Сирота (СИ) - Шмаков Алексей Семенович - Страница 44

Волк стоял и не мог поверить в увиденное. Такого просто не может быть. Как мальчишка, который совсем не умеет драться, может вот так противостоять одному из лучших мастеров боевых искусств? Для чего его вообще учить? Да он сам кого хочешь научит.

Волк смотрел на Виктора, и даже сам не заметил, как отринул весь скепсис и начал верить в победу мальчишки. Дошло до того, что он даже начал выкрикивать «Император» вместе с остальными.

Виктор словно только этого и ждал. В одно мгновение он словно освободился от тяжёлых оков, скинул груз, который не давал ему завершить этот бой победой. Вот второй рукав разлетелся на лоскуты, а после мальчишка и вовсе снял пиджак, чтобы кинуть его в лицо Тацуи.

Японцу потребовалось одно мгновение, чтобы избавиться от этого смешного препятствия, но мальчишке этого мгновения вполне хватило, чтобы оказаться рядом и ударить в грудь превосходящего его по всем физическим параметрам мужчину. Удар был такой силы, что Тацую отшвырнуло на несколько метров. Он снёс собой какой-то куст, из-под которого с воинственным воплем выскочил питомец Виктора. А после куста влетел в стену жилого дома. И влетел с такой силой, что по стене пошли трещины.

Кавадзири упал на колени, а затем воткнулся лицом в бетонную отмостку.

— Целителя! — послышался зычный голос Александра Ивановича, он смог перекрыть, начавшееся ликование.

Все, кто наблюдал за этим удивительным поединком, радовались победе Виктора. Хотя сам он отчего-то был не рад. Это было отлично видно по лицу мальчишки. А ещё Волк ощущал, что парень находится на грани. То, что он сотворил с собой, было невероятным. Но тело мальчишки было не готово к подобным нагрузкам.

Инициация ещё не была пройдена, а он уже вовсю пользовался магией. Что в будущем может крайне негативно отразиться на его способностях. Но Волк в этом мало чего понимал. А вот штатный целитель базы должен разбираться. Но пока он помогал Тацуе.

— Это было круто! Почему ты не говорил, что умеешь так драться? — подлетел к победителю Дмитрий и хотел хлопнуть брата по спине, но нарвался на его взгляд, и отшатнулся.

— Твою мать! — выругался Волк и бросился спасать мальчишку, а заодно и возводить барьеры, которые должны сдержать силу Виктора, не дать ему совершить непоправимое.

Наступление темноты всегда приносило с собой прохладу. Остывали нагревшиеся за день каменные здания. Духота уходила из сотен крошечных квартир, которые с каждым годом становились все меньше и меньше. Застройщики сокращали площади, но увеличивали стоимость.

Когда на город опускалась темнота, он начинал дышать полной грудью, принося всем жителям умиротворение и позволяя забыть все тягости прошедшего дня. В темноте таяли ошибки, совершённые днём, растворялись обиды и уходили тревоги. Для кого-то темнота была верным союзником, а для кого-то — злейшим врагом. Для последних в темноте прятались их страхи, которые они отгоняли искусственным светом. В темноте хранились самые сокровенные тайны и совершались таинства. Именно темнота способствовала появлению новой жизни. Людям так было комфортнее.

Гораздо сложнее было получить темноту днём. Но сейчас палата, которую минуту назад заливал яркий солнечный свет, полностью погрузилась во тьму. Впрочем, как и всё здание. А заодно и прилегающая к нему территория со всеми постройками.

У персонала началась паника. Люди не могли пробиться сквозь эту тьму. Не помогали фонари, мобильные телефоны и даже дар.

А причиной стало то, что единственный пациент этой больницы открыл глаза. Сейчас они светились в непроглядной тьме, выступая в роли единственного источника света. И видела его одна лишь древняя старуха, лицо которой растянулось в широкой улыбке. Сила крови в мальчике невероятно сильна. Практически так же, как в его брате.

Но ему ещё не время приходить в себя. Он ещё не готов.

— И зачем я тебе понадобился, старая карга? — раздался скрипучий голос за спиной старухи.

Она не стала поворачиваться, чтобы не ослепнуть от ярчайшего света, который исходил от такой же дряхлой развалины, как и она сама.

