Баллада о неудачниках (СИ) - Стешенко Юлия - Страница 30

Я хмыкнул, нащупал желудь и швырнул его на середину комнаты. Колючка, растопырив лапы, сиганула с кровати и поскакала за ним. Комната наполнилась сухим деревянным треском.

— Надо тебе желудь на нитку привязать. Проделать в нем дырку и подвесить. Пускай играет, а не сапоги дерет. Так куда ты собираешься?

— Уезжаю.

Что?!

Только сейчас до меня дошло, что одета Вилл очень странно. Свободного покроя штаны, вязаная кофта в облипку, куртка со множеством нашивок… В Англии такое не носят.

— Как уезжаешь?!

— Обычно. Черт. Мне уже нужно одетой быть. Кучу времени с этими гребаными поисками потеряла.

— Куда? Зачем?!

Манси. Сука. Так я и знал. Так и знал! Все из-за этого гребаного недоделка! Ну нахрена я женщину послушал?! Придушить надо было гаденыша и в лесу прикопать. Нет мудака — нет проблем!

— Вызывают, — натянув на ногу сапог, Вилл начала сосредоточенно затягивать шнуровку. — В четыре часа с той стороны меня транспорт ждать будет. Пока соберусь, пока доеду…

— Зачем вызывают? — усилием воли понизил голос я.

— Ну не на танцы же. В тридцать седьмом секторе прорыв. Поганое место, там постоянно какой-то дерьмо случается. Всех боевых магов, кто рядом был, уже согнали, а нас только собирают. Подай-ка мне амулеты. Вон те браслеты, с камешками, — не отвлекаясь от шнуровки, Вилл махнула рукой в сторону этажерки.

Металлические цепочки были теплыми и на ощупь напоминали согревшуюся на солнце змею. Я сжал их в кулаке. Граненые камни впились в ладонь.

— Ты по-человечески объяснить можешь?

— Так я и объясняю! — затянув наконец-то шнурки, Вилл подошла к столу и начала выгребать из шкатулки то ли монетки, то ли медальоны, торопливо сортируя их на кучки. Прядь волос падала ей на лицо, и Вилл все время сдувала ее, отбрасывая в сторону. Прядь падала обратно. — Очередная порция дряни из сектора тридцать семь прорвалась через портал. Местных магов уже задействовали, теперь набирают подкрепление. Как думаешь, десятка хватит? Нет, возьму штук пятнадцать. Не помешает.

Я ухватил ее за локоть, развернул к себе.

— Стоп. Остановись. Я тебя не понимаю. Объясни нормально.

Вилл скосила глаза на упавший поперек лица локон, подула и раздраженно потерла лицо кулаком с зажатыми в нем монетками. Я сам убрал эту злополучную прядку ей за ухо и притер Вилл к столу.

— Ну? Я жду. Не выпущу тебя отсюда, пока не услышу ответа.

— О боже, — закатила глаза Вилл. — Ты что, мой папочка?

Видимо, на моем лице отразилось что-то неоднозначное, потому что Вилл перестала изображать святого Себастьяна, пронзенного стрелами.

— Ладно, ладно, не нужно испепелять меня взглядом! Если ты отпустишь мою руку, я все объясню.

— О. Извини, — я разжал пальцы, и Вилл тут же потерла кулаком предплечье. — Да я же легонечко!

— Ну да, конечно. Нежен, как майский ветер. Дергать меня за левое плечо — отлично придумано!

— Извини, — повторил я и сунул руки за пояс. Просто на всякий случай. Чтобы еще чего-нибудь случайно не дернуть в запале. — Я все еще жду объяснений.

Аккуратно засунув монеты в нашивку на куртке, Вилл подпрыгнула и села на стол, почти сравнявшись со мной в росте.

— Значит, объяснение… Не все миры так очаровательны, как живописный гостеприимный Нортгемптон.

— Издеваешься, да?

— Есть немного, — ухмыльнулась Вилл. — Как я уже сказала, не все миры так очаровательны и гостеприимны. Но даже в таких мирах может найтись что-то полезное. Что-то, оправдывающее риски. Поэтому проходы в них все-таки открывают и экспедиции все-таки снаряжают. Обвешивают амулетами, дают мощное сопровождение, прилагают максимум усилий для обеспечения безопасности… Но иногда вся эта хрень не срабатывает. Если нам повезет, экспедиция просто не вернется из сектора. Если не повезет, на плечах экспедиции через портал прорвется что-то очень большое и очень опасное. Что, видимо, и произошло в секторе тридцать семь. Потому что в секторе 38 обитают здоровенные плотоядные рептилии, практически иммунные к магии. Иммунитет — естественная защита организма от потенциально опасного воздействия, — помедлив, уточнила Вилл. — Просто информация, для расширения кругозора.

