Желанная герцогиня - Любимка Настя - Страница 10

Чаще всего первым активным даром становился дар эмпатии, а вот второй уже был менее сильным и всегда – одним из следующих трех видов: очарования, воина или творца. Ментального дара в данном списке и близко не было за всю история правления королевской семьи. Так что Виктран точно мог сказать, что Ее высочество – эмпат и творец.

Морф больше не удивлялся своим знаниям. Просто принимал как данность. Как и то, что о своих знаниях нужно молчать. Всегда молчать.

В этом Виктран был уверен так же, как и в том, что и сама герцогиня была обладательницей совсем не дара жизни! Явно не в том представлении, в каком ей пытался дать информацию лэдор Вальский. Тирхан заблуждался. И вряд ли намеренно.

Что изумляло морфа, так это то, что он и сам не мог классифицировать ее магию, хотя почему-то верил, что обладал куда большими знаниями на этот счет. Но дал себе обещание, что непременно выяснит, почему герцогиня может влиять на радрак.

Ворон летел впереди кареты, и до границ новых земель герцогини оставалось совсем немного, когда он почувствовал ЭТО.

Зов такой мощной силы, что ворон застыл в воздухе и тут же кулем упал с высоты. Но в последний момент все же смог снова расправить крылья взлететь.

Чья-то тоска смешалась с радостью и огромной волной навалилась на него. Великой радостью. Затем сменилась счастьем и ликованием.

Морф понял, что герцогиню ждали. Кто бы это ни был, но эти земли ждали именно ее. Ждали неистово. А теперь звали, желая ускорить тот момент, когда же она наконец окажется здесь. И все бы ничего, но вот сами земли… Кто сказал, что они оскудевшие, непригодные для жизни?

Тело контролировал ворон, а сам Виктран лишь жадно разглядывал территорию с высоты птичьего полета. Эти земли были прекрасны! Они пропитались божественной энергией так, что хоть крылом черпай!

Как он оказался на дереве, которое считалось сказкой, ответить себе не мог. Но веточку волшебного цветка оторвал и полетел к карете.

В этот момент морф напрочь забыл о том, что вряд ли герцогине ведома и сказка, и свойства этих уникальных цветов. Так же, как и не вспомнил, что женщина замужем. Какие мужья, если есть он? Лучший – с какой стороны не погляди!

Забыл и о том, что сейчас он – морф, неспособный вернуть человеческое обличье.

Позже, уже после того, как леди Анастейзи посмеялась над его предложением, а Тирхан восторженно поведал ей историю о дереве Жакрад и тоже присоединился к смеху над ним, а заодно и допросу о том, откуда ему все это известно, раздраженный ворон вылетел из кареты. И вдруг осознал, что поддался той неведомой силе, что скрутила его, подарила крылья не хуже птичьих, заставляющих парить именно душу… Она словно бы подталкивала его к определенным действиям – оставить свой след, показать, что хозяйка этих земель в надежных крыльях. Его крыльях!

***

Время рядом с герцогиней для морфа летело стремительно. Он уже не старался узнать ни о своем прошлом, ни о том, почему был наказан. Чувствовал, что время еще не пришло, и сейчас ему не следует напрягаться. Не следует, потому что можно спугнуть шанс снова стать человеком и вернуть утраченную жизнь. На это сходу намекнул ему дух Священных Земель. Легендарной Колыбели…

И надо же! Она оказалась в их королевстве, считай, на самом отшибе, но принадлежала королевству! Больше того, сама земля отчаянно защищала себя!

А уж как дух требовал привести к нему герцогиню в первую веху их пребывания на территории поместья! Она, дескать, все решиться никак не может! И радрак – морф готов был поклясться в этом – вторил требованиям духа!

Это было странным, непонятным. И ослушаться морф не мог, не он тогда контролировал свое тело и разум. Но в тот раз его человеческую часть насильно во тьму не отправили… Позволили наблюдать.

И впоследствии, в течение всех этих вехиманов, Виктран больше не оказывался во тьме. Ни единого раза, что не могло его не радовать.

