Рожденный для войны (СИ) - Васильев Ярослав - Страница 7

— Тогда Аня со мной к машине, проверяем и выгоняем на улицу. Маша, ты пока собираешь девчонок.

Всё-таки боярское происхождение давало о себе знать, как и жизнь посреди интриг, готовность к покушению в любой момент. Было заметно, что девушкам страшно — и вообще, и как там их родные. Но воспитание и воля уже загоняют тревогу поглубже. Рыдать и истерить они будут, но потом. Когда всё закончится и станет безопасно.

— Боярич, вы собрались куда? — неожиданно раздался голос Пахома, показавшегося на пороге комнаты. — И даже без завтрака?

Дальше всё случилось одновременно. Пахом сделал было шаг через порог и протянул руку захлопнуть дверь, которая открывалась внутрь комнаты. Михаил, которому сразу не понравились излишне медовые ноты в голосе Пахома, схватил валявшуюся на полу бутылку и треснул мужика по башке. И только потом девушки взвизгнули. Хотя Аня при этом машинально сформировала на правой кисти парализующее плетение, готовясь бросить в Пахома. Маша чуть задержалась, но и она чары успела сформировать. Михаил себя мысленно отругал: забыл про магию, действовал по привычке ума с прошлой жизни, а не на рефлексах здешнего тела. Это в следующий раз может дорого обойтись.

— Аня, бегом к машине, заводи. Маша, одеваешь мелких, и тоже к машине. А я пока, — Михаил ощерился, — поговорю с Пахомом. Узнаю, кому он нас продал, и как быстро ждать незваных гостей.

Девушки ушли и смущать было некого, вдобавок рисковать пока незнакомыми ему местно-чародейскими сюрпризами Михаил не собирался. Потому, перед тем как привязать Пахома к кровати, срезал с того всю одежду догола. Зашитый в трусы и обнаружился первый сюрприз. Амулет-зеркало, отражающий на чародея его же собственное заклинание. Сильное не выдержит, но простые чары вроде паралича с гарантией. Вот теперь можно не сомневаться, что Пахом связан с Воронцовыми. Обе кузины же только что отлично продемонстрировали ту самую стандартную реакцию, которую просто обязан был проявить пацан-школьник. Напали на тебя — глуши противника и вызывай полицию, службу охраны рода или что там тебе по статусу.

Возможно, у Пахома было чего-то ещё, спрятанное в теле, применять всякие чары огня и прочую магию вроде для допроса Михаил не рискнул. Да и с магией в этом теле ещё не освоился. Зато в комнате девушек стоял точно такой же столик со всякими почтовыми принадлежностями. Там был и стальной ножик для разрезания бумаги — Михаил без труда разогрел кромку лезвия до красного каления. Имелся и сургуч, который можно было положить в пиалу для конфет и расплавить до кипящего состояния.

Пахом как раз очнулся, но делал вид, что ещё без сознания, одновременно пытаясь развязаться. Михаил нехорошо прищурился и вылил немного сургуча на живот.

— А-а-а!

— Голос прорезался. Как думаешь, с чего мне начать? Отрезать тебе помаленьку пальцы? — Михаил помахал красным лезвием. — Сразу и прижигание. Ещё тут у девушек замечательная косметичка. Там есть щипчики, ими очень удобно драть ногти.

— А-а-а, пусти, пусти, боярич.

— Когда ты ждёшь Воронцовых?

— Не виноватый я, не предавал я! Не надо, ты же не будешь…

— Не понял. Я. Задал. Вопрос.

И одним движением загнал раскалённый нож Пахому в сустав руки. Противно завоняло горелым мясом, Пахом завизжал, но сознания не потерял.

— Зря орёшь, в этом доме отличная звукоизоляция.

— Не знаю, не знаю я. Я только сказывать должен, кто и когда приезжает. Я ничего такого…

— Врёшь.

На грудь и на паховую область допрашиваемого полился раскалённый сургуч. Дальше Михаилу пришлось обливать Пахома водой.

— Времени у меня мало, потому шутки заканчиваем. То, что сейчас было — это цветочки. Или я перехожу к ягодкам — или ты мне всё рассказываешь. Учти, добивать не буду. Останешься калекой и евнухом.

На этом Пахом сломался. И обещание оставить калекой, и абсолютное равнодушие боярича, который готовился пытать с безразличием непонятно откуда взявшегося опыта… Выяснилось, что хотя платили управляющему щедро, последнее время денег стало не хватать. Появилась зазноба, требовавшая не только внимания, но и красивых подарков. Отказаться от столь шикарной девицы Пахом не смог, стал промышлять браконьерством в угодьях Столешниковых. На этом его и поймали Воронцовы: или Пахом за деньги информирует обо всём происходящем, или его с потрохами сдадут хозяевам и полиции.

