Академия 6 (СИ) - Шиленко Сергей - Страница 4

Я схватился за рога, испытывая искушение сорвать их с головы от досады, но вместо этого закрыл глаза и начал отрабатывать дыхательные паттерны для своих медитаций. Потребовалось время, неизвестно, сколько именно, но мне удалось успокоить себя до такой степени, что смог смотреть на лежащих на полу без движения женщин, не бросаясь к ним.

Маледикт наблюдала за мной: — Ты растёшь. Самоконтроль важен как для драконов, так и для Повелителей Демонов. Хочешь, я отправлю тебя к ним? В её вопросе чувствовалось сострадание, и оно немного утешало.

— Нет. Подожду здесь, если ты не против, хотя стул не помешал бы, — сказал я. Зто была горькая шутка, но она улыбнулась, а затем сделала неуловимый жест рукой, и камень поднялся, образовав скамью. Благодарно кивнув, перешагнул через неё, перекинул хвост и сел. Крылья сложились на спине, и на мгновение я пожалел, что не могу обхватить ими своё тело, как плащом. — Уф, у меня мозги набекрень, думаю о всякой ерунде.

Взявшись за чешуйчатую перчатку, стянул её с руки и сунул в сумку. Однако когда попытался снять серебряную перчатку, то обнаружил, что она крепко застряла. Нахмурившись, снова потянул за неё, а когда, потеряв терпение, дёрнул в третий раз, по руке пронеслась вспышка боли. — Ой!

Маледикт удивлённо уставилась на меня, потом покачала головой: — Ты часто пытаешься оторвать себе руку?

— Что?

— Она не снимается, как не снимались и браслеты. Это твоя рука. Я думала, ты это понимаешь. Связи, которые ты наложил на себя, когда создавал браслеты, всё ещё там, просто перенесены в перчатку. Даже если ты её снимешь, под ней не будет ни плоти, ни мышц. Может быть, несколько раздробленных костей… Это твоя собственная рука, и теперь она останется такой навсегда.

Мой мозг заклинило, когда перевёл взгляд на серебряную пластину, покрывавшую руку до локтя. Пошевелил пальцами, затем каждым постучал по ладони. Я ощущал каждое прикосновение так, будто не серебро покрывало мою руку, а обычная человеческая кожа, и тогда до меня дошло, о чём говорила Маледикт.

— У меня теперь чёртова металлическая рука⁈ Ты что, издеваешься? Не хочу быть героем аниме!

Антонина застонала и приоткрыла глаза. Меня словно ударило током, все мысли вылетели из головы и я рванулся было по направлению к ней, но тут же замер и посмотрел на Маледикт. Дракон кивнула. Я подбежал к эльфийке, опустился на колени и, осторожно просунув руку под её шею, приподнял: — Ты в порядке?

Глаза Антонины распахнулись окончательно, и она в замешательстве уставилась на меня. Из приоткрытых губ снова вырвался стон, а ещё через мгновение она начала судорожно кашлять. Я подхватил её, придержал за плечи, помогая сесть мне на колени, и прижал к груди, пока её тело сотрясалось в безудержных спазмах, а когда эльфийка наконец успокоилась, нежно поцеловал в лоб.

— Где я? — хрипло спросила она, приложила пальцы к вискам и потёрла их. В голосе слышался испуг, она прижималась ко мне, недоумённо озираясь по сторонам.

— Пурпурные пики, логово Маледикт, — тихо сказал я — по виду Антонины можно было предположить, что у неё безумно болит голова. Она всё ещё вздрагивала в панике оглядывалась по сторонам, но немного успокоилась, увидев Лилию, лежащую на полу рядом с нами. Замешательство тёмной эльфийки, казалось, только усилилось, когда заметила Маледикт, сидящую на своём троне.

Дракон, поняв, что за ней наблюдают, подняла руку и пошевелила пальцами: — Привет!

Я крепче обнял Антонину и прижал к себе, почувствовав, что она не в силах отойти от шока, но эльфийка снова кашлянула, а затем постаралась выпрямиться и что-то сказать.

Но тут глаза Лилии распахнулись, и она издала ужасный вопль. Уши кошки прижались к голове, хвост напрягся, а каждый волосок на теле встал дыбом. Её лицо перекосило от боли, и этого крика Антонина вздрогнула и ещё больше побледнела. Я протянул руку, чтобы погладить Лилию по голове и успокоить, но она внезапно дёрнулась и укусила меня. Острые клыки не смогли пробить серебристую перчатку, но боль от укуса всё равно пронзила мою ладонь.

