Последнее пламя (СИ) - Городчиков Илья - Страница 9

- Нет уж, Вадим! – пьяно крикнул Борис и широко махнул рукой, чуть не сбив со стола мою кружку, - У моей дочери будут лучшая свадьба, которую ещё не видел этот континент! Минимум неделя, наместник! Пусть этот город будет сиять золотом!

Вольгород никогда не видел празднеств за свою недолгую жизнь. Да, были победы, семейства праздновали старые сурские праздники, лагриканцы отмечали собственные «красные» дни. И всё же, до этого я опасался тратить деньги на празднества, тем более что в колонии почти не было людей искусства, а наблюдать за нескончаемыми пьянками мне уже откровенно надоело. Однако же, сейчас день был другим. Свадьба наместника должна была стать тем днём, когда покров усталости со всех проживающий колонистов должен был спасть.

Удивительно, но Борис взял с собой многие вещи, которые стали украшением для столицы колонии. Он привёз отшитые из крашенного бархата полотнища с гербом Сурии, рода Брокивечей и знамёнами моего войска, что нынче заменял мне родовой герб. Вольгород не знал этого громадного количества прекраснейший тканей, что производились по всему Старому Свету, столь много жемчуга не видал ни один ювелир, а радость на устах гостей была нескрываемой. Люди пили, гуляли, слушали музыку от оркестрантов, что прибыли с Борисом и наслаждались забавами скоморохов. Каждый, кто приходил на мой двор получал по пять золотых монет, и пусть здесь в Лагрике золото уже никого не удивляло, но даже так на одну золотую монету можно было купить неплохого тяглового коня, а на все пять можно было жить целой крестьянской семье почти целый год.

Но самым большим удивлением для прибывших гостей был фейерверк. Это было изобретение моих личных оружейников, которое имело по первой далеко не развлекательную цель. Изначально я хотел произвести этакую залповую установку, которая сможет доставлять поражающие элементы на многие сотни метров. Конечно, у меня были пушки и с их мощью мало кто мог сравниться, но их производство было сложным, а вес огромным. Было необходимо произвести нечто более мобильное, пусть и уступающее в поражающей способности. Идею ракет оружейникам я подкинул сам, но вот остальное они смогли придумать самостоятельно.

Получилось, что вместо подобного китайской хвачи оружия, оружейники произвели развлекательную установку, снаряды которой без устали отправлялись в небо, расцветая там огромными и яркими цветками. Свет от взрывов озарял лица празднующий горожан, и пусть в первые мгновения они пугали мирных жителей, но сейчас празднующие заворожённо смотрели в небо, наблюдая за разрывами.

Пир был воистину царским. За прошедшую неделю приготовлений слуги наготовили столько блюд, что даже крепкие сурские столы ломились от них. Одним только блюдам из рыбы просто не было счёта: морская, озёрная и речная, запечённая, варёная, тушёная, жаренная, приготовленная на пару, с овощами и травами, с фруктами и ягодами, да даже многие салаты не обходились без рыбы. Мясо и птицу забивали для тысяч гостей многие дни, а потому даже самый бедный поселенец мог наестся от пуза. Помимо похлёбок, сочащихся соком фаршированных птиц, супов, гуляшей, что были так привычны сурскому желудку, лагриканские посланники решили обрадовать наш стол местными блюдами. Если к различным сокам, фруктовым салатам и всевозможным супам, можно было ещё привыкнуть, то вот что меня по-настоящему удивляло, так это цельный запечённый небесный лев. Изначально это была огромная кошка, рост которой в холке равен полутора метрам. Она ходила на четырёх мощных лапах, а прыжок её мог достигать в длину восьми метров. Когти небесного льва в длину были не меньше среднего пальца и орудовало животное ими столь умело, что могла с лёгкостью разорвать несколько матёрых охотников и при этом даже не вспотеть. Лагриканцы рассказывали, что погибли перед тем, как удалось загнать льва и пронзит его одним точным ударом прямиком в глаз. Одного небесный лев загрыз своими клыками, что в своей остроте не уступали лучшей ларингийской стали. Как же приготовили убийцу семерых охотников? Сначала с льва снимали его красивую желтоватую лоснящуюся шкуру, затем отделяли голову и обмазывали соусом, который был произведён из яиц диких птиц, свежих местных трав, кореньев, выпаренной морской соли и бараньего молока. Соус получался вкусным и после того, как тело покрывалось им так плотно, что не оставалось более пятна через которую проступала розовая кожа, то тушу плотно обмазывали глиной, а затем опускали на дно ямы, где тлели угли. Сверху тушу накрывали множеством листов, а затем оставляли так на день. Специальный человек должен был при помощи длинной трубочки подавать воздух в яму, чтобы угли окончательно не затухали. После этого блюдо доставали из ямы и разбивали панцирь из глины. Внутри мясо уже было готов и тушу клали на большой поднос. В моём случае блюдо преподносили на золотом подносе, украшенном гравировкой и чеканкой. Мясо после приготовления получалось неожиданно мягким и нежным настолько, что даже самая дорогая телятина не могла с ним сравниться.

