Ревизор: возвращение в СССР 20 - Винтеркей Серж - Страница 4

– За уши, – рассмеялся Войнов.

– Ну, мы же музей собрались строить? – начал думать я, как тут Минкульт притянуть. – Может же такое быть, что для переполненного экспонатами музея строится новое здание? Вроде как, заводской музей требует расширения, завод сам строит новое помещение, но просит помочь Министерство культуры, а за это обязуется обеспечить доступ к экспонатам всем желающим, а не только своим заводчанам.

– А где мы возьмём музей на заводе? – спросил Ганин.

– Давайте выделим при заводе комнатушку и назовём её Заводским историческим музеем, – предложил я. – Кинем клич среди рабочих, людей много сознательных, они нам натащат экспонатов, которые можно на стены повесить или на полки выложить для ознакомления. Начнем также прямо сейчас возить этих же энтузиастов на экскурсии, просвещать всячески в исторических делах. Пока мы землю под музей выделим, пока проект сделаем, пока его со всеми службами согласуем, год, как минимум, пройдёт. А за этот год, при хорошей организации, у нас на заводе уже филиал Исторического общества сформируется с реальными активистами-энтузиастами. От их имени и будем Минкульт агитировать поучаствовать в нашем проекте.

Подтянем Институт археологии для продвижения знаний в массы, у них там тоже энтузиастов хватает. Они нам подскажут маршруты для экскурсий выходного дня. Может, им это тоже как плюс пойдёт куда-нибудь, работа с общественностью, всё такое… А вообще, надо их подкармливать, они высокую оценку нашей деятельности дадут, если Минкульт поинтересуется. Можно приглашать их специалистов экскурсии для наших рабочих проводить за хорошую оплату, к примеру.

А чтобы трудящиеся активнее участвовали в этом заводском историческом обществе, можно периодически, раз в месяц, допустим, делать однодневную экскурсию в рабочий день с сохранением среднего заработка. Лучше же отдохнуть, съездить куда-то, чем часы целый день собирать, глаза сажать… Помимо экскурсий, будем вывозить в хорошую погоду людей на природу, устраивать им пикники, шашлыки за счёт предприятия на том месте, которое мы выберем для будущего комплекса. Часто не надо, в день работника часовой промышленности, в день матери, не знаю, какой-нибудь ещё праздник им придумаем, от желающих поехать отбоя не будет, особенно, если мы их с семьями будем приглашать. Логично будет, что наши рабочие, через несколько месяцев – это место уже своим считать будут и нормально воспримут, что им завод место отдыха обустраивает. Ещё и комсомол с партией отчитаются, что трудящимся досуг организуют, борются за здоровый образ жизни, за культурное просвещение и семейные ценности.

От имени целого заводского коллектива всё будем делать, пусть попробуют трудящимся отказать. А я ещё пару статей в поддержку нашей идеи в «Труде» напишу. – закончив свою речь, я задумчиво оглядел присутствующих. – А вообще, прикрыться трудовым коллективом, на данный момент, интересная мысль, вроде как, они сами инициаторы всего, а руководство только выполняет их волю.

***

Москва. Квартира Ивлевых.

Звонка Руслана никто не ожидал, ни Галия, ни Загит. Загит никому не сказал, кроме жены, что уехал в Москву. А Галия очень обиделась когда-то на брата за то, что не пригласил её на свою свадьбу за то, что она на сторону матери встала. Поругались тогда очень сильно. Уже столько времени прошло, и обида забылась, а брат с сестрой всё не общались. Галия только сейчас, услышав его голос, осознала полностью, что и сына назвала в честь брата только потому, что по нему сильно тосковала.

Впервые за столько лет, они, наконец, поговорили. Галия, растрогавшись от его поздравлений, могла говорить только «да» и «нет», периодически всхлипывая. Загит тут же оказался рядом с немым вопросом в глазах, и она сунула ему трубку, ничего не объясняя.

Загит выслушал поздравления от сына с благодарностью, но на вопрос «где мама» ответить не смог, только разволновался.

– Мама приходила к Насте мириться, просила простить, а иначе ты с ней расстанешься. Пап, что происходит? – прямо спросил сын.

