Прусское наследство (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 5

И от мыслей его отвлек голос Толстого:

— Генерал-майор Бурхард Миних в Варшаве подал прошение о приеме на твою государеву службу, ему подорожную до Москвы выписали…

Крепость Пиллау, «морские ворота» Кенигсберга — за нее непрерывно боролись шведы с пруссаками, как до того крестоносцы с пруссами. Но в конечном итоге осталась за русскими и используется по назначению до сих пор…

Глава 5

— Против нас двадцатитысячное войско, возглавляемое двумя монархами, которых я безмерно уважаю, и в глубине души даже преклоняюсь перед ними. Но только Пруссия моя, я ее король, а потому не собираюсь отдавать свои собственные земли кому бы то ни было и непонятно за что! Вся Померания наша, пусть шведы утрутся — мы у них отвоевали Штеттин нашим добрым рыцарским мечом! А теперь отдавай им все обратно⁈

Король Фридрих-Вильгельм пребывал в состоянии тихого бешенства, не в силах принять новые сложившиеся для его королевства обстоятельства. А так все было хорошо — после окончания войны за испанское наследство, в которой он, будучи кронпринцем, принял самое живое и непосредственное участие, наступил самый удачный момент покончить со шведским владычеством в Передней Померании. Еще бы — армия короля Карла сгинула под Полтавой, сам монарх-воитель, примерявший на себя лавры «второго» Александра Македонского, бежал под покровительство османов, и застрял на долгие годы в Бендерах, фактически бросив свои владения на южном и восточном побережье Балтийского моря на растерзание.

Такой немыслимо удачный случай грех было бездарно упустить — потому Пруссия вступила в войну на стороне альянса из Русского царства, Дании, Саксонии и примкнувшего к ним герцогства Голштинского. За три года войны шведскую Померанию удалось относительно легко завоевать, благо на то имелись русские войска, составлявшие добрую половину коалиционных сил. Сам царь Петр ему клятвенно заверял, что после того как фельдмаршал Меншиков захватит Штеттин с большей частью шведских владений, то передаст его Пруссии без всяких условий, как бы в благодарность союзнику за поставки продовольствия и оказанную военную помощь. И выполнил обещание — теперь почти вся Передняя Померания, захваченная наглыми северными пришельцами полвека тому назад после долгой тридцатилетней войны, полностью принадлежала его королевству.

А ведь в те времена Бранденбург значительно расширился — по заключению мира он получил всю восточную часть Померании, именуемую Дальней, благо ее герцог Богуслав скончался, и династия Гриффинов пресеклась. Император утвердил подобную передачу померанских земель еще двести лет тому назад именно курфюрстам Бранденбурга. Однако шведы в те времена были намного сильнее и навязали курфюрстам свое видение проблемы, заняв войсками всю Переднюю Померанию. Пришлось воевать против них в Сконской войне, и с трудом получить обратно небольшие округа с городами Каммин и Бан, севернее и южнее Штеттина. Но то больше походило на откуп, и занятые земли вскоре пришлось отдавать шведам обратно, так как воевать с ними дальше без поддержки датчан было бы самоубийственным занятием, в чем курфюрсты Бранденбурга всегда отдавали себе отчет.

Ситуация кардинально изменилась, когда покойному отцу удалось добиться от кайзера признания его королем, благодаря казуистике и начавшейся войны за испанское наследство. Ведь часть домена — герцогство Прусское — не входило в состав Священной Римской Империи германской нации. Потому в объединении с Бранденбургом могло считаться уже вполне независимым королевством, ведь оное как бы находилось одной своей частью не под властью кайзера. Да и коронацию отец провел именно в Кенигсберге, название само о себе многое говорило. И всего-то потребовалось выставить тридцатитысячное наемное войско и воевать за интересы императора больше десяти лет, самому участвовать в баталиях против французов, находясь под командованием знаменитого герцога Мальборо.

С тех дней, когда пришлось вдыхать пороховой дым и вонь вываленных человеческих потрохов, Фридрих-Вильгельм окончательно убедился в правильности сделанного еще в детстве выбора — армия есть главная основа государства, служению которой он посвятил всю свою жизнь, нещадно лупцуя тростью солдат и всячески браня офицеров, чтобы те сражались как надо. А как иначе с наемниками поступать прикажите — ведь им серебром и золотом платят не за то, чтобы в кабаках развлекались.

