Ревизор: возвращение в СССР 20 (СИ) - Винтеркей Серж - Страница 19

— В любом случае, отец Костенко это так не оставит. Это имиджевые потери, он их не допустит. Он же звонил в университет, просил отмазать дочь от неприятностей. А ей, в итоге, ещё сильнее прилетело… Так-то новости хорошие. Но нам все равно не стоит расслабляться…

— Да и пусть теперь Светкин папаша выясняет отношения с Самедовым! — ответил Ираклий. — Нам-то что?

— Мне не нравится, что Быстрова так ловко Самедовым крутит, — объяснил я. — Вы думаете, она нас простила? Нет. Я помню этот взгляд на собрании… Она нам ничего не забыла…

— Вот же похотливый козел, этот Самедов! Не тем местом думает! — пробурчал Булатов. — Теперь у нас у всех из-за него проблемы могут быть. Комсорг МГУ — это серьезно.

— Да уж. Вроде, солидный человек, а видишь, как оно бывает? — кивнул я. — Подобрала Регинка к нему ключик…

Москва. МГУ. Кабинет замдекана по научной деятельности.

Эмма Эдуардовна разбирала документы, оставленные секретарём деканата и вдруг взгляд выхватил письмо на бланке с иностранными словами. Отложив всё остальное, замдекана принялась изучать его. Скрепкой была прикреплена копия с русским переводом, сделанная международным отделом.

Университет Ростока из ГДР просил характеристику на студента Мартина Нойлера на предмет целесообразности его дальнейшего обучения в СССР.

Эмма Эдуардовна дважды перечитала запрос. Больше всего её напрягла формулировка «на предмет целесообразности его дальнейшего обучения в СССР». Неужели у Хуберта такие длинные руки? — удивилась она. — Вот же поганец, не успокоился после разговора с ней, а полез дальше пакостить. Но факт остаётся фактом: Мартина могут вот-вот отозвать… просто так такие вот бумаги не приходят…

Вспомнив про вечернее совещание после обеда, позвонил Литвинову в Институт археологии и договорился о встрече сегодня во второй половине дня.

Только появился в аудитории, где у нас должны были начаться занятия, как Булатов мне сообщил, что меня Гаврилина к себе вызывает. Пошёл сразу к ней, захватив свой доклад про безработицу. До конференции ещё как пешком до Китая, чего она так торопится?

— Эмма Эдуардовна, вызывали? — заглянул я к ней.

— Проходи, проходи Павел, — отложила она тут же все дела.

— Вот, доклад для конференции, — положил я перед ней рукописные листы. — Не стал пока печатать отдавать, хотел, чтобы вы сначала посмотрели.

— Хорошо, я посмотрю, — отложила она мой доклад в сторону, не проявив особого к нему интереса, и положила передо мной какой-то документ. Ага, значит, вызывала меня вовсе не из-за конференции…

При ближайшем рассмотрении это оказался запрос характеристики на Мартина Нойлера. Я аж присвистнул.

— Ничего себе как за него взялись! — поражённо взглянул я на Эмму Эдуардовну. — Это что, проделки Хуберта?

— Не скажу точно, но скорее всего, что да. Уж больно всё совпало. Я подготовила на Мартина блестящую характеристику, но, боюсь, этого будет недостаточно, чтобы он у нас остался. По сути, характеристика просто формальность, если захотят отозвать, то отзовут.

— И что, мы это так им спустим? — возмутился я.

— Он гражданин другого государства, мы тут, вообще, никак повлиять не можем… Разве что… Помнишь, мы были в гостях у профессора Нойлера? Мартин же его племянник. Пусть немедленно звонит ему, пока ещё можно вмешаться.

— Хорошо, Эмма Эдуардовна. Спасибо вам!

Выйдя от неё, поспешил на пару, всё равно Мартин тоже учится, а в перерыве поспешил к нему.

Выловил их с Аишей в коридоре.

— Мартин, Хуберт, всё-таки, до тебя дотянулся, — шепнул я ему. — В МГУ запрос на тебя пришёл из Ростокского университета о целесообразности твоего дальнейшего обучения в СССР.

— Не может быть, — растерянно уставился он на меня.

— Сам видел.

— Как же так? Я же ничего плохого не сделал!

— Ты на Хуберта ругался, когда он тебя ругал, что ты в общежитии не живёшь, — напомнила ему Аиша. — Вы сильно тогда сорились, он точно разозлился.

— Я его придушу! — сквозь зубы прошипел Мартин.