– Я устал, Руслан, – ответил отец. – Мне скоро в отставку. Уеду на все четыре стороны…

Услышав в голосе отца глухую безнадёгу, Руслан не стал больше его пытать. Такие вопросы надо с глазу на глаз решать, – подумал он и заказал ещё один разговор с Набережными Челнами.

***

Москва. МГУ. Кабинет Самедова.

Почувствовав в ответе декана нежелание связываться с этим Самедовым, Костенко решил не ограничиваться звонком по телефону. Его опыт подсказывал ему, что это только всё испортит, он не раз уже убеждался в эффективности личных встреч.

Договорившись о встрече заранее, он уверенно зашёл в кабинет секретаря комсомольской организации МГУ. Намётанным взглядом Костенко оценил уверенность собеседника, явно несоответствующую его возрасту.

– Начальник управления капитального строительства министерства автомобильных дорог РСФСР Костенко Николай Иванович, – представился он. Но, к его удивлению, его должность не произвела на Самедова никакого впечатления. Он лишь привстал, пожимая его руку.

– Самедов. Чем могу быть полезен? – спокойно ответил тот.

Николай Иванович привык, что люди реагируют совсем по-другому, когда он вот так официально представляется. Ему было невдомек, что Самедов прекрасно знал, выкидывая Костенко из Прожектора, что такая встреча возможна, и заранее выработал линию поведения.

Костенко сбавил обороты и сел на предложенный стул за столом для заседаний.

– Я хотел бы уточнить, – перешёл он к делу, – за какое именно недостойное поведение исключили из «Комсомольского прожектора» мою дочь Светлану Костенко.

– Кто вам такое сказал? – удивился Самедов.

– Дочь, а ей ваши студенты.

– Ну, напутали, наверное. Я ничего такого не говорил. Какое еще недостойное поведение?

– Так а почему же исключили? В чем причина? – настаивал Костенко.

– Ваша дочь год в команде отработала, запись в личном деле и характеристике уже есть, чтобы пригодилось для карьеры. Надо и другим дать возможность, а команда не резиновая. Только и всего, – улыбнулся Самедов.

Костенко натянуто улыбнулся в ответ, и пожал протянутую на прощанье руку. Выйдя в коридор университета, Николай Иванович не мог отделаться от мысли, что его только что выставили круглым дураком. Опыт, все же, у него огромный всяких властных игр… Эта сволочь над ним втихую посмеивалась!

Да точно, он, просто, издевался надо мной! – вспомнил он улыбку Самедова, пытаясь побороть нарастающий приступ ярости. – Как он посмел?! Я это так не оставлю! Будет ещё какой-то узбекский комсомолец-переросток надо мной смеяться!

Наверняка он знал, дочь кого выкидывает из Прожектора… И считал, что может себе это позволить. И он специально сказал про «недостойное поведение» как причину студентам, чтобы потом ему в лицо соврать, когда он придет… Вот же сволочь какая…

Взяв себя в руки, Костенко твёрдо решил сделать все возможное, чтобы расквитаться за такое отношение, и к нему, и к дочери. Но сначала необходимо выяснить, кто стоит за этим выскочкой. Мало ли, у него действительно серьёзные связи…

***

В голове ещё было несколько идей, как заинтересовать трудовой коллектив в поддержке своего руководства и всех его начинаний. Но это уже на будущее, когда, комплекс будет готов, поэтому не стал, пока, их озвучивать.

– Ну ты напридумывал… – нервно стучал пальцами по столу Бортко.

– Прекрасно напридумывал! Я впечатлен! – сказал Захаров, глаза которого блестели интересом, – только сразу внесу одну поправку. Никакого года или двух не будет. Наши связи позволяют согласовать все разрешения за пару месяцев. Главное точно понять, что именно будем строить.

– Отлично! – с энтузиазмом сказал я.

– Ну, так, и где нам строить музей? – поинтересовался Захаров. – Есть уже какие-то мысли?

– Вот. Теперь, собственно, по месту стройки, – улыбнулся я. – В Институте археологии мне предложили два варианта с учётом того, что нам из Москвы туда предстоит мотаться. Первый в городе Серпухов Московской области, второй в селе Городня Калининской области.