Marvel/DC. Мы - Павук (СИ) - "Несущий Слово" - Страница 21

Запуск метаморфозы Гвен поселил у меня в груди странное чувство. Эйфорийное послевкусие, если так можно выразиться, вошедшее в резкий резонанс с кровавым угаром. Легкость движений и кристальная ясность внутри черепной коробки, вытеснившие жажду силы, презрение к слабости и нескончаемую гонку самосовершенствования. Сам не заметил, когда начал насвистывать незатейливый мотивчик, искаженно-приглушенный маской. Плавно раз-два-раз-два-три перерос в выползшую из подсознания Петрищева мелодию, "Черный Кузнец" - "Созданы друг для друга". Я не понимал и половины слов, но припев ебейший. Блять. Этой песни не существовало в нашем мире. Ее куплеты пришли вместе с явлением Мертвого бога, ибо собирательный образ рок-н-ролла, под который подпадает рок и метал любой степени драйвовости, есть неотъемлемая часть религии Четверых. Не будь я Королем Пауков, точно бы записался в их движуху, меня прельщал проповедуемый ими анархизм. Но увы, пока что тотальное доминирование паучьего рода над всем и вся в пределах планеты Земля меня прельщает больше.

Прогулка по зоне боевых действий с параллельным препарированием собственного мышления лучше всего способствует культивированию планов по захвату мира. Растянул губы в сухую улыбку. Паучий Рейх. Уже думал над этим, но теперь, с настоящей армией, мыслишка звучит еще соблазнительнее. Восьмилапый Фюрер... нет, ну, а почему бы и да, в самом-то деле? Нужно думать о пропитании легионов, которые бросят к моим ногам другие планеты. Создать кормовую базу, построив классовое общество, где есть элита - пауки и буквально скот - люди. Справедливо. Подумаю еще над нюансами, если, конечно, паутина не предоставит мне вариант с какими-нибудь мясными пауками. Пасутся так на лугах пауки-коровы, травку жуют...

К дыму, гари и горелой человечине примешался новый запах. Нет, не запах, нестерпимый смрад. Он пропитывал каждый сантиметр асфальта, стен домов и обгоревших остовов брошенных машин.

Воняло слабостью.

Она въелась в плоть и кость Бруклина. Она сочилась из пор моей кожи.

Вдох-выдох.

Я слишком долго был человеком, низшим существом. Я наполнился слабостью Homo Sapiens-а. В такие моменты, когда буквально вокруг тебя смешивается привычный миропорядок и сила, перетирающая его в труху, подобные вещи чувствуются острее всего. Случаются прозрения, контрастно отличающиеся от привычного мировосприятия. Да, они забываются, смываются волной новых образов и эмоций, порожденной психоэмоциональной матрицей человека разумного, вросшей в мое сознание, но уже подтачиваемой зловещей сущностью Короля Пауков, но сейчас... сейчас я орудие в дланях Эволюции. Эволюции, которой я стал сам.

Когда два с половиной метра вздувшихся черной кровью мышц разнесли кусок стены в обозреваемом наблюдателями участке города, во мне не было страха. Был холодный гнев и азарт.

Я перешел на бег, на ходу перехватывая дробовик.

Эволюция превыше всего.

Бруклин давно был пороховой бочкой тугих переплетений чужих интересов, готовой рвануть в любой момент. Я превзошел собственные ожидания по поводу эффекта домино, я стал последней каплей, которая не переполнила чашу насилия, а разорвала ее к хуям собачьим хорошим таким куском тротила. Культисты, хлынувшие из доков, работают монолитным фронтом из слаженных боевых групп, действуя, преимущественно, на тотальное разрушение, выращенные и призванные твари позволяют. Ночные Охотники мечутся над ними немыми призраками бойни, впитывая порами поглощающей свет шкуры эманации того чем так всегда славился род людской - жестокого умерщвления себеподобных. План у них, наверняка, неплохой, не уходя далеко от логова обкатать в боевых условиях новых зверюшек, кинуть кость голодным до резни боевикам, заполучить приличное количество тел, как живых, так и мертвых, а потом, когда это все закончится, "Ordserv" быстро развернется на развалинах, нет ничего более действенного для взращивания семян фанатизма, нежели болезненная утрата, которую благородно заштопают последователи Древних богов, подарив Цель и Идею. И можно даже не сомневаться, что стражи государственной монополии на насилие если и схватят их за жабры, то максимум Церковь Ктулху-И-Его-Товарищей отделается легким испугом и незначительной просадкой финансов.

