После измены. Буду счастлива снова (СИ) - Кароль Анита - Страница 1

— Я в душ, — недовольно кидает муж, и я киваю, помогая снять пиджак.

Степа только что пришел с работы, снова нахмуренный, и сразу скрылся в ванной. Слышу, как льется вода, и хочу присоединиться к нему, приласкать. Но отметаю спонтанное желание, лучше вкусно накормлю.

Только делаю шаг к двери, но меня отвлекает звук уведомления, в брошенном на кровати смартфоне.

Не знаю, зачем беру телефон мужа, просто захотела переложить его по привычке на комод. Но в следующий миг застываю над ним, всматриваясь в изображение младенца. Видео включилось неожиданно, я уже занесла палец, чтобы выключить, но так и застыла с телефоном в руках.

— Вот какой у тебя сыночек, милый! — воркует женский голос, смутно знакомый. — Поздоровайся с нашим любимым папочкой, малыш.

Не могу оторваться от экрана, с маниакальной жадностью вглядываюсь в маленькое сморщенное личико. Моя мечта будто воплотилась в жизнь. Я мечтала родить любимому сына, и записать такое видео. Я мечтала…

Но это не мой малыш. Боль растекается черным сгустком в груди. Выдохнуть не могу. Кажется, что вспыхну. Сгорю дотла. Если выдохну, то сгорю.

— Что там у тебя? — интересуется муж, вытирая влажные волосы полотенцем. — Что это?

Я без слов отдаю телефон ему. Включается повтор записи, и я снова слышу приторно-сладкий голос. Вдруг осознаю, чей он.

Хочу кричать, но из горла только шипение вырывается клочками. Хочу рухнуть на пол и умереть. Не хочу объяснений. Не хочу оправданий.

— Дыши давай! — чувствую, как горло орошает лекарство и спазм отпускает. — Сдохнешь ведь, идиотка.

Падаю на кровать, обессиленная, опустошенная. Муж стоит с ингалятором в руках, всматривается в мое лицо.

− Почему она, Степ? Почему дочь моей старшей сестры? Чтобы мне больнее было? — едва могу шептать, а кажется, кричу.

— Ну вот, теперь можем и поговорить, — говорит жестко, присаживаясь рядом на кровать.

На нашу кровать. Здесь мы столько раз пытались зачать наше дитя. Бесполезно. Надежда появлялась и таяла, с каждой попыткой. И так четыре года.

— Ты же понимаешь, что нам нужно развестись? — любимый мужчина грубо разворачивает меня к себе, хочет понять, слушаю, или в ступор впала. — У меня родился долгожданный сын, и я должен быть с ним. Фирму я тебе не отдам, сама понимаешь, что не потянешь. Да и я ее с нуля поднимал.

— На мои деньги! — взрываюсь вдруг.

Мне не жаль денег. Мне не жаль терять фирму. Мне жаль потерянного времени. Жаль преданные чувства.

— Да, на твои. Но я тебе их давно вернул. На твое дорогостоящее лечение. На твои все эти процедуры бесполезные. На то, чтобы оживить твое пустое нутро. А с… с моей любимой женщиной все само собой получилось. У меня сын родился.

Муж встает и достает чемодан, складывает в него вещи.

— А как же я? — едва могу вымолвить.

Острый ком не дает говорить. Боль от предательства давит как пресс, сминая меня.

— Ты? А что ты? Ты шлак, Катя. Отработанный материал. Живи, как жила. У тебя же ничего не изменилось. Почти. Я давно уйти хотел, но ты же постоянно стонешь, умираешь. То приступ, то неудачная попытка тебя расстроила. Хватит!

Как сквозь вату продираются его обидные слова. Но они справедливы отчасти.

— Ты же забросила себя, Катя, вся помятая и растрепанная. Достала эта постоянная гонка за беременностью! То нельзя, то не время для зачатия. То работаем над зачатием в усиленном режиме, хочешь или не хочешь. Устал или нет сил, но надо! У нас же этот гребанный график. Овуляция же у нас! Достало все! У нас в доме смеха не стало, музыки. Траур у нас будто.

— Степ… я бы исправилась… — лепечу, оглядывая себя. Он прав, старый спортивный костюм не красит меня. — Но я же старалась… я думала, нам ребенок нужен…

— Ребенок нам нужен? Ты уверена? Ну родила бы ты, быстро интерес потеряла бы и нашла себе новую неразрешимую проблему. Тебе просто скучно. Ты перестала следить за собой, потерялась, как женщина. Где та веселая и красивая Катенька, от которой крышу сносило? Нет ее… погребена под тоннами шлака. Ты сама стала шлаком.

