Не валяй дурака, Америка… (СИ) - Артемьев Юрий - Страница 37

— Стоять!

— Эй, парни! В чём дело? Я стою. Могу руки поднять…

— Крейг! Иди, посмотри, что там у него. Вдруг он пистолет сзади на поясом носит?

Толстячок стал двигаться в моём направлении, не опуская ствол ружья. Подойдя поближе, он заглянул мне за спину и крикнул напарнику:

— Пустой.

А вот чего я от него совсем не ожидал, так это того, что он не раздумывая с размаху долбанул меня прикладом по затылку. Я даже не успел на это среагировать. Свет в глазах моих померк, и я упал плашмя на землю, расплёскивая воду из котелка… Тьма.

* * *

Я не знаю, сколько я валялся в отключке, но какие-то мерзкие муравьи уже успели «сплести гнездо» у меня в правом ухе. А один из них видимо решил расширить жилплощадь. С этой целью он и стал прогрызать кожу в поисках своих новых квадратных миллиметров.

Наверное, именно это меня и разбудило от моего анабиоза. Я попытался приподняться, упираясь в землю, покрытую хвоей и мхом, затряс головой, пытаясь прогнать этих шестиногих захватчиков моего уха. От резких движений в моей голове снова зазвенело и закружилось. Я даже не сразу сообразил, что выбрал не слишком разумное время для того, чтобы трясти головой.

Блин! Блин! Блин! Лола? Где они? Кто они?

Миллион мыслей и ни одной разумной…

Вокруг почтит совсем темно. Пахнет палёным мясом и чем-то кислым.

Пытаясь собрать мысли в кучу, я приподнялся с мыслью оглядеться, одновременно поражаясь тому, что вокруг тихо. Обычная такая лесная тишина. Кто-то где-то чирикает, какие-то лесные сверчки стрекочут в отдалении. Шумят от ветра кроны деревьев…

Стоя на коленях, пытаюсь в сумерках осмотреться.

В глазах появилась какая-то резкость, но понимания происходящего мне это не принесло.

Ан, нет… Вон тело толстяка лежит мордой вниз, в аккурат на том самом месте, где совсем ещё недавно был весёлый костерок. Это от него так несёт палёным? Значит он уже двухсотый. Ибо на костре даже раненый долго не пролежит. Огонь быстро его поднял бы на ноги. А раз лежит, значит ему уже кирдык.

Лола? Где ты, девочка?…

А-а-а-а… Млять… Как же голова раскалывается… Снова темнеет в глазах, и я чуть было опять не потерял сознание. Но, устоял на полусогнутых ногах, опираясь на дерево…

Из-за нашей машины торчат ноги кого-то лежащего на земле. Только вот не могу разглядеть, чьи это ноги…

Нет. Уже могу… Отглаженные брючки цвета хаки намекают на то, что это ноги того самого мальчика-скаута, или кто он там был, который в меня из револьвера целился, сука…

Опять, чуть не упал, пытаясь шагнуть вперёд…

У меня двоится в глазах…

Ноги, лежащего за машиной человека… Их больше, чем две… Три? Нет… Одна из них в джинсе, а не в хаки…

Лола! Я рванулся вперёд, хотя торопиться уже, кажется, было некуда… Если толстяк уже слегка обгорел, а тела лежащие за машиной не шевелятся… Значит, уже прошло достаточно много времени… Сколько я валялся в отключке?

От резкого рывка вперёд у меня снова всё замелькало в глазах. Земля, покрытая хвоей, мхом и опавшими листьями встретила моё лицо оглушительной оплеухой, и я опять полетел куда-то далеко-далеко… Туда, где нет ни шума, ни боли… туда, где нет ничего…

Интерлюдия.

Старая китаянка Мама Лю сидела на своём привычном месте. Передней на невысоком столике традиционно стоял маленький фарфоровый чайничек. Она отпила небольшой глоток из своей чашки, глядя куда-то далеко-далеко… А может она смотрела внутрь себя… Трудно было понять, она задумалась о чём-то или блуждает где-то далеко от этого места в своих мыслях.

Поставив чашку на столик, она сложила свои ладони в какой-то хитрой фигуре из переплетённых пальцев и пробормотала вполголоса, так, что никто этого не услышал:

— Nǐ néng zuò dào de, nánhái… (кит. У тебя всё получится, мальчик…)

Вечер 16 августа. 1974 год.