Я сидел рядом с Нежаной во главе одного из множества великолепных столов. Девушка была столь же прекрасной, как и в день нашей первой встречи. Она сидела и одаривала белоснежной улыбкой ровных зубов любого, кто попадался на её взор. Её хорошая фигура теперь подчёркивалась отлично сделанным красным нарядом, что делал каждый изгиб и так великолепного тела Нежаны ещё краше, постоянно заставляя меня косить взгляд на неё. Мы пировали уже шестой час и мне надоело слушать бесконечную вереницу послов, каждый из которых приносил подарки и чуть ли не пел самые красноречивые оды новоиспечённому семейству.

В один момент это надоело не только мне, но ещё и Борису. Он был человеком, терпящим переговоры только с купцами, но сейчас, на чужой земле не стал утруждать себя излишне долгими речами. Дождавшись, когда очередной посланник наконец заткнётся, Борис ударил своим бесконечно тяжёлым кулаком по столу. Я услышал, как застонало дерево под его мощью, а от удара сидящие рядом гости дёрнулись, не ожидая того, что до того спокойный боярин в мгновение ока рассвирепеет.

- Довольно! – рыкнул Борис, поднимаясь со своего отделанного золотом трона по левую руку от своей дочери, - Мне надоели ваши скучные речи! Вставай, наместник! Продемонстрируй мне свою богатырскую мощь!

Боярин начал быстро стаскивать с себя одежду, обнажаясь по пояс. Тело его было здоровым, мощным, по-настоящему сильным, но не настолько сухим, как бодибилдеры из моего мира. Мне охотно верилось, что своими мощными мускулами он преспокойно разогнёт подкову. Было даже страшно, что тесть вызывает меня на поединок, ведь весовые категории у нас были разными настолько, что он бы мог забить меня всего одним точным ударом в голову.

- Это было бы не самым лучшим началом семейной жизни! – попытался я было протестовать, но в опьянённых глазах боярина чётко читалось желание начать битву прямо сейчас.

- Какая же свадьба, да без драки?! Выходи, зять!

Скоро стало понятно, что отговориться от боевитого и пьяного тестя не получится, я встал с места. Гости стали моментально галдеть, свистеть и подбадривающее кричать. Скинув с себя кафтан, но оставив рубаху, я закатал по локоть рукава. Ареной для нашего спарринга послужили столы, которые были расставлены в виде буквы «П», а потому с трёх сторон мы были ограничены в месте для битвы.

- Вадимка, ты если меня на землю повалить сможешь, то, как только обратно в Сурию вернусь, так отправлю тебе четыре корабля! Будет тебе дополнение к твоему флоту! Если ты на земле окажешься, то я тебе ещё и три раза под курдюк пну! Вот потеха будет, набить великому наёмнику по заду!

Слова Бориса ещё сильнее раззадорили толпу и теперь всё внимание было обращено на нас. Я усмехнулся и посмотрел на Нежану. Девушка заинтересованно наблюдала за разыгрывающейся сценой. Сразу же среди гостей выделился Бернд, который стал оперативно собирать ставки на исход боя. Неожиданно, но его подозвала Нежа, осветив божественной улыбкой прекрасных зубов. Она сняла с пальца одного из золотых колец и передала наёмнику, указав тонким указательным пальцем в мою сторону. Это меня развеселило, и я стал понемногу разминаться, надеясь, что тесть не нахлобучит меня с первого же удара. Моя честь такое поражение выдержит, но вот из личного самолюбия и спортивного интереса хотелось-таки одержать победу.