"Библиотечка военных приключений-2". Компиляция. Книги 1-22 (СИ) - Иванникова Валентина Степановна - Страница 71

— Уже совсем темно, — не отрывая взгляда от улицы, шепнул Вася.

Мехти молчал.

Вдруг послышался грохот автомашин. Через несколько секунд свет синих фар упал на приморскую площадь. С машин спрыгивали солдаты и разбегались вдоль набережной; слышались короткие приказания. К площади подкатывали все новые машины.

— Что это значит? — с тревогой спросил Вася.

— Это, кажется, за нами, — с расстановкой ответил Мехти.

По мостовой, по стенам все скользили синие лучи.

Вася почувствовал, что у него ослабели колени. Сердце оборвалось. Нет, не за себя, он боялся за Анжелику! Неужели она схвачена? «Она изворотлива, находчива… Нет, не может быть, чтобы Анжелика… Но почему тогда эта облава?..»

За окном зазвенел, замирая, пронзительный крик. Вася отшатнулся от окна:

— Анжелика!

Земля словно ушла из-под его ног. Взлетев, оборвались высокие качели, и он падал, падал с огромной высоты, и мелькали перед его глазами виселицы… дула автоматов…

Новый крик Анжелики вернул Васю к действительности. Он прижал к груди автомат и кинулся по лестнице вниз.

Но Мехти оказался быстрее его. Он схватил Васю за плечи и потащил наверх. Между ними завязалась борьба.

— Пусти, пусти, Мехти! Они же убьют ее! Пусти! — хрипел Вася, силясь высвободиться из крепких рук Мехти. Но Мехти, казалось, ничего не слышал.

Втащив Васю на площадку, Мехти остановился.

— Анжелика! Анжелика! — в отчаянии выкрикнул Вася. Мехти зажал ему рукой рот и сказал глухим, каким-то не своим голосом:

— Если ты не замолчишь… то не знаю, что я с тобой сделаю! Ты что, хочешь, чтоб и тебя убили?

Крик Анжелики звучал все отчаянней, он раздавался совсем рядом.

— Пусть убьют! — чуть не плача, прошептал Вася. — Прежде чем они убьют меня, я успею уложить человек двадцать! А схватят — так я буду рядом с Анжеликой! Отпусти, Мехти, прошу тебя…

Вася не договорил, вдруг пошатнулся и в изнеможении прислонился спиной к стене.

Мехти чувствовал, что и его покидают силы. Он знал, какие муки приходится терпеть Анжелике.

Будь это прежде, Мехти, пожалуй, не стерпел бы, выхватил бы пистолет, выбежал на улицу, попытался сделать невозможное: вырвать Анжелику из лап гитлеровцев. И так было бы во сто крат легче, чем стоять неподвижно у окна и слушать, как кричит Анжелика. Но Мехти понимал: гитлеровцы только этого и ждут: они ведь и рассчитывают на то, что партизаны не выдержат, кинутся на выручку товарищу — прямо под фашистские пули! Нет! Стой здесь, Мехти. Ты же сильней и умней их… Анжелику ты все равно не спасешь, а других поставишь под удар: фашисты выйдут из кино невредимыми, и, кто знает, сколько добрых, честных людей примет смерть от их рук. «Прежде всего ты должен заботиться об успешном выполнении заданий», — вспомнились Мехти слова полковника. Во имя долга ты должен победить самого себя, Мехти.

Наклонившись над Васей, Мехти потряс его за плечо:

— Вася, друг, очнись! Очнись, Вася! Нам нельзя больше оставаться здесь. Вася, ты слышишь? Вставай!

Вася слышал голос Мехти как сквозь сон. Он смотрел на него помутневшими глазами. Сознание медленно возвращалось к нему.

— Вставай! — уже приказал Мехти. — Вставай, Вася, надо уходить отсюда.

И тут до них снова донесся голос Анжелики.

— Отпустите меня! — кричала она из последних сил. — Моя смена начинается! Моя смена начинается, мне нужно торопиться! Отпустите, вы слышите?

Анжелика давала им знать: сеанс в кинотеатре начинается, спешите!..

— Спасибо, Анжелика, мы слышим тебя, — дрогнувшим голосом проговорил Мехти и повернулся к Васе: — Ты слышишь, Вася, она напоминает нам о нашем долге. Мы должны взорвать кинотеатр! Ты слышишь, Анжелика зовет нас!

Да, Вася слышал каждое слово Анжелики. Он медленно поправил свой пояс, хрипло сказал:

— Пойдем!

