"Библиотечка военных приключений-2". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Иванникова Валентина Степановна - Страница 79

Мехти заторопился навстречу.

Нечеловеческих усилий стоило Мехти овладеть собой. И еще трудней и горше ему было бы, если б он знал, какое чувство унесла с собой из жизни бедная Анжелика. Оно бродило в ее душе — смутное, неведомое, и останься Анжелика в живых, она нашла бы этому чувству название!..

— Пошли, Вася! — стараясь говорить спокойно, позвал Мехти. — Нам еще надо застать священника!

Но Вася не двигался с места.

— Что там, в этой яме? — спросил он, устремив на Мехти испытующий беспокойный взгляд.

— Там трупы. Помнишь, они лежали в яме, когда мы проходили прошлый раз? — ответил Мехти и взял Васю за локоть. Вася вырвался от него.

— Я, нет, что-то не помню! — прошептал он и сделал шаг к яме.

— Вася! — строго окликнул его Мехти. — Ты начинаешь забывать, зачем мы идем в Триест!

Вася как-то сник сразу.

— Хорошо, — сказал он и повернул от ямы.

Всю дорогу до города Вася молчал.

Когда они вошли в каменную пригородную церквушку, на них повеяло прохладой. Под сводчатыми арками церкви, утопающей в полумраке, Мехти остановил Васю.

— Ты останешься здесь, — тихо шепнул он, — будь внимателен. Налево от тебя дверь, ведущая во двор. А там можно выбраться через забор. Если ничего не случится, мы встретимся с тобой тут же. Следи, кто сюда входит.

Вася кивнул. Мехти направился вглубь церкви. В глубине ее горела единственная свеча. В ее неверном пламени пошатывались тени колонн и арок, и казалось, что церковь вот-вот рухнет. Над свечой склонилась знакомая фигурка сморщенного старичка священника. Заслышав шаги, он выпрямился.

— Добрый вечер, святой отец! — поздоровался Мехти.

— Добрый вечер, сын мой, — печально вздохнул священник.

— Что нового в городе?

— Бедная Анжелика! — не отвечая на вопрос Мехти, с горечью воскликнул старик. — Как смело она приняла смерть. Италия потеряла лучшую из своих дочерей.

Он умолк. Молчал и Мехти. Потом он тихо проговорил:

— Я это знаю, святой отец. По дороге сюда, метрах в пятистах к югу от города, я видел яму… Там — много трупов.

Священник понурил голову:

— Бедное дитя. Мы похороним ее.

Мехти взглянул на часы. Священник понял, что время не ждет, и стал перечислять новости: в Триест начали прибывать крупные силы нацистов, ходят слухи, что это чуть ли не целая дивизия, предназначенная для разгрома партизан; на улицах бесконечные облавы. Карранти все еще не удалось выследить. Шульц сейчас в городе и ждет приезда некоего Гульбаха, чтобы предпринять совместные действия по уничтожению в горах третьей ударной партизанской бригады.

Священник проводил Мехти и Васю до бокового входа и посоветовал им идти к типографии «Иль-Пикколо» по возможности через рабочие кварталы.

— Тут мы разойдемся с вами, — сказал священник. — Вы пойдете налево, а мне нужно за город. Я должен исполнить свой долг.

Вася и Мехти шли по рабочему кварталу. Это был квартал трущоб. Пахло гнилыми овощами, эрзац мылом, которым стирали здесь белье. Из подвальных окон неслись крики грудных детей. За полуразрушенными заборами тянулись, перекрещиваясь, длинные веревки, на которых сушились жалкие лохмотья. Завидев Мехти и Васю, люди захлопывали двери своих домов, а когда они проходили, двери вновь открывались.

Вечер был теплый, ласковый. Хорошо в такой вечер выйти из темных каморок, посидеть у открытых дверей. Но нигде нет покоя от гитлеровцев.

Беспризорные дети возились в пыли. У Васи защемило сердце, он полез было в карман, нащупал бумажные деньги, но тут же услышал строгое предупреждение Мехти:

— Не смей. За нами могут следить.

Не успели они сделать и несколько шагов, как в них полетели камни. Один из камней угодил Васе в плечо. Вася обернулся, но ребят уже не было.

Мехти улыбнулся:

— Что, сильно они тебя?

— За что это? — недоуменно спросил Вася, потирая ушибленное плечо.

— Ты что, забыл? Им не нравится наша форма.

— Верно, — засмеялся Вася.

