Леди-служанка (СИ) - Мун Лесана - Страница 30

Затопив печь, ставлю его разогреваться. Быстро чищу картофель, морковь, свеклу и лук. В закипевший бульон бросаю нарезанный картофель и немного отодвигаю с огня большой казан. Нельзя, чтобы сильно кипело. Накрываю посуду крышкой и занимаюсь нарезкой овощей. Тоненькой соломкой красиво ложатся на доске свекла и морковь, мелкими кубиками – лук. Пока жарятся в сковороде овощи, протираю через сито сваренные вчера помидоры.

Заглядываю в казан. Картошка еще сыровата. Залив в сковороду томат и перемешав овощи, отхожу к столу, нарезаю тонкой соломкой свежую капустку. Можно было бы и кислой немного добавить, да нет пока, не заквасилась еще, как и помидоры в бочке не дошли, а иначе неплохо было бы немного положить в томат для придания вкуса. Ничего. Не в последний раз борщ варю, в другой раз и добавлю.

Доготовить в тишине не успеваю. На кухню заходят помощницы тетушки Агаты, сестры Мари и Герти.

- Ой, а чем это пахнет так странно? – принюхивается старшая, почти бесцветная блондинка Гертруда.

- Странно, в смысле не вкусно? – уточняю, добавляя в бульон соли и корешок отара, что-то типа нашего лаврового листа.

- Нет, просто странно, - говорит Герти, загоревшимися глазами посматривая в казан. – А что ты готовишь? Тетушка Агата придет, ругаться будет, что ты тут грязь развела и посуду взяла без спросу.

- Да где грязь-то? – спрашиваю, разводя руками. – Все прибрала, посуду лишнюю помыла. Сейчас доготовлю и потом за собой наведу порядок.

- А попробовать можно будет? – спрашивает младшая сестра, Мари, рыженькая и конопатая.

- Конечно. А для чего, по-твоему, я такой огромный казан варю? – проверяю картофель в бульоне. Самый раз. Несколько кусочков раздавливаю, люблю так. Добавляю капусту, тщательно слежу, когда закипит.

- Ой, как па-а-ахнет, - на кухню заходит тетушка Агата, довольно улыбаясь и потягивая носом. – Айли, ты хозяйничаешь? То самое блюдо, ради которого ездила в город?

- Оно, тетушка Агата. Уже скоро будет готово.

Дождавшись, когда прокипят вместе картофель и капуста, добавляю овощи в томате. И сверху на них – крупную горсть зелени. Укроп, петрушка, зеленый лучок, который вырос на подоконнике – все пошло в ход.

- Ну что же. Берите тарелки и ложки, скоро будет готов. Борщ, конечно, вкуснее, когда настоится, но это мы уже в другой раз подождем, а сейчас, я вижу, все слишком нетерпеливы, чтобы тянуть до вечера со снятием проб.

Усмехаюсь, когда присутствующие начинают буйно возражать на мои слова с намеком о том, что неплохо бы подождать. Очень вовремя на кухню заходят и мои ребятки. За ними следом, шумно вдыхая воздух вваливается и муж тетушки Агаты.

- Ух ты ж. А что это у вас тут? – с нетерпением потирая ладони говорит мужчина, заглядывая за мою спину.

- Берите посуду и становитесь в очередь, - смеюсь я, наливая первую порцию для тетушки Агаты, ставшей возле меня самой первой. Тщательно вылавливаю крупные куски мяса, добавляю овощей и бульона. Сверху кладу ложечку сметанки.

- Ой. А что он такой красный? Так и должно быть? – спрашивает главная повариха, круглыми глазами глядя в собственную тарелку.

- Да. Борщ всегда такой, - говорю, едва сдерживаясь, чтобы не рассмеяться.

Всем наливаю. Себе – самой последней. Усаживаюсь за большой стол. Все сидят притихшие, смотрят то в свои тарелки, то на меня. Даже Рози не решается поковырять сметану ложкой. Сидит, что-то себе под нос гулит, осторожничает. Под взглядом больше десятка глаз слегка размешиваю сметану в тарелке, набираю полную ложку и с довольным видом подношу ко рту. Преувеличено громко втягиваю в себя бульон, жмурюсь, как сытая кошка и снова нагружаю ложку. Тишина, стоявшая было за столом, мгновенно нарушается цокотом столовых приборов. Все в едином порыве снимают пробу. Каждый набирает полную ложку, пробует и восторженно ахает. Шарлотта тут же набрасывается на еду, будто ела не вчера, а неделю назад. Роберт, как обычно, медленно и тщательно выбирает в тарелке сначала бульон, потом капусту и уже в конце картошку. А Рози… ну это же Рози. Она, бросив ложку за ненадобностью, ест руками и лакает вот просто из тарелки. Довольно причмокивает, обливаясь красным бульоном и размазывая ужасно вкусные овощи не только по лицу, но и по столу и, кажется, штанам меланхолично жующего Роберта.