США. Пенсильвания. Где-то посреди пустынного леса.

Колокол методично звучал в моей голове. Звук был монотонный и очень громкий… Бум… Бу-бум… Бум… Нет. Это не колокол. Это кровь… Моя кровь методично пульсирует прямо в ухе. Я слушаю своё сердце. Оно бьётся… Ну и слава богу…

Я с трудом открываю глаза. Перед моим взглядом что-то странное. Огромный дубовый лист, по которому ползёт чудовищных размеров разноцветная толстая змея…

Нет. Это не змея. Это гусеница… Подтягивая к себе заднюю часть, она смещалась вперёд. И двигается… Ползёт… Но она ползёт не ко мне, а куда-то в сторону…

Я лежу на земле и смотрю на какую-то хрень, которая происходит буквально в нескольких сантиметрах от моих глаз… А по моему лицу снова ползают какие-то насекомые. Наверняка это снова муравьи устроили свой обычный марафон. Они всегда куда-то бегут на закате. Торопятся успеть попасть домой, пока там на закрылись все двери.

Я тоже хочу домой… Но где он, мой дом? Я не знаю. И я не знаю вернусь я туда на рассвете или на закате…

На закате? А что сейчас… Сколько времени я тут лежу? И который сейчас час? Это закат? Ну, да… Похоже, что это закат… Видно плохо, но лучики солнца, хотя и еле-еле, но проникают сквозь плотную листву деревьев… Деревья? Я в лесу…

Лола!

Я застонал от ощущения полного бессилия. Попытавшись встать с земли, я снова почувствовал сильное головокружение. Мне удалось встать на карачки, и меня тут же вырвало. Не в прок мне пошёл грибной супчик, похоже…

Сознание помаленьку прояснялось. Ясно, что дело тут совсем не в грибах. Грибы были вполне съедобные. Но я с трудом переварил удар прикладом ружья по затылку.

Вон и толстяк валяется мордой в потухшем костре, распространяя вокруг себя запах подгоревшего шашлыка и горелого тряпья.

Лолита!

Мне надо встать и посмотреть, что с ней…

Нет. Не буду пока подниматься.

Я ползу, перебирая коленками… Наверное, я смешно выгляжу со стороны… Почему так мокро? Кажется, я обмочился… Или перепачкался в своей рвоте…

Я уже почти добрался до нашей машины. Мне уже видна вся поляна… Лолита полулежит, полусидит, оперевшись спиной на колесо нашего «Вагонера». Мальчик-скаут, или кто он там был, лежит навалившись на неё.

Хватаю тело врага за шиворот и стаскиваю его с моей подруги. Открывается страшная картина. Вся грудь и живот Лолиты в крови. В крови и листва вокруг неё… Глаза девушки закрыты.

Со страхом протягиваю руку к её шее, чтобы попробовать нащупать пульс. Я очень боюсь, что мои грязные пальцы ничего не почувствуют…

Глава 17

Глава семнадцатая.

Что такое «не везёт», и как с ним бороться?

Вечер 16 августа. 1974 год.

США. Пенсильвания. Где-то в лесу.

В бою и в окопе нет атеистов. Я искренне обратился куда-то к небесам, чтобы они послали мне надежду. Хотя бы маленькую искорку…

Пульс был. Слабый, еле уловимый, но был.

Но, чёрт возьми… Она вся в крови… Даже из уголка рта кровь текла. Но уже подсохла…

С каждой минутой становилось всё темнее. Разглядеть хоть что-то конкретное уже становится проблематично. Нужен свет. Много света…

Искать фонарь в машине я не стал. Потому что укладывала вещи Лолита, так что мне пришлось бы перерыть все вещи в машине, чтобы его найти.

Джип наших недругов стоял очень даже удачно, чтобы послужить уличным фонарём. Я зажёг фары чужой машины и всю поляну залил свет.

Теперь я мог увидеть всю картину битвы, прошедшей, как ни прискорбно, без моего участия. Мне даже стало немного стыдно. Провалялся всё время без сознания, а маленькая Лолита билась с врагами не на жизнь а на смерть.

Про толстяка, лежащего мордой в уже потухшем костре я упоминал. Но теперь я смог разглядеть и мальчика-скаута, валяющегося у ног раненой девушки с ножом в груди. Хорошо ножик торчал. В аккурат в том районе, где у обычных людей бывает сердце. Надеюсь, что у этого подонка оно тоже именно там… было.