— Ой! Чёрт! Лилия, это ведь я!

Женщина ошалело заморгала, приходя в себя, клыки разжались, освобождая руку, и Лилия прижалась ко мне, опустившись на колени рядом. — О, о, Иван, мне так жаль, так жаль! Не знаю, что на меня нашло! Пожалуйста, прости меня, — сказала она. Нервы обеих женщин не выдержали, и они зарыдали, выливая в слезах всю свою боль, напряжение и пережитый страх.

— Побочные эффекты от того, что их вытащили из нестабильного заклинания и перенесли через весь Тарил неизвестны, очевидно, что у обеих есть травмы. Боюсь, от меня мало пользы в лекарском искусстве, возможно, когда твоя вторая спутница очнётся, она сможет им помочь. К счастью, кажется, у них нет никаких серьёзных повреждений, — дракон старалась говорить потише, и я это оценил. Гримасы боли на лицах Антонины и Лилии говорили об их состоянии выразительнее любых слов.

— У меня есть несколько целебных зелий, как думаешь, они могут помочь? — предложил я. Лилия скривилась и тоже потёрла пальцами висок. Антонина перестала плакать и теперь тихо всхлипывала, уткнувшись головой мне в грудь.

— Нет, — покачала головой Лилия, — если к нам применили неизвестную магию, сначала нужно попытаться выяснить, что могло произойти, прежде чем вводить в наши тела ещё больше магии. Что случилось? Последнее, что помню, это как мы сражались с этой сукой Элин во дворе Академии…

Моя рука нашла руку Антонины, и я прижал ладонь к её животу. Когда Лилия заговорила о побочных эффектах, меня пронзила волна ужаса. Да, беспокойство за возлюбленных не покидало меня, но при мысли о том, что что-то могло повредить моему ещё не родившемуся ребёнку, тело сковал ледяной ужас, и я не сразу ответил на вопрос Лилии. Антонина прижалась к моей руке, и наши пальцы сплелись. Её тело всё ещё вздрагивало в моих объятиях.

Розовое щупальце скользнуло по руке, а затем обвилось вокруг запястья Антонины и прикоснулось к её животу. По нам обоим прошло лёгкое покалывание. — С ребёнком всё в порядке, — сказала Юлия. Её голос звучал так, будто медик только что выкурила дюжину пачек сигарет, а затем сразу же приложилась к бутылке виски. — Примесь пустоты нарушила нашу ману, тем самым вызвав боль. Если Антонина и Лилия воспользуются связью с тобой, Иван, и переработают свою ману, то смогут использовать твою энергию для устранения затянувшейся нестабильности.

Юлия медленно поднялась на ноги. Её щупальца обвились вокруг Лилии, и на сравнении стало заметно, что она выглядит измождённой гораздо больше, чем остальные. Видимо, дело в том, что она существует более чем в одном измерении одновременно, и вот что с ней сделало заточение в стазисе только в одном из них. Она поймала мой взгляд и слабо улыбнулась. — Ты в порядке? — спросил я.

— Зная, что в Академии что-то происходит, я была очень осторожна, но всё равно попала в ловушку Директора. Заклинание стазиса было… сложным. То, что часть меня полностью оказалась заблокирована и заморожена во времени, было очень болезненно физически, но невозможно описать, каково это, когда часть сознания словно выключили. Однако, несмотря на всё это, реальный вред для организма от этой магии был невелик.

Слова Юлии заставили Антонину вновь поднять голову. Её плечи распрямились, и она прочистила горло: — Мы оказались в ловушке времени? Она перевела взгляд с Маледикт на меня, и я кивнул.

— Вскоре после того, как вы отправили Грига и остальных из школы, Директор наложил заклинание, которое заперло всю Академию и близлежащую территорию в шаре замороженного времени. Насколько мы можем судить, оно распространялось от башни, где находился Директор, так что люди оказались в ловушке в разные моменты. Юлия вернулась в школу и была поймана, когда пыталась войти внутрь. С этого момента уже прошло несколько месяцев. Мы испробовали все возможные заклинания, чтобы вытащить тебя, и когда у нас ничего не получилось, мы отправились сюда, чтобы попросить Маледикт о помощи. Она освободила всех вас.