Кругозор расширялся так стремительно, что глаза в разные стороны расползались, как у зайца по весне. Пока я стоял дурак дураком, Вилл спрыгнула со стола и начала запихивать в сумку камешки, браслеты и цепочки.

Господи, ну как же я это ненавижу! Почему, вот почему другие соображают сходу, как будто им вообще думать не надо?!

К тому времени, как я переварил услышанное, Вилл уже закончила со столом, выпотрошила шкаф и пошла по комнате, прихватывая то одно, то другое.

— Ты можешь никуда ехать, — разродился наконец я. — У тебя же нога! И плечо.

Вилл мрачно зыркнула на меня из-под растрепавшихся волос.

— Очень любезно с твоей стороны напомнить. Умеешь ты, Марк, приятные вещи девушкам говорить.

— При чем любезность? Ты медленная! И плечо! Тебе же голову откусят! Ты не должна ехать!

— Не ори на меня! Я могу, и я еду! Я в состоянии справиться со своей работой!

— Можешь! Когда мы вместе на охоту идем! А там ты одна будешь!

— Спятил? Там будут десятки людей!

— И это считай что одна! В бою каждый за своей задницей смотрит, никто с тобой нянчиться не будет!

— Так ты со мной, значит, нянчишься?

— Я за тобой присматриваю!

— Охренеть! И как я все эти годы без твоего присмотра жила?

— Вот так и жила, что только полторы ноги осталось!

— А если бы ты присматривал, все, конечно, отлично было бы! У меня бы третья отросла!

— Ничего, больше не меньше! Запасная была бы на случай, когда погеройствовать решишь!

Вилл замолчала. Она стояла и таращилась на меня, уголки рта у нее подрагивали. Я тоже молчал. Не надо было про ногу. Дурак я. Чурбан. Вот расплачется она, и что делать? Ну не денежку же ей на бусики давать.

Вилл расхохоталась. Я растерялся. Мы тут ссоримся, черт побери! По серьезному вопросу!

— Запасная… — простонала Вилл и рухнула на кровать, икая от смеха. Я сдался. И заржал.

Колючка сидела на подушке и пялилась на нас дурными глазами.

— Марк, — Вилл вытерла со щеки слезу и хлюпнула носом. — Марк, ты придурок. С тобой же говорить невозможно, Денфорд.

— Я? А что я? — нездоровый смех еще подпирал, как пивная пена из кружки, и я то и дело срывался в дурацкое хихиканье.

— Ты? Ты ничего. Ты всегда ничего.

— Да. Я ничего. Я просто пытаюсь быть разумным.

— Запасные конечности — это, по-твоему, разумно?

— Всегда нужно думать наперед!.

Мы несли какую-то чепуху, даже, наверное, несмешную, и точно выглядели полными придурками — но почему-то было ужасно весело.

Все еще хихикая, Вилл похлопала по матрасу рядом с собой.

— Садись.

— Зачем?

— Не хочу голову задирать, каланча ты эдакая. Садись, говорю.

Я сел. Кровать скрипнула под двойным весом.

— Ну?

— Чего ты от меня хочешь? А, Денфорд? Чего ты от меня добиваешься?

— Не езди никуда. Откажись.

— Нет.

— Тогда я с тобой поеду.

— Нет.

— Почему?

— Тебя не пропустят.

— Но тебя же сожрут к чертям.

— Никто меня не сожрет. С драконом управилась — и там не пропаду.

— Ты медленная. Не кричи только, пожалуйста, я не…

— Да, — развела руками Вилл. — Я действительно медленная. Ты прав. Но меня ведь никто не поставит в первые ряды. Буду работать из укрытия, может, щиты подержу, может, артефактами заниматься буду. Какая-то вот такая унылая хрень.

Пускай унылая. Зато безопасная. В жопу героизм. В бою, мать его, убивают.

— Можешь поклясться?

— А сам как думаешь?

— Нет.

Это бой. Какая разница, что у противника, меч или зубы. Даже последний ряд становится первым, когда те, что были перед ним, заканчиваются.