Было ясно, что Анжелика, сама того не желая, привела немцев на набережную. И надо было немедля выбираться из этой западни.

— Что же ты ждешь? — нетерпеливо выкрикнул Вася. — Скорей туда, к кинотеатру!

— Да… если это удастся, — думая о том, как им уйти отсюда, сказал Мехти.

Внешне он казался сейчас спокойным, но мысль его работала с лихорадочной быстротой. Перед тем как выбрать это парадное, он тщательно изучил все входы и выходы из него. Это был большой дом, с выходами на разные улицы, с несколькими парадными подъездами. Но ведь оцеплен весь квартал, и дороги закрыты со всех сторон. Единственное, что помогало им, — это темнота и немецкая форма, которая была на обоих.

Мехти подошел к окну, окинул взглядом площадь. На ней было полным-полно немцев. Они входили во все парадные и ворота, выволакивали оттуда людей. Люди не понимали, почему их хватают и проверяют у них документы; они кричали, бранились. На площади поднялась страшная суматоха. Мехти увидел, что немцы подходят к дому, где находились они с Васей. Он как будто только этого и ждал.

— Идем, Вася. Скорее! — заторопил он. — Нам надо затеряться среди солдат. Понимаешь? Как будто мы вместе с ними ищем партизан.

— Понятно.

С силой распахнув парадные двери, они выбежали на улицу. Навстречу им кинулись трое эсэсовцев. Эсесовцы были явно озадачены: когда же эти двое успели войти в подъезд, в который еще никто вроде не входил?

— Скорее на чердак! — скомандовал Мехти. — И возьмите побольше людей, взломать дверь!

Он повторил это приказание нескольким эсэсовцам, и через минуту до пятнадцати гитлеровцев бежали уже на седьмой этаж к чердаку.

Вася озирался по сторонам, ища глазами Анжелику, но Мехти сильно толкнул его в бок.

— Вперед и налево, — шепнул он. — Там больше немцев.

Вася шел машинально; мысли у него были сбивчивыми. В этой толпе находится и Анжелика… И ее мучают. А он, Вася, знает об этом и все-таки оставляет ее на растерзание этим зверям.

— Налево, налево! — еще раз напомнил ему Мехти. Он видел, что с Васей творится неладное, и был поэтому напряжен вдвойне.

Слева от них, справа, впереди и сзади сновали немцы. Мехти искусно лавировал между ними, постепенно продвигаясь вперед. Если им удастся миновать и этот вот угол, то они забегут во двор противоположного дома и смогут выйти через другие ворота за кольцо облавы.

Не доходя шагов тридцати до угла, Мехти вдруг замер как вкопанный. На углу, в бледном свете фар, стоял Карранти. Он что-то приказывал двум нацистам.

— Назад! — тихо приказал Мехти. — Нет, уже поздно. Он заметил нас. Видишь — зовет. Надо идти на него и, поравнявшись, стрелять. Только бы не промахнуться!.. А за Анжелику, Вася, не обижайся. Я не мог поступить иначе.

Вася в упор смотрел на Карранти.

— Пошли! — сказал Мехти.

Они шли быстро, так же как и все вокруг них. Осталось семь-восемь шагов…

— Я не могу больше! — сквозь зубы процедил Вася.

— Подожди.

— Ну! Теперь можно?

— Подожди.

Вася хорошо видит лицо Карранти, который, поджидая их, смотрит почему-то в сторону.

— Что же ты медлишь, Мехти?

Но тут произошло нечто неожиданное. Когда они поравнялись с Карранти, тот обернулся к ним и в бешенстве закричал:

— Что вы так плететесь! Так вы и черепаху не догоните! Скорее налево, в третий подъезд!

Карранти не узнал их в темноте, принял за своих, и это спасло ему жизнь, а Мехти и Васе дало возможность, войдя в подъезд, выбежать оттуда во двор… Путь был свободен.

Они понимали, что спаслись чудом. И они и Карранти. Так уж случилось. Карранти искал их, они давно уже искали Карранти и все никак не могли напасть на его след… А вот встретились — и пришлось разойтись. До новой встречи…

Вася понял, что только Карранти мог узнать и выдать Анжелику немцам, и сейчас уже мечтал об этой новой встрече, жалея в глубине души, что рядом с ним был сегодня Мехти. Если бы не Мехти, он давно бы разрядил свой автомат в американца, которого ненавидел сейчас больше всего на свете.

Ненависть заслоняла от Васи все, что было вокруг него, и он не помнил, как Мехти вывел его в тихий узкий переулок.