Звёздный факультет. Бал поцелуев - Никольская Ева - Страница 10

Я криво улыбнулась, не зная, что ей ответить. Гордиться, учитывая проваленную миссию и двух квазаров в лазарете, было на самом деле нечем.

Немного помолчав, Кристина сменила тему:

– Так. Ладно! Инициации инициациями, а надо подумать и о насущном. После чая поменяемся платьями, да? – Спать она явно не собиралась, хотя за окном была глубокая ночь. – Хочу все заново перемерить, посмотреть, как сидит! И о прическах позаботиться не помешает. Думаю, надо взять напрокат парики. Если их все уже не расхватали. Не хочу, чтобы нас кто-нибудь узнал. Особенно Кай.

– Прически я организую, – подмигнула ей заговорщически, ибо деньги у меня водились. – Профессиональный грим для меток тоже раздобуду. Но вот что делать с Каем…

– Обмануть! Отомстить! Вскружить голову и… послать к черту! – мечтательно улыбнулась сестра.

– Я про музыку, ему обещанную.

– Перебьется! – вздернула носик Крис. – Скажешь, что была слишком занята куда более важными делами, поэтому и не успела выполнить его дурацкую просьбу. Таких самоуверенных придурков надо чаще обламывать, им полезно, – заявила она, окончательно став похожей на саму себя. – Чай, чай… где же ты, мой сладенький чай, – пропела сестренка, поднимаясь с дивана и танцующей походкой направляясь на кухню.

Как мало, оказывается, человеку надо. А я, грешным делом, думала, что придется приводить ее в чувства всю ночь. Интересно, на нее именно моя компания так благотворно повлияла, или ей просто надо было кому-то излить душу? Полагаю, оба варианта верны. И первый особенно актуален.

Мне вспомнился похожий на цветок кристалл, делившийся со мной энергией. Что, если я, обнимая Крис, тоже отдала ей часть своей жизненной силы? Фантастический вариант, да… но вдруг? Витало что-то такое в воздухе вокруг нас, пока мы сидели рядом. И это точно был не подаренный братом ночник. В конце концов, я ведь не художественными способностями электронику в доме иногда вырубаю. Есть все же некоторые плюсы в даре поющего. Определенно есть.

На кухне что-то звякнуло, крякнуло и, кажется, разбилось.

Э-э-э… чайник?

– Иош-ш-шкин кот! – прошипела наша горе-хозяюшка. – Прости, но чаю, Ев, не будет. Кофе налить или сок?

ГЛАВА 3

Не дразните спящего «дракона»

Кристина

– Па, ну почему сейчас? Может, после бала лучше…

– До бала полно времени.

– Вовсе нет! Я же девочка, мне надо подготовиться. Так что времени совсем-совсем мало!

– Подготовиться? – Он с интересом посмотрел на меня, продолжая вести за руку, как ребенка, по длинному полупустому коридору к очередной лестнице. Мы с Евой комплекцией пошли в маму, миниатюрную брюнетку. Отец же был высоким и довольно крупным, а еще ярко-рыжим, несмотря на припорошенные сединой виски и короткую белую бородку. – Платья вы забрали еще вчера. Маски, насколько знаю, тоже.

– Маски, ха! – фыркнула я, тряхнув короткими хвостиками, в которые были затянуты волосы. – Ничего ты не смыслишь в делах девичьих, па! Для начала надо принять ванну…

– Ты только что из душа, – парировал отец.

– Другую ванну! Со специальными настоями, благотворно влияющими на кожу и настроение, – процитировала я сестру. – Потом прическу сделать, костюм примерить… да мало ли дел у первокурсницы перед первым студенческим балом?! Морально настроиться, между прочим, тоже надо!

– Успеешь! Целый день впереди, – отмахнулся он, а я обреченно вздохнула. Не вышло соскочить «с поводка», увы.

Идти не хотелось, будто меня вели не на стандартный для псионика осмотр, а на заклание. В детстве Ева храбро делала прививки, а я тряслась, как осиновый лист, и искала любой способ увильнуть от этой во всех смыслах полезной процедуры. Боялась именно врачей, а не боли, а еще их стерильно чистеньких беленьких кабинетов. Попадая туда, чувствовала себя запертым в клетке зверьком. С годами этот иррациональный страх прошел, во всяком случае, я так считала.