— Когда должны приехать от Воронцовых?

— Не знаю, не знаю, боярич. Не надо, я всё скажу. Я утром сегодня сообщил, мне и сказали вас задержать. Ну я только дверь хотел закрыть, а ты, боярич меня и схватил. Не надо, я человек маленький, я просто говорил, — и плаксиво залепетал: — Отпусти, боярич, Христом прошу. Не поднимал я руки против тебя, не нарушал клятвы. Я только говорил, за слово нельзя убивать…

— Миша, у нас проблема! — в комнату ворвалась Аня. — Кто-то пробил бак у машины, бензин вытек. И лошадей прогнали, конюшня пуста.

Пахом побелел и заскулил, на всю комнату разошёлся едкий запах мочи.

— Значит, говоришь, только докладывал? И амулетик в трусах тоже случайно оказался? — ощерился Михаил.

— Какой амулет? — удивилась Аня.

— Зеркало. Эта тварь принесла нам амулет зеркала. Понимаешь, что стало бы, успей ты в него паралич бросить?

— Ах ты тварь! — Анина стихия была Огонь, и сейчас кисть руки у неё окутало пламя.

— Стой. Пошли сначала с машиной разберёмся. А этот урод мне ещё живым понадобится. Есть идея, Воронцовым на память. Долгую такую память.

Страшная война научила многому, тем более противники с обеих сторон были изобретательны на самые разные сюрпризы. Михаил и так собирался оставить в доме несколько подарков команде захвата, а теперь с Пахомом в роли главной наживки, получалось ещё интереснее. Мужик понял всё верно и истошно заорал, срывая связки. Его никто не слушал, Аня и Михаил уже неслись по лестнице вниз и в гараж.

С ходу в памяти тела на слово «автомобиль» никаких ассоциаций не возникало. Прежний Михаил машинами особо не интересовался. А лезть в библиотеку памяти ради такой мелочи не было смысла. Видимо, из-за прочитанных книжек, которые ему регулярно подсовывали домашние в прежнем мире, Михаил был уверен, что сейчас увидит как полагается для попаданца — очередной «Руссо-Балт», выглядящий как вариация американского форда тридцатых годов, с его фарами, похожими на уши Чебурашки, и прямоугольными обводами. Именно такие любили с чего-то и художники, и писатели.

Стоило перешагнуть порог гаража, как Михаил ошалело присвистнул. Характерное для кузова седан-фастбек скругление назад, когда кузов сразу переходит в крышку багажника. Выступающая чуть вверх крышка капота, круглые фары и вообще зализанные обводы перепутать нельзя. Перед ним была самая настоящая ГАЗ М-20 «победа» образца начала пятидесятых годов. Только вместо значка бегущего оленя, на капоте серебрился стилизованный чёртик с бревном. Память мгновенно подсказала: Казанский автомобильный завод «Шурале».

Рядом с машиной стояли остальные. Несмотря на серьёзность ситуации, Михаил девочкам ободряюще улыбнулся. Женька, такая же круглолицая и русоволосая как брат, только от мамы достались волосы не прямые, а сплошь мелкая кудряшка. Рядом две черноволосые и смуглые, похожие как две капли воды близняшки. Вот уж точно, отец — специалист по металлургии, и дети у него как два кусочка железа.

— Я зашла, меня сразу насторожил запах бензина. Ну я по привычке проверять стала. Смотрю — а под машиной лужа. Этот гад, похоже, бак пробил.

Михаил машинально кивнул. Ну да, Анька — маг огня. А их чуть ли не с первого дня пробуждения способностей дрессируют на противопожарную безопасность. Прежде чем колдуй и куда бы ни зашёл — убедись, что ничего по ошибке рядом не подпалишь.

— Так. Сначала вытолкаем машину наружу, там осмотрим. Аня, ты за руль, не заводишься, сбрасываешь передачу и рулишь. А мы толкаем.

Совместными усилиями они выгнали машину из гаража во двор, а дальше быстрый осмотр подтвердил худшие опасения. Пахом не стал серьёзно портить дорогую машину, он упоминал, что после всего ему обещали подарить дом и всё, чего в нём находится. Предатель продырявил топливный бак так, чтобы весь бензин вышел наружу, и при этом даже маги не смогли бы всё быстро залатать.