привести ее на путь саморазрушения. Ротмант не находил других объяснений бесполезных стараний девчонки скрыть от него содержимое сумки и, наблюдая, как Рея с неохотой достает потрепанные издания, мрачнел на глазах, даже не пытаясь сдерживаться.

— Это ваши статьи, — Рея отдала журналы в руки преподавателя и молча ожидала его вердикт.

Ротмант бегло осмотрел страницы, читая названия публикаций, написанных в разные периоды его жизни, и узнал собственное авторство. Закинутые на верхнюю полку дальнего шкафа библиотеки, они редко попадались на глаза студентам, а пустить их на широкий поток противился Совет короля, считая, что незаурядные идеи артефактора навредят неокрепшим умам. Когда-то на написание статей мужчину толкнула Кассандра — его единственная любовь, искренне верившая, что открытия Роланда станут значимым событием в магическом мире, а их уделом стало скапливание пыли среди таких же никому ненужных книг.

— Мастер? — Рея тихо позвала его, прерывая воспоминания.

— Я забираю это, — глухо отозвался Ротмант, захлопывая последний журнал.

— Да, сир, — Рея разочарованно согласилась, чтобы не создавать ему проблем.

— Надеюсь, дорогу до спальни вы найдете и не увлечетесь, пока будете идти, — отчеканил артефактор, возвращая голосу безразличие и жесткость.

Он стремительно поднялся по лестнице, ведущей на третий этаж, ощущая, как чувство вины вновь овладевает им, поселившись в груди ядовитой змеей, отравляющей сердце.

***

По утрам над Мертвой рекой стоял туман. Рея сидела у тяжелого раскидистого дуба, прижимая колени к груди, и всматривалась в расплывчатые очертания деревьев на противоположном берегу и их отражение в водной ряби. Голова гудела после бессонной ночи, и красные помутневшие глаза жгло от напряжения и скопившихся соленых слез. Она перевела отрешенный взгляд на руки, которые безвольно лежали на коленях и лишь отдаленно напоминали, кем являлась их хозяйка. Проснувшись ночью от острой боли, Рея с сожалением обнаружила на кровати пятна крови и свежие глубокие царапины на предплечье, которые едва затянулись от выпитого заживляющего лекарства. Она не понимала природу их появления, потому что не пользовалась магией, как ей и велели, и оттого плохое предчувствие подсказывало, что ее организм перестал справляться.

Уроки в Тенебрусе давно начались, но Рея не двигалась с места, вслушиваясь в пение волшебных птиц и тихое журчание воды, прерываемое всплесками редких рыб. Атмосфера спокойствия, которого девушка давно лишилась, не отпускала, пленила ее, и Рея, удрученная болезненным состоянием, не хотела возвращаться в замок, где все напоминало ей о прошлой счастливой жизни, которая теперь больше походила на сон. Она глубоко вздохнула, ощущая холод на губах, и прикрыла глаза, позволяя себе раствориться в окружающих звуках и природе.

— Знала, что ты будешь здесь, — тихий голос отвлек ее, прерывая поток депрессивных мыслей.

Рея повернула голову вбок, лениво открывая глаза, и вопросительно посмотрела на появившуюся девушку. Ее однокурсница, крепко закутавшись в накидку с капюшоном, нерешительно переминалась с ноги на ногу и обеспокоенно наблюдала за Реей. Она села рядом, и ее светлые вьющиеся волосы упали на плечи, переливаясь бликами от единственного лучика солнца.

— Мне нравится вода. Она успокаивает, — прошептала Рея, устало потирая глаза. — Ты зачем здесь, Эб?

— Скоро трансмутация, — пожала плечами светловолосая девушка, поднимая на подругу зеленые глаза.