— Надо поскорее выбираться отсюда! — поторопил его Мехти.

Они ускорили шаги.

Снова знакомые улицы… Темно, очень темно. Небо звездное, а тут — ничего не видно. Но вот ярко вспыхнули лучи фонарей. Они загорелись спереди, сзади, с боков и начали подступать к Васе и Мехти.

— Стой! — раздался резкий окрик. — Ни с места.

Рука Васи потянулась к автомату, но Мехти осадил его.

— Спокойно!

Друзей тесным кольцом окружили фельджандармы.

— В чем дело? — спросил Мехти.

— А ну-ка, посмотрим, что у этого молодца в сумке, — ухмыляясь, сказал начальник патруля — рослый, с красным, широким лицом, — и протянул руку к вещевой сумке Васи.

— Не трогайте его! — сдержанно, но властно произнес Мехти.

Начальник патруля как будто этого и ждал. Он отступил на шаг, не отрывая взгляда от Мехти, и рука его медленно полезла в карман.

Мехти напряженно следил за рукой начальника. Начальник вынул платок и, вытирая им потное лицо, торжественно заявил своим:

— Поздравляю вас, друзья, это партизаны! Ишь, и ходят неразлучно, как влюбленные!

Щелкнули затворы десятка автоматов. Дула их уперлись в спины Мехти и Васи.

— Что за комедия? — возмутился Мехти.

— Кончилась комедия, милейший! — воскликнул начальник патруля. — Теперь кончилась!..

— Я должен предупредить вас, господин начальник, — с угрозой заявил Мехти, — если вы сейчас же не прекратите ваши шутки, вам не поздоровится. Учтите, у меня срочное задание!

— О, это мы учитываем! Мы даже догадываемся, чье задание вы выполняете!

— Боюсь, что не догадываетесь, господин начальник. — Мехти сунул руку в карман, извлек оттуда оранжевый картонный прямоугольник и со злорадством произнес: — Прошу!

Начальник выхватил картонку из рук Мехти, и лицо его выразило такую растерянность, что Вася приободрился и принял независимый, чуть даже наглый вид. У начальника в руке был пропуск, выданный самим Шульцем — помощником начальника городского гестапо.

Этот пропуск в условиях оккупированного Триеста обладал большой силой. Начальник патруля был ошеломлен.

— Меня интересует еще один вопрос, — уже мягче сказал он: — коль скоро господин Шульц вручил вам этот пропуск, он должен был предупредить вас о том, что со вчерашнего дня по его же секретному указанию парные хождения военных в Триесте запрещены. Можно ходить втроем, вчетвером, в пяти или шести шагах друг от друга. А вы шли плечом к плечу! К тому же сейчас не рекомендуется таскаться по городу с сумками!

— Во-первых, — теряя терпение, ответил Мехти, — я не был в городе целых десять дней. Я находился вне сферы влияния господина Шульца, и он не уведомил меня о своем секретном приказе. Я находился… черт возьми, это вас вовсе не касается!.. А во-вторых, прекратите же, наконец, эту комедию!

— Ах, вот оно что, — осенило вдруг начальника, — вне сферы влияния господина Шульца… понимаю, понимаю. Так бы сразу и сказали.

Он протянул Мехти пропуск и вежливо извинился:

— Прошу прощения, господин…

— Это вам тоже не обязательно знать, — не менее вежливо сказал Мехти, принимая пропуск. — Вы и так уж узнали больше, чем следует… Хайль Гитлер!

— Хайль! — в один голос ответили немцы.

Мехти в душе еще раз порадовался тому, что догадался в свое время запастись оранжевым пропуском. Такие пропуска Шульц выдавал лично и только своим агентам. И хорошо еще, что отовсюду сорваны теперь объявления с приметами Михайло! Неужели, кстати, они серьезно верят в то, что повесили Михайло?.. Нет, Шульц, кажется, не верит… Может, он все это нарочно инсценировал, чтобы усыпить бдительность партизан… А сам издал тайный приказ… Надо сказать своим, чтобы они никого не посылали больше вдвоем. Довольно морочить немцам головы этими «мифическими Михайло». Опасно, можно попасться. И не стоит сегодня таскать за собой Васю: этак их все время будут останавливать патрули. Да, с каждым днем все труднее становится действовать в Триесте. Слишком много ловушек.

— Вася, — сказал Мехти, трогая друга за плечо. — Ты ее пойдешь со мной дальше.