Понятное дело, что после первой порции все взяли по второй. Дети ушли, спустя почти полчаса, объевшиеся, сонно перекатываясь и переругиваясь, кому мыть довольно придремавшую прямо за столом Рози.

- Ох и Айли, - усмехается тетушка Агата. – Ох и накормила. Теперь ни дела, ни работы не будет. Всех разморило.

- Так и идите, отдохните, какая уж тут работа. Еда приготовлена, животных я покормила. Срочного ничего нет.

- А как же Его Светлость, ему ведь тоже надо…

- И за него не переживайте. Поест, голодным не будет, - успокаиваю главную повариху.

Все расходятся на сиесту. Объелись. Я и сама знатно переела. Глаза просто слипаются. Вздремнуть бы. Уже собираюсь выйти из кухни, когда слышу:

- А что это у вас так пахнет?

На кухню заходит герцог, принюхиваясь и настороженно осматриваясь. Ну вот, теперь не время спать. Самый важный гость пришел. Его надо покормить. Улыбнувшись, показываю рукой на стул.

- Присаживайтесь, Ваша Светлость, сейчас вас борщом угощать буду. Мы вчера продукты покупали, а сегодня уж извольте отведать блюдо из тех продуктов.

Герцог усаживается за стол, сразу заняв своей крупной фигурой и широкими плечами большую часть кухни. Комната словно становится меньше, хотя вот еще недавно в ней спокойно умещались восемь человек.

- Из ваших рук – что угодно буду, - отвечает мне. И улыбается. Той самой, очень редкой своей улыбкой, от которой у меня ёкает сердце и становится тепло в груди.

- Ой, не говорите так, Ваша Светлость, - усмехаюсь чуть насмешливо, - а то ведь подловлю на слове.

- А, может, я буду рад, если подловите? – улыбается уже более провокационно.

Я ставлю перед мужчиной большую тарелку с борщом, под недоуменным взглядом светлых глаз кладу ложку сметаны, выдаю столовые приборы и пододвигаю корзинку с домашним хлебом.

- Без хлеба не так вкусно, - говорю герцогу, задумчиво разглядывающему содержимое тарелки. – Смелее, Ваша Светлость, отварные овощи не кусаются.

Мужчина хмыкает, берет ложку и делает первый глоток. С совершенно невозмутимым видом. Потом второй. И снова на лице ни одной эмоции. Откусывает большой кусок хлеба, вдумчиво жует, а потом говорит.

- Я ел и более странные блюда.

Серьезно?! Более странные он ел?!

- Что?! – переспрашиваю, думая, что ослышалась.

- Говорю и более странное ел, - повторяет, озорно сверкнув глазами.

- Ах так, да? – в шутку замахиваюсь на него полотенцем, которое держу в руках.

Герцог внезапно перехватывает другой конец ткани и резко дергает на себя. Не удержавшись, я заваливаюсь прямо к нему в руки и удивленно таращу глаза, когда он приподнимает меня и усаживает к себе на колени.

- Ваша Светлость! Я в меню не вхожу! – пытаюсь слезть или принять более приличную позу.

- Я не помню, как ты назвала это блюдо, но оно очень вкусное, - говорит, глядя мне в глаза своими длинными зрачками. – Почти такое же вкусное, как твои губы.

И целует. Медленно. Со вкусом, толком и расстановкой. Смакуя, как изысканный десерт. Я тоже позволяю себе немного расслабиться. Но через пару мгновений, воспользовавшись тем, что герцог ослабил объятия, выскальзываю из его рук и отодвигаюсь подальше.

- Вот так, да? – усмехается мужчина.

- Именно так, - подтверждаю. – Ешьте борщ, пока не остыл. У меня есть еще одно блюдо. Специально для вас.

- О! Еще одно? Вы меня балуете, - шутит герцог, впрочем, довольно быстро расправляясь с борщом. – Несите, я заинтригован.

- Минутку, - я отхожу в кладовку, где у нас стоит морозильный ларь. Достаю из него одну формочку с хорошо застывшим холодцом. И гордо держа его перед собой, возвращаюсь в кухню.