Морф поначалу еще удивлялся, а после – просто жадно впитывал новую информацию, новые открытия, которыми щедро сыпала Хозяйка Сказочных Земель, имеющая доступ к Памяти Предков…

Да, он жадно собирал слухи, ревностно относился ко всему, что от него пыталась скрыть Анастейзи, явно не доверяя ему до конца, часто подслушивал приватные разговоры герцогини с ее близкими. Иногда за это был даже порот Хранителем. Дух в гневе был страшнее лютого зверя. И мстил так, что спустя вехим морф больше не делал попыток узнать что-то вопреки воле самой герцогини.

Виктрану даже вспоминать подобное было стыдно. К тому же он был уверен, что когда-то в прошлой жизни схожее чувство уже испытывал. И порот лозиной был за дело… Смутно морф догадывался, что за кем-то подглядывал, и его отцу это очень не понравилось. Да так сильно, что забывшего напрочь о своей личности Виктрана бросало в жар от одной только мысли об этом. И будь он сейчас человеком, от таких воспоминаний точно покраснели бы уши и щеки.

Морфу некогда было скучать. Каждая новая веха несла в себе чарующие открытия, неуемную энергию, которой герцогиня заражала окружающих, и теплоту… Его сердце, словно когда-то скованное льдом, теперь оттаивало.

Больше всего морф любил находиться с маленьким Илиасом. Малыш резво хватал волка за все выступающие части тела и очень любил трогать его зубы. Морф всегда чутко следил, чтобы во время таких игр ребенок не поранился.

И что еще смущало морфа и вместе с тем дарило надежду – это касания ребенка к радраку. Тот его щупал без всякого страха, казалось даже, что Илиаса артефакт очень привлекает.

А однажды, в ту самую веху, когда Анастейзи объявила о приезде мужа, Илиас сумел ослабить артефакт на его шее! Для того, чтобы снять, просто силенок бы не хватило, но именно это обстоятельство окончательно уверило морфа в том, что Илиас сможет когда-нибудь снять с него радрак. Не случайно, как вышло тогда с ослаблением ошейника, а осознанно…

Новость о том, что к ним едет Радан Дарремский, привела его в ярость.

Анастейзи была одновременно и прекрасной, завораживающей, и удивительно рациональной. Невероятно сильной внутренне, и в то же время хрупкой и нежной внешне.

Как она управлялась хозяйством! Как руководила людьми, с какой нежностью и благодарностью принимала заботу о себе со стороны как простых слуг, так и воспитанников. А уж их вечерние посиделки!..

Виктран иной раз глазам своим не верил. Разве легко добиться такого отношения от вчерашних волчат, которые никому, даже себе не верили? А вот гляди, приручила…

Аромат герцогини кружил ему голову, и иногда морф позволял себе мечты о большем.

Однако Виктран знал, что где-то далеко его ждут родители. Теперь он мог точно сказать, что голоса и небольшие обрывки из памяти, не открывающие ему толком лиц и имен, но щедро одаривающие чувствами, которые те к нему испытывали, относятся именно к его матери и отцу.

Когда-то ему придется объясниться с ними и, наверное, с его невестой, если таковая имеется. Однозначного ответа на этот вопрос, сколько бы он внутренне к себе ни обращался, не получал. Только смутный образ кого-то настолько далекого и холодного, что Виктран малодушно решил, что помолвки ни с кем не случилось, и он все же прислушался к словам отца об особенном для морфа аромате. А значит, перед герцогиней он чист и может предложить себя в качестве защиты, опоры, любящего мужчины, отца ее детей…

И вот теперь приезд герцога отодвигал те самые смелые мечты! Да, морф знал, что леди к мужу не питала ничего, кроме неприязни. Знал, что у Радана есть любовница, от которой тот напрочь терял связь с реальностью, но…

Они были венчаны перед ликами Священной Пары! Муж и жена… И третьему точно нет места в их отношениях! Вернее, четвертому, если учесть Сарвенду, которая, как выяснил морф позже, оказалась в тягости.

Осенние вехи неслись с немыслимой скоростью. Казалось бы, только вчера герцогиня узнала неприятную весть, а сегодня морф был первым, кто узрел всадника, гнавшего свою лошадь так, словно в кармане у Радана лежала запасная…