Но стремительный блицкриг внезапно завяз в... ящерах?

Таких тварей в книгах Галлахера называли гугами. Четыре метра пульсирующей темной силой грязно-багровой плоти, которые с радостью откликнуться на зов оккультиста - если он слаб, они сожрут его, а потом все в радиусе ближайших кварталов, пока не найдутся несколько отчаянных парней с РПГ, если же колдун заимел личное могущество или заемную силу, ритуально прирезав достаточное количество людей, то троллеподобное чудовище с огромной вертикальной пастью, тянущейся к окончанию бочкообразной грудной клетки и мощными когтистыми руками, раздваивающимися в районе локтевого сустава, перемолет в фарш все на что он укажет, включительно до легкого бронетранспортера.

По три когтя на каждой лапе. Нижняя левая вцепляется в бедро пацаненка, выскочившего из здания. Верхняя левая впивается в низ спины, дробя тазовые кости, спинные позвонки и вываливая из раскуроченного брюха ленты кишок на выщербленный асфальт. Резкое движение и агонизирующее тело скрывается в глотке монстра, влажное чавканье, смятая кинжалами клыков в однородное месиво человечина спускается по противоречащему всем законам биологии пищеводу, где обретает вечный покой, расщепляясь на простейшие элементы, встраиваясь в структуру внеземного существа.

Мысль изловить одного гуга и проверить что будет при взаимодействии моего метаморфизма и его аномальной физиологии растворяется, когда дорожное покрытие пошло трещинами под весом отродья Кадафа. Дорога, способная выдержать груженную фуру, складывается вовнутрь, захлопываясь каменной росянкой-людоедом, скрывая квадратный силуэт гуга в пылевой завесе.

Хриплое клокотание уродца смешивается со свистящим рычанием.

Ажиотаж среди Призраков. Щелчки их хвостов практически заглушают лающий стрекот автоматных очередей и вопль боли четырехрукого гиганта. Из не успевшего осесть облака вылетают смазанные человекоподобные фигуры. Две руки, две ноги, одна голова и один хвост. Люди-ящеры. Блять. Тут скоро весь зоопарк в мутировавшем виде соберется. Фанатики реагируют моментально, уходя за спины призванных гастов, тощих, абсолютно лысых, буро-серых выблядков Древних богов, зарожденных в грязи пещер К"Ньяна с пугающе искривленными человеческими чертами на ассиметричных, лишенных лба и носа мордах, и открывая огонь из всех стволов, окатывая пришельцев волной твердого сплава на основе карбида вольфрама, заключенного в свинцовую рубашку, еще на подходе, но старый добрый 5,45 звонким рикошетом отскакивает от гладких темно-зеленых пластин чешуи.

Двухметровые ящерицы врубаются в неровный строй двухметровой же излюбленной закуски гугов. Фанаты затхлых склепов, канализационных катакомб и насквозь прогнившей мертвечины сливаются в первом же раунде. Ноль шансов на победу. Рептилии сильнее, быстрее и ловчее. Тусклый блеск когтей. Бугристая голова с выпуклыми белесыми глазами катится по земле, окропляя край бордюра черной кровью. Извращенная пародия на апперкот, труп со вскрытой грудной клеткой и вырванной сердечной мышцой оседает под ноги своему палачу. Чешуйчатый ассасин крутанулся на месте, тяжелым кнутом хвоста отрывая нижнюю челюсть и часть костной ткани верхней у следующего покойника. Вырвать шматок пульсирующей плоти, покоящейся на том месте, где у людей располагается кадык.

Они проходят сквозь гастов и шипованным кастетом дробят построения фанатиков.

Это было сильно. Без шуток, последние мгновения жизни первого культиста, отправившегося в вечность, запечатленные глазами наблюдателей - это достойная эпичного арта или драйвового клипа постановка. Человек, криво улыбается в оскаленную пасть прямоходящей игуаны-крокодила, которая через секунду вскроет его, как пакетик с кровью, от горла до паха. В глазах нет страха и сомнений, только незамутненная вера в своих богов. Автомат конвульсивно дергается в руках, лягая прикладом в плечо, изрыгая дульные вспышки, контрастно освещающие его лицо, и пороховой дым. Великолепный миг... после которого серпы когтей проделывают дугу сверху-вниз. Краем цепляет нижнюю челюсть, брызнув лоскутами заросшей щетиной кожи и осколками кости. Грудина, ребра, бронежилет, брюшной пресс - проходит, как через масло. Рептилию обдает кровью.