А все эти «изящества» — дамы с декольте, балы, придворные, живопись и прочее бесполезное баловство не стоят ломанного пфеннига!

— Вот она мощь, вот она сила, — пробормотал король, задирая подбородок. Еще бы — каждый из стоящих перед ним гренадеров был ростом в шесть футов и выше, а некоторые возвышались до семи — настоящие великаны. Их приходилось набирать по всей Европе, везде рыскали вербовщики прусской службы. Сам проводил сделки со всеми монархами, которые жаждали получить собранные умершим отцом разные «безделушки». Так за коллекцию китайской утвари и ваз Фридрих получил от саксонского курфюрста и польского короля одновременно, великого ловеласа и «делателя бастардов» Августа Сильного целый полк драгун, с лошадьми, оружием и обмундированием. Он получил название «фарфорового» и над сделкой все потешались. Но куда лучше иметь шесть сотен опытных вояк, чем сотню бесполезных ваз, в которых ничего не сварить, даже как «ночной горшок» нельзя использовать. Полдесятка слуг постоянно пыль с них смахивают, бездельники!

— С такими гренадерами я завтра покажу шведам как со мной воевать, — Фридрих еще раз посмотрел на гренадеров, что держали в руках внушительные фузеи с примкнутыми штыками, специально изготовленными под гигантский рост солдат. Этих ему подарил царь Петр — восемь десятков отборных здоровяков за бесполезную «Янтарную комнату», где стены и вся утварь были сделаны из этой застывшей смолы, которую постоянно выносят балтийские волны на бескрайние песчаные дюны побережья. Однако и тут пришлось яростно торговаться, и московит, такой же долговязый как отданные им мужики, добавил еще три десятка великанов, не хуже статью, чем его собственные гвардейцы, верзилы, право слово. И теперь, обходя солдатский строй, король тихо радовался, что удачно провел сделку. И вовремя — в самые ближайшие дни придется биться с русскими тоже ведь с Петром в Ливонию ушли практически все его гвардейцы.

— Черт бы их всех побрал, и отца, и сына! Не могли друг дружке кровь пустить⁈ Зарезал бы Алекс папеньку, и все было хорошо. Или Петер отрубил бы голову неразумному сыну — тоже неплохо, самая награда для блудливого глупца. Но теперь что мне с этим новоявленным королем делать прикажите, когда самозванец в силу вошел⁈

Король нахмурился, и, не сдерживая себя, выругался. Вытер пот со лба — хоть и вторая половина августа, но необычно жарко для этих дней. Ситуация сложилась крайне паршивая — Карл Шведский в своем праве жаловать титулами или уступать свои владения другому монарху.

И такой объявился — изгнанный из страны московский царь, которого сын Алекс, свояк кайзера, свергнул с престола. И сговорился со шведами — те признали за Петером право на шведскую Ливонию и на половину Померании, объявив его королем первой, и герцогом второй. И что хуже всего, то по праву владения так оно есть, тут не придерешься — был полтора века тому назад король Магнус, датский принц, которого царь женил на своей племяннице. И Петеру в титуле герцога не откажешь, раз есть две отдельных части Померании, да и пример того же Мекленбурга имеется. И не ортодокс уже, а лютеранин — в своем праве вступить во владение.

А вот притязания самого Фридриха сейчас зыбкие — шведскую территорию завоевали фактически русские, и мирным соглашением его власть на эти земли не подкреплена. Поначалу он решил не признавать право беглого русского царя называться ливонским королем, но того короновал собственный сын в Риге. А вот это страшная угроза, и подкрепленная силой. Вскоре поступило ошеломляющее известие — новоявленный монарх Ливонии выразил ему в письме все «накопившиеся обиды и притеснения» и объявил войну, внезапным нападением захватив Мемель. И вместе с воспрянувшими шведами вторгся в Восточную Пруссию, взяв штурмом Пиллау и осадив Кенигсберг. Так что баталия неизбежна — перед ним течет Прегель, войска отдохнули от маршей и скоро его солдаты покажут обнаглевшим шведам и ливонцам кто настоящий хозяин здешних земель…