— Помоги мне вернуть мальчика в начало испытания. Слишком рано ему возвращаться, он ещё не готов. Нужно дать время второму. Сперва он должен обрести силу. Понять, как управляться с ней. И мы должны ему в этом помочь.

— Снова ты решила втянуть меня в свои непонятные махинации. Я тогда говорил, что мне это не нравится, и сейчас готов повторить это.

— Да плевать мне, что ты говорил. За эти годы мой ответ не изменился. Либо помогай, либо проваливай ко всем чертям.

Тьму разрезали несколько ярких лучей, и послышался каркающий смех. Настолько заразительный, что старуха сама начала хихикать.

— Столько лет тебя знаю и до сих пор не могу понять, как тебе удаётся это делать? Как ты можешь уговорить помогать себе даже врагов? И почему я всегда иду у тебя на поводу? Даже когда будущее семьи стоит на кону.

— Просто это очень легко, — ответила старуха. — Договориться всегда проще, чем враждовать. И ты не идёшь у меня на поводу. Ты просто знаешь, что так будет лучше для всех. Для света и для тьмы. Для твоей семьи. Сила крови в мальчишках невероятно сильна. Гораздо сильнее, чем в членах любой старшей семьи.

— В таком случае, почему же ты не даёшь ему очнуться? Почему держишь во тьме и обманываешь даже своего внука?

— Слишком много вопросов, старая ты развалина. Приготовься, сейчас я буду загонять тьму обратно, а ты подчисти всё, что она уже успела натворить, и приготовь надёжный засов. Следующий прорыв должен случиться не раньше инициации потеряшки.

Старуха встала со своего стула, её волосы начали развеваться, словно вокруг бушевал сильнейший ураган. С трудом она поднесла руку к лицу и прокусила большой палец. В этот момент её глаза наполнились тьмой. Гораздо более глубокой, чем та, что захватила территорию больницы. Глаза старухи стали светиться тьмой, как бы абсурдно это ни звучало.

А затем её руку подхватил сияющий гость. Начав передавать старухе своё свечение. Только её глаза оставались двумя безднами, в которых пряталась самая непроглядная тьма.

— Ради семьи и будущего. — произнёс старик, после чего его свет начал заливать всё вокруг. Не в силах проникнуть лишь во тьму в глазах старухи.

Победа над инструктором далась мне крайне тяжело. Я уже толком ничего не соображал, когда нанёс победный удар. Перед глазами плыли разноцветные круги, в груди долбил отбойный молоток, отдавая в виски, руки нещадно саднило. И в этот момент все начали кричать. Радоваться моей победе.

— Император! Император! Император!

А император в этот момент хотел только одного — тишины. И чтобы обеспечить её, необходимо было просто разогнать всех. Напугать их так сильно, как только возможно. Договариваться ни с кем совершенно не хотелось.

Вся сила передалась правому глазу, и в этот момент ко мне подскочил Димка. Он получил самый сильный удар. Упал на задницу, открыл рот от ужаса и начал отползать от меня. Но его перехватить Волк и что-то попытался со мной сделать. Вернее, с силой, что я выпустил.

Правда, после появления Димки этого уже не нужно было. Я пришёл в себя. Понял, что собираюсь делать, и всё из-за простой усталости. Хотя бы не такой уж и сильной она была. Когда тренировался бегать стометровку, выматывался куда сильнее. Но там я ещё не умел убеждать себя, а вот сейчас запросто.

— Всё нормально. Я вернулся и не буду никого пугать. — сказал я Волку, который уже стоял, шатаясь от перенапряжения. Сдерживал силу, которой не было. Очень сложно, наверное. — Мне понравилось сражаться с инструктором. Он отличный боец и сможет многому меня научить. Я буду называть его учителем и слушаться.

— В-в-витя. Не делай так больше никогда. Я думал, у меня сердце остановится от страха. — вместо Волка заговорил брат.

Выглядел он действительно паршиво. А ещё в волосах появилось несколько белых пятен. Это он чего же дома делал? Волосы, что ли, красил? Зачем? Ну ладно, у аристократов свои причуды, о которых я ничего не хочу знать.