– Успокойся, Кристина. Твоя инициация должна быть зафиксирована, ты сама это прекрасно понимаешь. – Отец ободряюще сжал мою ладонь. – Все будет хорошо, малышка, – назвал, как в детстве. И с теми же ласково убеждающими интонациями.

Его бы уверенность вселенной в уши!

Я не сомневалась, что на одном из подземных уровней уже целый консилиум собрался. Будут сканировать и щупать, как лабораторную мышку, бедную маленькую меня. Главное, чтобы не увлеклись и не препарировали. А то знаю я этих… светил науки! Мама наша была ксенобиологом. В отличие от папы практикующим. И ни к чему хорошему это не привело.

Когда нам с сестрой исполнилось три года, она погибла во время взрыва в лаборатории. Остались только слайды и видеозаписи с ее участием, а еще голографическая няня, у которой были мамин голос и лицо. Самое обидное, что и при жизни ее виртуальная копия так часто нам заменяла мать, что мы на полном серьезе называли ее мамулечкой. А все потому, что для великого ученого главное в жизни не дети, а работа. Ева скучала по маме до сих пор, хранила ее подарки. Я же все давно выкинула, желая как можно скорее перевернуть эту страницу нашей жизни.

– А если собрание затянется? Метка ведь странная… – снова завела свою песню я.

– Именно поэтому откладывать осмотр нельзя! – сказал как отрезал папа.

В этом был он весь. Большой, целеустремленный, упрямый… овен! Переспорить его у нас с Евой никогда не получалось, хотя Ник порой одерживал победы в их словесных баталиях. Жаль, что его сейчас рядом нет. А впрочем, хорошо! Брат наверняка занял бы сторону отца, и тогда не видать мне бала поцелуев, как собственных ушей, а у меня на него грандиозные планы. Главное, пережить это утро.

Навестив нас спозаранку, папа сильно заинтересовался необычной расцветкой моей метки, расспросил об инициации, о которой я поведала лишь часть правды, затем что-то записал в свой электронный блокнот, сделал пару коротких звонков и сообщил, что через час меня ждет ученый совет. Час всего! Мы уснули с сестрой на рассвете, а он мало того, что бессовестно нас разбудил, так еще и внезапные смотрины мне организовал. Нет чтобы отложить всю эту канитель на завтра!

В результате наших препирательств я не только собралась со спринтерской скоростью, но и оделась в наряд прилежной школьницы, а не пацанки, коей на самом деле являлась. Белая блузочка, юбочка в клетку чуть выше колена и туфельки на небольшом каблучке. Еще и хвостики завязала – это, правда, уже по приколу. Как, черт возьми, отцу удалось меня так упаковать?! И ведь я, если подумать, не сильно и возражала.

На единственную пару, заявленную в сегодняшнем расписании, Ева отправилась одна. Я же вошла за ручку с папой в ярко освещенный белый зал, где за длинным столом сидели одетые в белые костюмы люди во главе с нашим импозантным ректором. И старый детский страх вернулся, словно снежный ком, вызывая подсознательное желание сбежать. Почуяв это, отец крепче стиснул мою ладонь. Я зажмурилась, подавляя фобию. Затем открыла глаза, всмотрелась в лица собравшихся… м-да. Жадные пытливые взгляды, полные исследовательского азарта. Чую, пыточное утро затянется.

Ведь для них я мышь… всего лишь маленькая подопытная мышка, которую сейчас будут приносить в жертву науке. Тот самый запертый в клетке зверек из далекого детства. А может, и не очень далекого – мне ведь еще нет восемнадцати.

Несмотря на грустные мысли, втайне я все же надеялась, что господа ученые сами идентифицируют мой дар, и погружение в капсулу Иоши не потребуется.

Ошиблась!

Еванжелина

День начался внезапно.

Мы с сестренкой едва глаза успели закрыть, как в квартиру, подобно рыжему осеннему вихрю, ворвался папа. Обнаружив трехцветную метку на щеке Крис, он потащил ее на осмотр, запретив мне пойти с ними. Лучше бы разрешил, учитывая мандраж нашей умненькой балбески. Она с детства боялась подобных мероприятий, и даже на плановую сдачу анализов каждые три месяца я отводила ее едва ли не силой. Но разве папочку переспоришь?