Каждое слово как удар ножа. Я чувствую кровь, которая струится из ран, забирая мое тепло. Холод наполняет мою душу. Хлопнувшая дверь отозвалась взрывом в голове. Просто падаю на кровать, мечтая лишиться сознания.

Я шлак. Отработанный материал.

Меня больше нет…

День или ночь сейчас?

У меня нет сил встать с кровати и посмотреть хотя бы в окно.

Степа ушел… не ожидала я от него такой подставы. И от любимой племянницы тоже не ожидала.

Вспоминаю, как она росла, на моих глазах, как любила ее, воспитывала вместе с сестрой. Юлька, средоточие семейного счастья. Моя маленькая копия…

А как она всегда восхищалась моим мужем. Я думала, что это просто юношеская влюбленность, мимолетная. Ей всего восемнадцать.

Я предпочла думать, что ошиблась. Это не может быть ее голос на видео. Полгода назад моя любимица уехала в Англию, учиться в школе социальных наук. Мы ею гордились.

Но, сомнения развеялись, когда старшая сестра Ольга позвонила и радостно проорала, что стала бабушкой.

− Ты не представляешь, какой малыш хорошенький! Юлька говорит, что он на отца похож… вот только отца этого не показывает, а то бы сравнили, − щебетала в трубку, а мне и сказать нечего было в ответ.

− Поздравляю, − поздравила сестру, стараясь сделать голос радостным. — А я даже не знала, что она беременная была… в Англии же.

− Да нет, здесь она. Я тоже не думала, дочь ошарашила меня новостью. Вот какая дочь у меня скрытная, матери хоть могла бы сказать. Не понимаю, что за секреты такие. Видео мне прислала, с малышом… сейчас тебе скину тоже.

Я подскочила с кровати. Я не хочу! Не хочу марать свой смартфон этим видео. Я видела его уже!

Прокричала все мысленно. Сестра не виновата, что родила и вырастила мою разлучницу. И я помогла ее растить…

Кто же знал…

Сестра сбросила вызов и через несколько секунд в вотсапе пришло сообщение. Злополучное видео, которое я не хотела смотреть. Оно и так крутится в моей голове постоянно, с той самой минуты, как увидела в телефоне мужа.

Открыла, не глядя. И сразу вышла из чата. Потом вернулась. Сестра ждет ответа, восторгов. Ждет счастливых смайликов.

Негнущимися пальцами набрала все это и ткнула в стрелку, отправляя.

Мне так хотелось написать сестре — это мой муж отец ребенка. И он ушел к ней. К любимой женщине его.

Когда я потеряла статус любимой женщины? Даже не заметила.

Долго лежу на кровати без движения. Я не думаю, как мне жить дальше. Пытаюсь уложить предательство родных и любимых у себя в голове. Все сном кажется.

Рядом на подушке смартфон на беззвучном сигнале и ингалятор. Шторы закрыты со вчерашнего вечера. Не знаю, день или ночь. Неинтересно…

Лежу с закрытыми глазами, в позе эмбриона. Кровать периодически освещается мобильником, приходят сообщения, кто−то звонит. Но мне все равно. Хочу раствориться, перестать существовать.

Но если телефон можно поставить на беззвучку, или вообще отключить, то с дверью такое сделать невозможно. Сначала кто−то трезвонит, я лежу, засунув голову под подушку.

Это не Степа. У него ключи есть. А больше никого видеть не хочу.

Но тут начинают стучать в металлическую дверь. Шуму на весь подъезд. Встаю, когда колотят уже ногами, похоже. Сейчас соседи повылазят и полицию вызовут. Тороплюсь открыть, даже в глазок не смотрю.

− Живая! — выдыхает подруга Настенка и падает на мою грудь, стоя за порогом. — Глупышка моя… ты чего на звонки не отвечаешь? Мы подумали, что тебе плохо… или вообще… вдруг ингалятор закончился.

Муж подруги стоит рядом и так смотрит, что я понимаю — они все знают.

Впускаю гостей в квартиру, подруга сразу пробегается по комнатам, включая свет. Потом берет меня за руку и тащит в кухню, что−то говорит, включая чайник. Артем уходит в гостиную и оттуда слышится звук телевизора.