Вот теперь я поверил в рассказ Аиши, что они сильно ругались! А то что я обычно вижу — Мартина спокойного и размеренного, с настоящим немецким характером. Есть порядок, и он по нему степенно живет. А как оказалось, в тихом омуте черти водятся… Ишь как полыхает… хотя может, как раз потому, что Хуберт пытается разрушить привычный для него порядок… Впрочем, черт с ним с этим немецким порядком…

— Спокойно, — осадил я его. — Только хуже сделаешь. Он тебя сейчас специально будет провоцировать, чтобы на тебя характеристика из МГУ плохая в Росток пришла. Подеретесь, наши будут вынуждены на тебя плохую характеристику написать, драки не украшают студентов МГУ. Не поддавайся провокациям! И срочно звони дяде, профессору Нойлеру, пока ещё не поздно вмешаться. Они будут вынуждены ждать, пока на тебя характеристика придет из МГУ, значит, время еще есть. Пусть обратится в университет Ростока и попробует что-то сделать, пока они характеристику на тебя ждут.

— Я понял. Сегодня же позвоню. — собрался, наконец, с мыслями Мартин и протянул мне руку.

— Держи меня в курсе о всех новостях, хорошо?

— Хорошо. Спасибо, — вздохнул горестно он и направился в группу.

— Присмотри за ним, — попросил я Аишу, она согласно кивнула и поспешила за Мартином с озабоченным видом.

После пар поехал в Институт археологии. Литвинов опять ждал меня в коридоре возле своего кабинета. Энергичный человек, он меня встречает не потому, что я высокий гость — он и повыше видал. Просто не сидится ему на месте в кабинете, вот он и скачет… Небось, подсознательно рвется в новую экспедицию. Есть что-то такое в его профессии — заманчивое… Может, ну его, эту экономику? В той жизни экономист, а в этой опять? Может, вселенная хочет, чтобы я иначе жизнь прожил, чем в прошлый раз! Отчислиться, что ли, поступить учиться на археолога? Буду черепа откапывать из могил, и говорить пафосно, беря их в руки: «Бедный Йорик!».

— Ну, что решило ваше начальство? — сходу спросил Литвинов и широким жестом пригласил меня в кабинет. — Городня или Серпухов?

— Городня, — улыбнулся я, проходя внутрь.

— Ну, что ж. Значит, Городня, — удовлетворённо потёр он руки. — Там сейчас ведётся реставрация церкви, но так, ни шатко, ни валко. И реставрировать там уже, особо, и нечего. Чего в этой церкви после революции только не было, даже рюмочная. Но считается памятником архитектуры четырнадцатого века, хотя, в лучшем случае, восемнадцатого. Поэтому лезть на этот холм я вам не советую.

— А где там крепость была? — спросил я.

— На том холме, где сейчас церковь стоит.

— Но это не точно? Она же четырнадцатого века. Когда же там крепость была?

— Согласно летописным источникам, в это же время где-то и была…

— Так и что тогда делаем?

— Стройтесь рядом на кургане. Используйте его как основу для будущей возвышенности. Рвом окапаете, грунт в центр площадки переместите, он ещё выше станет.

— Курган искусственный? Его археологи уже обследовали? — спросил я.

— Все курганы искусственные. Не обследовали, но и так понятно, что там. Этих курганов по всей Калининской области десятки.

— И что, нам можно уже там начинать работать?

— Нет. Раскопки всё равно провести надо будет. Это мы берем на себя.

— Моё руководство готово взять на себя часть расходов по организации экспедиции, главное, чтобы всё прошло быстро.

— Это хорошо, мы тогда точно тянуть не будем, — улыбнулся Николай Анатольевич. — Там между крепостным валом с церковью и вашим курганом когда-то был посад. Если вам кроме крепости на земляном валу ещё территория будет нужна, то на месте бывшего посада тоже придётся раскопки проводить. А площадь там будь здоров.

— По-хорошему, надо на место ехать с картой и с фотоаппаратом, — задумался я. — Но вообще, нам территория большая нужна. На горе будет только музей. А все сопутствующие постройки планировалось строить вне крепости. А их там будет много. Корпуса пансионата, столовая, спортивно-развлекательный комплекс, котельная, дома для персонала… Но строиться они будут постепенно. Может, тогда и раскопки проводить постепенно, секторами. Сектор сдали, мы его застраиваем. Еще сектор просеяли, опять нам отдали. Так же можно?